ПЕРЕНОС В ЦАРСТВО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПЕРЕНОС В ЦАРСТВО

Какую удивительную перемену произвело искупление Христа в его учениках, и к каким необыкновенным подлинно новым взаимоотношениям он привел! У Христа в самом деле есть духовный «народ», которым он правит, но в него входят все люди земли, которые проявляют свою веру в Него, и которые покоряются Ему, как духовному Главе и как единственному посреднику между ними и Богом[730]. Требуемое организацией повиновение, ее границы и численный рост не имеют к этому никакого отношения. Не связаны они и с исполнением мессианских пророчеств, которые, несомненно, исполнились, однако гораздо глубже и совершенно иначе, нежели это пытается представить в своих объяснениях организация Свидетелей Иеговы.

Перенос Божьих служителей в царство Христа никак не связан ни с организационной принадлежностью, ни с 1914 годом. Он продолжался всё время, начиная с первого века, после искупления, которое предоставил Христос благодаря своей жертве. Писание показывает, что уже тогда Бог «избавил [учеников] от власти тьмы» и «перенёс [их] в царство Сына своей любви»[731]. Апостол Павел мог поэтому сказать о Боге:

[Бог] воскресил нас вместе, и посадил в небесных пределах в единстве с Христом Иисусом[732].

Описывая высокое духовное положение, которое они получили, благодаря тому, что Бог «перенёс [их] в царство Сына своей любви», он не говорит об этом, как о будущем, но использует прошедшее время — «воскресил», а не «воскресит», «посадил», а не «посадит». Благодаря своему избавлению от «власти тьмы», они всё равно, что сидели рядом с небесным царем, Божьим Сыном.

Иисус сказал: «Счастливы кроткие, потому что они наследуют землю. <…> Счастливы миротворцы, потому что они назовутся „сыновьями Бога“»[733]. Благодаря смерти и воскресению Христа, а также их вере в силу этого воскресения, Его последователи стали теперь «сыновьями Бога», а, следовательно, также и сонаследниками Христа и наследниками Бога, которому принадлежит «земля и всё, что её наполняет»[734]. Поскольку теперь они оказались членами Божьей царской семьи, апостол мог в настоящем времени сказать о сохристианах:

Всё ваше: будь то Павел, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или предстоящее — всё принадлежит вам; вы же принадлежите Христу, а Христос — Богу[735].

Подобным же образом, в настоящем времени, писал и апостол Петр:

Вы — «род избранный, царское священство, народ святой, люди, взятые как особое достояние, чтобы повсюду возвещать превосходные качества» того, кто призвал вас из тьмы в свой дивный свет[736].

Они были не просто священниками Бога, а «царскими» священниками, а слово «царский» в греческом языке (басилеиос) образовано от того же корня, что и слово «царство» (басилйиа). Петр отмечает, что христиане, которым он писал, уже в то время являлись «царским священством» или «царством священников»[737]. Поэтому в Откровении 1:6 Иоанн пользуется прошедшим временем, говоря, что Христос «сделал нас царством [»сделал из нас царский дом«, NEB], священниками Богу и Отцу своему». Всё это следует принимать во внимание при попытке разобраться в выражениях, появляющихся в книге Откровение дальше, например, в Откровении 5:10:

[Ты] сделал их царством и священниками Богу нашему, и они будут царствовать над землёй[738].

Можно заметить, что в «Переводе нового мира» здесь сказано «над землей», в то время как схема, находящаяся на форзаце изданного самим же Обществом Сторожевой башни «Подстрочника Царства», показывает, что основное значение используемого в этой фразе греческого предлога эпи — это «на», а не «над» (по–гречески гипер). Хотя эпи может означать «над» в тех случаях, когда на изменение значения этого слова указывает контекст, едва ли такая замена требуется здесь. Практически во всех других переводах это место переведено словами «на земле».

