Историческое значение периода

Историческое значение периода

Влияние Израиля как модели организованного монархического государства, по всей видимости, полнее всего можно увидеть в идее христианского мира в столетия, когда христиане, казалось, поддались коллективной иллюзии о том, что лучший способ спасти мир — это править им. Преобразования Константина в христианстве часто сравнивают с началом монархии в Израиле.[199] Несомненно, мы видели, что превращение Божьего народа в государство оценивалось неоднозначно как в истории, так и в богословии и каноническом праве. Тем не менее, историю изменить нельзя, и размышления о том, что могло бы быть, если бы они послушались Самуила, также бесплодны в этом случае, как и в любом другом. Голдингей пишет об «исторической неизбежности перехода от (номинальной) теократии к монархии», у которого не было альтернативы.[200]

Голдингей идет дальше и считает принятие Богом монархии, несмотря на ее сомнительное происхождение, прецедентом того, что Бог снисходит до человеческой неспособности жить по его идеальным стандартам, даже в своем собственном искупленном и освобожденном народе: «Существование организованного государства означает, что Бог начинает идти рядом со своим народом там, где они находятся; если они не могут справиться с его высшим путем, он создает путь попроще. Когда они не отвечают Духу Яхве, или всякие иные духи приводят их к анархии, он дает им организованную безопасность земных правителей».[201] Из этого можно сделать вывод, что организованное государство, подобно некоторым иным человеческим условиям, допускаемым законом, является уступкой человеческому ожесточению сердца — допущенной, но преходящей.