«РЕВНОСТЬ ПО ОРГАНИЗАЦИИ БУДЕТ СНЕДАТЬ МЕНЯ»
«РЕВНОСТЬ ПО ОРГАНИЗАЦИИ БУДЕТ СНЕДАТЬ МЕНЯ»
Сотни и тысячи Свидетелей Иеговы нуждаются в ободрении и доброй поддержке. Они были бы глубоко признательны, если бы кто–нибудь помогал им справляться с жизненными трудностями, развиваться духовно, возрастать в мудрости. Как отмечается в одной из последующих глав (в 16–ой), несмотря на похвальбу «духовным раем», якобы процветающим в действующей по всему миру организации, опросы большинства собраний продемонстрировали бы, что Свидетели как общественная группа ни в коей мере не лишены социального стресса и общечеловеческих проблем. Хранящиеся в филиалах огромные картотеки с описанием правонарушений, от года к году лишь увеличиваются в объеме, являясь наглядным тому подтверждением.
Свидетели нередко говорят о том, что в стремлении поддерживать «чистоту собрания» они лишают общения «нераскаивающихся грешников». Однако ампутацию конечности ни в коей мере нельзя считать эффективным «исцелением» организма или показателем его общего здоровья.
Без сомнения, среди Свидетелей Иеговы есть старейшины, не склонные к безоглядному использованию дисциплинарных мер. Они искренне стремятся уделить «овцам» личное внимание, по–христиански утешить и ободрить их, откликаясь на нужды собрания. Есть старейшины, которые понимают всю важность выделения для этой цели времени, обладают духовными способностями и умело пользуются Писанием. О чем можно искренне пожалеть, так это о том, что такие старейшины встречаются столь редко. Сама система, та нескромная роль, которую она себе приписывает и рождающийся в результате дух не способствуют развитию подобных качеств. При рассмотрении чьей–либо кандидатуры на служение старейшиной наличию или отсутствию таких качеств не придается практически никакого внимания. Важно не то, насколько активно будущие старейшины помогают другим, а то, насколько широко они участвуют в программах организации. Как следствие, большинство старейшин являются (или со временем становятся) простыми «исполнителями», обеспокоенными лишь тем, насколько четко соблюдаются директивы организации. Они могут постараться вернуть «отбившуюся» овцу в очерченные организацией рамки, но не очень стараются по настоящему утешить и ободрить членов собрания, оказать ту помощь, в которой те действительно нуждаются. Усилиями религиозной власти из духовных пастырей они превратились в духовных погонщиков. В корне проблемы лежит непонимание библейской истины о том, что христианское спасение не зависит от непосредственного выполнения конкретных дел, что дела должны самопроизвольно, а не под внешним давлением, проистекать из веры и любви отдельных людей, и что христиане находятся не под Законом, а под Божьей незаслуженной милостью.
Я не сомневаюсь в искренности многих этих мужчин. Вообще говоря, растущее число старейшин из числа Свидетелей Иеговы по велению совести отказывается от такого служения. Есть доказательства того, что организация теряет своих самых сопереживающих служителей, и в будущем, к сожалению, это еще принесет свои нездоровые плоды. Во многих собраниях старейшинами назначают сравнительно молодых людей, что в результате приводит к ситуациям, подобным временам царя Ровоама. Получив от пожилых советников мудрый призыв к умеренности, Ровоам предпочел послушать молодых людей, ратовавших за авторитарные, жесткие действия[489].
Что касается тех членов собрания, кто, повинуясь указаниям организации, перестал общаться с прежними друзьями и даже с членами собственной семьи (даже если таким людям известно, что единственным «грехом» исключенных является непринятие каких–либо учений и правил Общества), то я понимаю, что многие из них подчиняются властным распоряжениям организации не без сильных внутренних переживаний. Есть и те, кто со временем задается вопросом, действительно ли принятый организацией курс можно считать христианским.
