Синайский завет и закон

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Синайский завет и закон

Справедливость была основой общественной жизни Израиля, с одной стороны, потому что инициатива Божьего искупительного могущества была актом праведности, с другой — потому что требовала отклика праведности и справедливости в среде самих израильтян. Будучи, образно говоря, «исправленными», израильтяне должны были поддерживать праведность. Пережив на опыте справедливость, они должны были сами творить правду. То, что Бог предвосхищал в своем разговоре с Авраамом (Быт. 18,19), в то время когда израильский народ существовал только в чреслах Авраама, Бог подтвердил в конституции завета новообразованной нации.

I. Декалог. Мы сможем яснее представить данный пункт, если рассмотрим Десять заповедей в этом свете, считая их главной хартией или программным заявлением всего остального закона. Декалог был формулой ответственной свободы. Десять заповедей можно считать тем, что дано для сохранения прав и свобод, достигнутых исходом, при помощи перевода их в обязанности. Рассмотрим же их последовательно с этой перспективы.

• Бог даровал израильтянам право и свободу поклоняться только Богу как Господу, Богу их отцов. Это было ясной целью требования освободить их из Египта (Исх. 4, 23); поэтому отныне они должны поклоняться исключительно Господу (первая заповедь).

• Своим могущественным деянием Господь явил себя живым и ревностным Богом; поэтому любой безжизненный образ или идол был оскорблением (вторая заповедь).

• Исход был связан с великим откровением значения личного имени Бога — Яхве, Господь; поэтому они не должны употреблять это имя в своих целях, злонамеренно или безрассудно (третья заповедь).

• Бог освободил их от изнурительной и принудительной работы, давая им теперь возможность трудиться как свободному народу; поэтому они должны сохранять право регулярного субботнего отдыха для себя, своих семей, наемных работников, и даже животных (четвертая заповедь).

• Бог освободил их от невыносимой жестокости фараона, направленной на их семьи, поэтому они должны беречь семью: уважать родительский авторитет (пятая заповедь) и сохранять половую чистоту (седьмая заповедь).

• Освобожденные от детоубийственного и преступного египетского угнетения, они должны уважать жизнь и не допускать убийства в своем обществе (шестая заповедь).

• Поскольку отныне они уже не будут пришельцами в чужой земле, но будут обладать собственной землей, они не должны красть или желать того, что является Божьим даром для всех (восьмая и десятая заповедь).

• Имея перед собой пример справедливости Божьей, они не должны обманывать друг друга, злонамеренно и ложно свидетельствуя в суде (девятая заповедь).

Если мы рассматриваем Декалог с такой перспективы, можно считать его своего рода «Биллем о правах», человеческих и божественных, выраженных в форме обязанностей, которые необходимы избавленному народу, чтобы сохранять свою свободу и пользоваться ею.

2. Закон. Остальная часть закона в Пятикнижии является свидетельством Божьей справедливости. Книга Второзакония возвеличивает справедливость Господа и считает ее основанием для поведения, которое должно характеризовать израильтян, соблюдающих его законы и постановления. Так, удивительно богатый текст Втор. 10, 12–19 предлагает всем израильтянам простую истину, состоящую из пяти частей: Господь лишь требует, чтобы они боялись его, ходили его путями, любили его, служили ему и соблюдали его заповеди. Во избежание непонимания, что означает на практике ходить путями Господними, текст прерывается двумя славословиями в четырнадцатом и семнадцатом стихах, и затем мы читаем величественные строки о Боге (Господь есть Бог, обладающий вселенной и господствующий в ней) нищих, беззащитных, нуждающихся и отверженных. Господь есть Бог честности, которого нельзя подкупить или задобрить. Более того, Господь есть Бог, любящий пришельца, питающий и одевающий его. Затем встречаются ключевые слова, переводящие эти характеристики Господа в нравственный императив: «Любите и вы пришельца…» (по всей видимости, следуйте примеру Бога во всех упомянутых аспектах).

Поэтому неудивительно, что Книга Второзакония в одном из самых древних поэтических произведений в Библии — песне Моисея в Втор. 32 — сравнивает Господа со скалой справедливости:

Он твердыня; совершенны дела Его,

и все пути Его праведны;

Бог верен, и нет неправды в Нем;

Он праведен и истинен.

(Втор. 32, 4)

3. Псалмопевцы и закон. Псалмопевцы возвеличивают закон как откровение Господа. Пс. 18 ликует, что сотворенный порядок проповедует славу Божью, но тут же переходит к утверждению, что закон отображает более личные качества Бога, включая его надежность, праведность и справедливость (Пс. 18, 7–9). Закон воплощает все перечисленное, и, конечно же, намного больше. Автор Пс. 118 обращает внимание на чудеса закона Божьего, используя синонимы практически в каждом стихе своей тщательно составленной алфавитной поэмы. Но хотя предметом внимания целиком является закон Божий, адресатом псалма является сам Господь: во втором лице единственного числа, «Ты». Это псалом в высшей степени межличностный. Суть его в том, что автор находит в законе самый верный путь познания законодателя. И через закон он познает весь характер Бога — Божью любовь, обетования, верность, истину, праведность, животворную силу, защиту, оправдание от клеветы, руководство и так далее. Таким образом, твердое решение псалмопевца ходить путями праведности исходит из его близких отношений с Богом, которого он так основательно познает, созерцая закон Божий.