АРХИМАНДРИТ ВАРСОНОФИЙ. Некролог.

Скончавшийся утром 1 апреля настоятель Старо-Голутвина Богоявленского монастыря, в міру Павел Иванович Плиханков, происходил из дворянского сословия. Получив образование в Полоцком кадетском корпусе, он проходил военную службу при штабе сначала Оренбургского, потом Казанского военных округов.

В конце жизни знаменитого Оптинского старца иеромонаха Амвросия, Павел Иванович познакомился с ним, под влиянием бесед с ним переродился духом, пленил свой разум в послушание веры и решил отречься от міра и покорить волю свою всецело Христу.

Устроив свои дела, он, уже ранее получивший благословение благодатного Старца на принятие иночества, теперь, в декабре 1891 года, 49 лет от роду, в чине полковника, пришел в Оптину, чтобы пасть в «объятия отча»... но не застал уже Старца в живых.

Приняв иночество с именем Варсонофия, он поселился не в самом Оптинском монастыре, а в принадлежащем Пустыни Предтеченском скиту, который на всю Россию прославился своими высокими добродетелями и благодатными дарованиями в Бозе почивающих подвижников — старцев: Леонида, Макария, Антония, Иллариона, Амвросия.

Здесь о. Варсонофий жил сначала под руководством скитоначальника схииеромонаха Анатолия и иеромонаха Нектария — будущего старца. Затем, будучи рукоположен в сан иеромонаха и возведен в сан игумена, он сам был в течение нескольких лет скитоначальником и старцем. Его знала вся Россия.

По неисповедимым судьбам Божиим переведенный настоятелем в Старо-Голутвин монастырь, с возведением в сан архимандрита весною прошлого года, о. Варсонофий прожил на новом месте служения Богу ровно год со дня выезда своего из Оптиной.

Но и здесь не укрылся светильник светяй и горяй благодатью Христовой, ибо и здесь стекались к Старцу души, жаждущие жизни в Боге и ищущие Царства Божия прежде достижения земных благ.

Ревностно, не щадя себя служил ближним своим старец Варсонофий — этот истинный раб и служитель Христа, но плоть его, истомленная и обессиленная непрерывным трудом, бдениями и постом, не выдержала, здоровье его наконец пошатнулось.

По 71-му году жизни Старец в Бозе почил после продолжительной болезни в 7 часов 7 минут утра в понедельник 1 апреля.

6 апреля при отпевании почившего старца преосвященный Трифон, епископ Дмитровский, викарий Московский, сказал прощальное слово, в котором владыка вспомнил то время, когда Старец, тогда еще недавно оставивший свой полковничий чин и удалившийся в Оптинский скит, проводил там строго подвижническую жизнь. Там посетил его владыка в его убогой келлии, где стоял только стул, стол и голое деревянное ложе, ничем не покрытое. Смиренно приветствовал своего гостя о. Варсонофий земным поклоном, склонив свою седеющую голову перед молодым студентом-иеромонахом. Беседуя, о. Варсонофий говорил, как ему здесь хорошо и как он желал бы до конца жизни не покидать благоуханный Оптинский скит. Вспоминал Владыка, как во время Русско-японской войны старец Варсонофий был послан для священнослужения в армию и должен был оставить свой любимый Скит и вернутся в шумную военную среду, которую он когда-то покинул. Он заехал в Богоявленский монастырь попросить напутственного благословения у преосвященного, который и благословил его иконой св. великомученика Пантелеимона. Тогда о. Варсонофий говорил, что хотя ему и жутко ехать, но что в Скиту они борются с врагами, которые гораздо лукавее и злее японцев, — с врагами нашего спасения. Вспомнил владыка, как после 1905 года, измученный тяжестью переживаемого времени, он приехал в Оптину и там в беседах с любвеобильным Старцем нашел поддержку и утешение.

В глубоком молчании, стараясь не проронить ни единого слова, слушали все речь владыки. Но когда он перешел к воспоминанию последнего времени жизни Старца, рыдания потрясли церковь. Все плакали, вспоминая тяжелые события, которые все так живо помнили и которые переживали вместе со Старцем.

«Я как пастырь, — продолжал владыка, — знаю, что в наше время значат такие старцы. Его наставления тем были ценны, что с образованием он соединял высоту иноческой жизни. Как пастырь я знаю все море горя и скорби, в котором мучаются теперь люди, теряя веру в Бога, доходя до самоубийства. Бывают моменты, когда жизнь теряет всякий смысл, когда нет сил бороться, нет ниоткуда поддержки и когда человек стоит на пороге отчаяния. Тогда является Старец, говорит ему: не бойся, ты не один, обопрись только на меня. Я тебя выведу на дорогу. И вот человек, казалось, погибавший постепенно выходит на истинный путь, находит силы для борьбы, воскресает для жизни. И много таких стоят теперь между нами».

После отпевания по иноческому чину гроб закрыли и с крестным ходом обнесли вокруг церкви и поставили в подвезенный к монастырю траурный вагон. Над гробом до самого вечера продолжалось служение панихид. Вагон не запирали. Кругом гроба стояли духовенство и певчие.

По прибытии в Москву утром 7 апреля у гроба служили панихиды. К четырем часам дня вагон был переведен на Брянский вокзал, и там снова началось служение панихид, не прекращавшееся до отхода поезда. Московские почитатели Старца съехались на вокзал попрощаться с его телом и густой толпой стояли на платформе у широко открытых дверей вагона. Вагон к этому времени принял вид часовни. На стенах, задрапированных черной материей, были прибиты хоругви, середину вагона занимал гроб, покрытый золотым покровом, с лежащими на нем цветами; за гробом стояли выносной крест и образ Богоматери, а также большой подсвечник, уставленный свечами.

В промежутках между панихидами оптинские монахи раздавали в последнее благословение и утешение «сиротам» Старца цветы из венков, свечи, ладан, лежавшие на гробе. В 10 часов траурный вагон двинулся в Оптину Пустынь, которую ровно год тому назад покинул старец Варсонофий.

Он ушел от нас... тихо ушел к «желаний краю — Христу», но никогда не изгладится его память в сердцах преданных ему учеников и духовных «пациентов». Блаженни умирающие о Господе!