В 1985 году семейная пара из штата Мэн, оставившая образ жизни хиппи и присоединившаяся к Свидетелям Иеговы, в своем письме написала, сколь привлекательным было для них впечатление теплоты и открытости, изначально произведенное организацией. Они часто служили «подсобными пионерами» и «выкладывались на все сто процентов». В письме они отмечают: «Дом превратился для нас в гостиницу, куда мы бежали после долгой поездки на встречи и обратно. По утрам мы наспех завтракали, отвозили детей в школу и скорей бежали в служение». Но не это, а совсем другое беспокоило их. Женщина пишет:
Сначала мы столкнулись в служении с такой ситуацией: мы с сестрой (Свидетельницей) пришли навестить одного умирающего Свидетеля в больнице. В палате мы встретились с хорошо одетым молодым человеком и поговорили с ним. Оказалось, что он приходился пациенту сыном и в прошлом сам был Свидетелем Иеговы. Нет необходимости упоминать, что наш разговор с ним получился очень кратким. Тем не менее, он успел сказать, что у него просто были некоторые вопросы, но после нескольких встреч, где он рассчитывал получить на них ответы, его лишили общения (это было в 1981 году).
Сейчас я поражаюсь вот чему: единственное, что нас с сестрой в тот момент беспокоило, так это то, чтобы как можно скорее завершить разговор с ним, как полагается. Я ни на мгновение не задумалась о том, что ему, должно быть, сейчас нелегко смотреть на умирающего отца.
Муж этой женщины, Ким, почувствовал необходимость переосмыслить свои взгляды, когда познакомился с одной Свидетельницей польского происхождения, пережившей концентрационный лагерь во время Второй Мировой войны. Эта сестра захотела поговорить с ним после одной из встреч собрания. В присланном письме говорится:
Скоро после начала нашей беседы она начала плакать. Каждое утро она вместе со своим лишенным общения сыном ездила на машине на работу. «Новое понимание» [более строгая позиция Общества по отношению к лишенным общения начиная с 1981 года] сильно осложнило их отношения. Другой её сын служил в нашем собрании старейшиной и занял жесткую позицию, а третий сын умирал от рака. Она не могла смириться с мыслью отвергнуть лишенного общения сына.
Мой муж [Ким] позднее заметил, что если бы какая–то организация действительно учила нас проявлять ту любовь, которую показал Христос, то подобной ситуации, исключающей всякое сострадание, никогда бы не возникло.
После того, как правовой комитет выносит вердикт о лишении общения, все Свидетели Иеговы (даже несмотря на то, что им ничего не известно о произнесенном во время закрытого заседания), следуя правилам организации, фактически принимают участие в духовном «побитии камнями» провинившегося. Теперь, сколь долго бы исключенный ни находился в статусе лишенного общения, он считается человеком «мертвым». Мне кажется, что каждый, с почтением относящийся к небесному Судье и его Сыну — перед чьим судом мы все неизбежно предстанем — прежде чем бросить в осужденного свой «камень» должен серьезно задуматься о том, какую личную ответственность он понесет за этот поступок, особенно если у него в сердце есть сомнения в справедливости вынесенных обвинений.
Сам пройдя через подобное «побитие камнями», я думаю, что хорошо понимаю чувства других людей. Тем не менее, я убежден: уважение к верховным Судьям, Богу и Христу, а также сострадание и смирение помогут нам справиться с чувством негодования, которое, возможно, обуревает нас. Было бы хорошо принять к сердцу слова Божьего Сына и его ученика Стефана и вместе с ними произнести: «Отец, прости их, ибо они не знают, что делают»[490]. Нельзя сказать, что старейшины или члены собрания не несут личной ответственности перед Богом за свои действия. Эту ответственность невозможно переложить на организацию и ее руководителей. Но нам не ведомо то, в какой степени их глаза ослеплены — это известно только небесному Богу, видящему сердца. Я лично предпочитаю именно так смотреть на вещи. Это делает жизнь не такой безрадостной.