Диаграмма, иллюстрирующая основные значения греческих предлогов

Как бы то ни было, все цитировавшиеся выше высказывания апостолов ясно показывают, что ученики Христа уже являлись «царством и священниками Бога» в духовном смысле. Они были частью царской семьи Бога, сыновьями Царя, и на них и через них действовала сила Царя. Статус сыновей Царя вселенной не выражался для них ни в земном величии, ни в материальном богатстве, ни в каком–либо проявлении политической власти, ни в праве что–либо диктовать другим с высоты своего положения[739]. Но их Отец, для которого «народы — как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах», для которого «все, живущие на земле, ничего не значат; [который] по воле Своей действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле», обладая верховной властью, уполномочил их, как своих царских представителей, исполнять на земле его поручение, провозглашая его царские указы и судебные решения[740]. В прошлом Иегова поставил Иеремию «над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать». Для этого ему не понадобилось назначать Иеремию их буквальным правителем, он лишь «вложил слова свои в уста его» — это было возможно, поскольку слово Бога обладает непреодолимой силой, и предсказываемое им непременно исполняется[741]. Ранее Бог говорил с людьми через пророков, а сейчас он делает это через своего Сына, и сказанное им слово само по себе может служить «судьей» для всего человечества[742]. С момента своего вознесения этот Сын наделен «всей властью на небе и на земле», а его ученики и сонаследники на земле удостоены царской чести провозглашать его слово. Будучи донесено в неизменном и неискаженном виде, это слово производит свое судебное действие[743]. Являясь учениками его Сына, они служат с уверенностью, что Божья неограниченная сила укрепляет их, и что нет на земле того, чего он не смог бы или не стал бы использовать для их благословения и поддержки, поскольку они — часть царской семьи. Они никогда не будут испытывать недостатка в том, что им действительно нужно для того, чтобы продолжать и закончить исполнение своего назначения на земле; они никогда не потеряют ничего, что имеет истинную и вечную ценность. Ибо…

…Если Бог за нас, то кто будет против нас? Тот, кто не пожалел собственного Сына, но отдал его за всех нас, неужели с ним не дарует нам и всего остального? <…> Кто отделит нас от любви Христа? Горести, или страдания, или преследования, или голод, или нагота, или опасность, или меч? <…> Но мы во всём одерживаем победу благодаря возлюбившему нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни правительства, ни настоящее, ни предстоящее, ни силы, ни высота, ни глубина и никакое другое творение не смогут отделить нас от любви Бога, которая во Христе Иисусе, нашем Господе[744].

Это, на самом деле, наилучшая из всех вестей для тех, кто осознаёт важность и высочайшую ценность духовных благословений. К сожалению, эта подлинная благая весть отступает на задний план, будучи подменена благой вестью обыденных представлений, побуждающей людей сосредотачивать свои помышления и желания на, по сути, материальных благах, которые, как им постоянно обещают, «вот–вот» придут.

Вряд ли Свидетели, если они хоть сколько–нибудь задумываются об этом, не в состоянии увидеть, что благая весть, звучавшая в первом веке, отличается от той, которую они привыкли слышать, читать и о которой они рассказывают у дверей, — так, будто первоначальный вариант уже устарел и не удовлетворяет современным потребностям. Апостол Павел сказал Коринфянам, что, придя к ним, он «решил не знать среди них ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого»[745]. Если бы сегодня какой–нибудь разъездной представитель Общества Сторожевой башни допустил подобное высказывание, о нем немедленно сложилось бы впечатление, что он из другой религии. Если бы докладчик на собрании, ни о чем заранее не предупредив, просто пересказал бы одно из писем Павла, например, письмо Эфесянам, то для слушателей его речь звучала бы очень странно, как будто он говорит не на том языке, к которому они привыкли, и как будто он действительно представляет другую религию. Уверен, что каждый, кто перечитает это вдохновленное письмо и вдумается в его смысл, признает справелдливость такого предположения.

Примечательно, что на рассмотрение громадного наследия ранних христианских учений тратится очень незначительное количество времени, что, впрочем, неудивительно, поскольку согласно взглядам организации эти учения относятся менее, чем к одному проценту всех Свидетелей Иеговы (если быть точным, то лишь к двум десятым процента).