ВСТУПЛЕНИЕ К «РОДОССКИМ ПЕСНЯМ ЛЮБВИ» (ст. 140–163 )
ВСТУПЛЕНИЕ К «РОДОССКИМ ПЕСНЯМ ЛЮБВИ»
(ст. 140–163 )
Когда тебя увижу вновь, ах, встретимся когда мы?
Когда я расскажу тебе про все мои страданья?
Виновница страданий ты — любовь моя несчастна.
Когда ж, красавица, придешь, со мною сядешь рядом,
Чтоб смело мог поведать я любви моей мученья?
Мученья те через тебя терплю я непрерывно!
Глаза мои красны от слез. Когда ж тебя я встречу,
Вздохну всей грудью тяжело и жалобно заплачу.
А ты посмотришь на меня — печальной, бледной станешь.
Но не горюй, утешу я приятными словами
И расскажу, как всей душой к тебе одной стремлюсь я,
Страдаю, плачу, по тебе тоскую дни и ночи.
«Эроты — смерть моя! Любовь? О, ты — моя погибель!»
Так я начну писать стихи, любви их посвящая.
Потом венок из них сплету, венок моей печали.
Из сердца вырваны они, из раненого сердца.
Когда душистые цветы сажаешь ты в горшочек,
Срываешь, прячешь на груди, они приятно пахнут,
И все прохожие тогда вдыхают аромат их.
Вот так и я слова свои из сердца вырываю:
Сплетаю стих один с другим, как цепь, тебе в подарок.
Когда же напишу, прочти, красавица, те строки.
Итак, я начинаю петь любви моей страданья.
(ст. 331–342)
О, свет очей, душа моя! Прочти мое посланье!
Не отвергай его, не рви, не сетуй на чернила.
Когда я сочинял вчера, слезами обливался:
В одной руке держал листок, в другой перо дрожало;
И долго–долго думал я, как написать посланье.
О златокудрая моя! О нежная ромашка!
Как мрамор шея у тебя, как снег бела кристальный.
А губы — пурпур иль сосуд, наполненный любовью.
Ты излучаешь яркий свет, но поясок твой крепок;
Хотел бы развязать его и быть в твоих объятьях!
(ст. 438)
Коль девочку ты полюбил, сиротку, чужестранку,
Нацеловался с нею всласть, теперь как можешь бросить?
(ст. 681–691)
Известно всем, что соловью в неволе не поется,
И не встречает он зарю, молчит и в полдень ясный,
И не садится на ветвях в тиши лесистой чащи.
А коль желание запеть уж очень сильным будет,
Печально встретит он рассвет звучащей тихо трелью.
Его услышишь и поймешь, что соловей страдает.
Влюбленный тоже должен быть таким благоразумным:
Терпеть и долго ждать порой, скрывая ловко» чувства;
Он случай должен подстеречь, счастливый миг настанет;
Ведь время движется вперед, меняясь беспрестанно:
Желанья сбудутся всегда, иль рано или поздно.
(ст. 695–698)
Голубка, горлица моя, с походкой горделивой!
Я увидал тебя тогда, когда ты шла с купанья:
Едва взглянул — и тотчас кровь застыла в бедном сердце.
Расцеловать хотел бы я твои уста и губки!
(ст. 702–705)
В зеленом платье девушка присела у оконца:
Сверкнули очи — синь небес, синее, чем сапфиры.
Пусть неприступен замок тот, и море пусть бушует, —
Я подплыву и поцелуй сорву с пунцовых губок.