Наказание порочного народа

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Наказание порочного народа

Захват не следует изображать как произвольный геноцид или этническую чистку. Неверно также утверждение, что существует непримиримое противоречие между прославлением Израилем своего освобождения от угнетения в Египте и угнетением ханаанских народов спустя поколение.[414] Действие Израиля против хананеев относится не к категории угнетения, а к божественному наказанию посредством людей. Оно постоянно описывается как акт нравственного суда Божьего над деградировавшим сообществом.

Порочность ханаанского сообщества предвосхищается в Быт. 15,16, где Бог говорит Аврааму, что его потомки овладеют землей его временного пребывания, но не сейчас, «ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась». Похоже, здесь идет речь о том, что ханаанское общество в дни Авраама еще не было столь порочным, чтобы оправдать столь масштабный суд Бога над ним (как он это сделал, например, в отношении Содома и Гоморры). Но это время приближалось.

Порочность ханаанского сообщества более определенно описана в нравственных и социальных терминах в Лев. 18, 24–25; 20, 22–24; Втор. 9, 5; 12, 29–31. Она включает половую распущенность и извращения, в особенности связанные с культами плодородия, и безжалостность приношений детей в жертву. Несомненно, важно то, что Книга Левит использует очень яркий способ выражения Божьей реакции на деградацию хананеев. Несколько раз говорится, что сама земля «изблюет» их. Это говорит не просто о мерзости их поведения для Бога, но о чем–то настолько омерзительном и отвратительном, что он более не может «переваривать» это. Это толкование принимается в Новом Завете (например, Евр. 11, 31 говорит о хананеях как о непокорных, подразумевая, что они осознавали свой грех, но упорствовали в нем).

Существует огромное нравственное отличие между произвольной жестокостью и жестокостью в нравственных рамках наказания. Это справедливо как в человеческом сообществе, так и с божественной точки зрения. Какой бы ни была наша позиция в отношении любой формы телесного наказания, существует огромная разница между тем, если отшлепать ребенка в качестве воспитательной меры за недопустимое поведение, на которое ему не раз указывали, и беспричинным или жестоким избиением. Также, каким бы ни было представление человека о смертной казни, существует моральное отличие между казнью преступника, признанного виновным в рамках системы закона, и произвольным убийством невиновного человека. Мы можем не соглашаться со шлепками или смертной казнью, и можно найти убедительные причины, чтобы отвергнуть и то, и другое, но вряд ли найдутся убедительные аргументы, доказывающие, что подобные формы наказания нравственно неотличимы от яростного насилия над ребенком или бесконтрольного убийства.

Поэтому библейское утверждение, что завоевание являлось актом Божьего наказания порочного сообщества, в котором Израиль выступал только как орудие, должно восприниматься серьезно (теми, кто желает воспринимать свидетельство Библии всерьез) и не трактоваться как противоядие против яда внутренней агрессии Израиля.