Сострадательный закон

Сострадательный закон

Есть еще одна категория, которую мы вовсе не будем считать строго законом в юридическом смысле. В самом деле, предписания, которые мы можем собрать под данным заголовком, в Израиле также не считались бы законами, имеющими исковую силу. Это неудивительно, так как мы наблюдаем сострадательную тенденцию в других категориях закона как такового и степень проникновения богословских верований Израиля в практику судебной жизни, а также наличие массы подобных благотворительных и гуманитарных инструкций, которые рассеяны по сводам законов.

Широта ситуаций, охваченных этой категорией закона, очень впечатляет. Он включает защиту слабых, особенно тех, у кого нет семьи и земли (то есть вдовы, сироты, левиты, мигранты и пришельцы); справедливость к нищим; беспристрастность в судах; щедрость во время жатвы и в общей экономической жизни; уважение к личности и собственности, даже врага; внимание к достоинству, даже должника; особенная забота о пришельцах и мигрантах; внимательное отношение к инвалидам; своевременная выплата заработка наемным работникам; внимательное отношение к взятым в качестве залога вещам; забота о только что вступивших в брак или перенесших утрату; забота о животных, домашних или диких, и даже плодовых деревьях. К тому же было бы полезно остановиться, чтобы прочесть отрывки в Библии, указанные в примечании, и ощутить пульс биения всего этого материала.[260]

Практический результат этого материала, как я уже говорил, — гуманитарный. Но происхождение и мотивация — богословская, и это наиболее важно для этики. Здесь мы видим самую ясную иллюстрацию тезиса, выдвинутого в первой главе: безраздельная преданность Богу требует, чтобы народ Божий отображал Божий характер, как он явлен в действиях Бога ради них. Почему израильтяне должны сочувствовать слабым, угнетенным и обнищавшим? Ответ неизменен: потому что Бог поступил так с ними, когда они были в похожих обстоятельствах. «Помни, что и ты был рабом в Египте, и Господь освободил тебя оттуда: посему я и повелеваю тебе делать сие» (Втор. 24, 18; курсив мой).

Итак, просмотрев различные виды закона в древнем Израиле, можно увидеть, насколько бесполезно пробовать выделить отдельные категории нравственного закона. Напротив, совершенно ясно, что нравственные принципы встречаются в различных категориях закона. Таким образом, задача истолкования законов для нашего нравственного наставления требует внимания и вдумчивости. Нам следует увидеть, как любой отдельно взятый закон функционировал в собственном контексте, и какие нравственные принципы он воплощал или демонстрировал. Затем мы можем перейти от специфики израильских законов к специфике собственной конструктивной этики. Ниже, после дальнейших размышлений о судебной системе Израиля, я предложу некоторые направления того, как мы могли бы делать это.