Имущественное право

Имущественное право

В–четвертых, именно историческая традиция дара земли дала начало понятию имущественного права в Израиле. Мы уже отчасти видели это в приведенном выше отрывке о празднике жатвы. Израильский крестьянин говорит о «начатках плодов от земли, которую ты, Господи, дал мне». Не «нам», а «мне». Израильтянин понимал, что земля не только достояние народа (хотя то же, например, говорится во Втор. 19, 3; Иез. 35, 15 о национальной территории). Концепция национальной территории включала землю, которой владел от имени народа царь — их представитель (в ханаанской системе цари владели землей небольших городов–государств, которыми управляли). Но израильтяне противились такой концепции. Идея дарования земли просочилась, если можно так выразиться, до самого низшего социального слоя, так что каждое отдельное семейство могло утверждать, что их право на землю гарантировал сам Господь. Таким образом, как в отношении небольших наделов земли, принадлежавших каждому семейству, так и в отношении территории целых племен или всей нации использовалась терминология наследия или собственности. Эти небольшие семейные участки также считались даром Божьим.

Такой принцип лежит в основе текстов Чис. 26 и 34, а также Нав. 13—19, которые описывают раздел земли. Об этом неоднократно упоминается как о разделе «по племенам их», то есть по подгруппам семейств в составе колена. Для нас эти подробные списки распределения земли могут показаться скучными, но для Израиля они имели важное значение: земля должна быть разделена беспристрастно, чтобы каждое семейство имело свою часть в общенациональном наследии. Господним даром земли своему народу должны были воспользоваться все люди, владея гарантированными наделами земли, принадлежащими семействам Израиля. Следовательно, права собственности зиждились не на естественном праве, коммерческих сделках или грубой силе. Они основывались на богословии дара земли. Земельные участки были наделами божественного дарителя, и, таким образом, управлялись по доверенности от Бога.

Именно это убеждение лежит в основе реакции Навуфея на предложение царя Ахава, которое кажется нам достаточно безобидным. Ахав предложил Навуфею продать свой виноградник или обменять на другой участок земли. Но реакция Навуфея была резкой: «Сохрани меня Господь, чтоб я отдал тебе наследство отцов моих!» (3 Цар. 21,3). Восклицание дословно вторило словам Бога. Господь действительно запретил это.[64] Этот участок земли на самом деле не принадлежал Навуфею, чтобы он мог подарить, продать или обменять его. Он получил его в пользование от Господа ради блага своей семьи. Это не было просто вопросом прав человека или естественной справедливости. Это было непреклонное соблюдение права члена народа Господня отстаивать ту часть национального наследия, которую Господь выделил для его собственного семейства. Знаменательно, что единственным способом, благодаря которому Ахав мог заполучить виноградник, было ложное обвинение Навуфея в богохульстве — преступлении, из–за которого тот лишался права принадлежать Божьему народу. Его побили камнями, а землю конфисковали (3 Цар. 21, 11–16). Весь инцидент показывает, насколько тесно обладание наделом земли связано с личной принадлежностью к завету.