Понятие культурного здоровья. Ричард Докинз, Дэниел Деннет

Ричард Докинз – быть может, самая спорная фигура в современных дебатах между наукой и религией. В своей книге «Расплетая радугу» он стремится показать, что научный подход к миру может быть не менее «благоговейным» и эмоциональным, чем религиозная вера. В «Слепом часовщике» (1986) он ставит себе еще две цели. Первая из них: объяснить единственно возможным путем – как результат накопления тысяч и тысяч эволюционных изменений – величайшую сложность живых организмов, которую видим мы повсюду вокруг себя. И вторая: показать, что, если сложность может возникнуть только так, у нас нет необходимости в сложном боге – мало того, само понятие бога становится внутренне противоречивым. Он настаивает на том, что «Дарвин дал нам интеллектуальное доказательство атеизма».[795]

К своей атаке на религию Докинз возвращается в 2006 году в книге «Бог как иллюзия». Здесь он повторяет некоторые из своих аргументов против бога: например, что для того, чтобы создать сложный эволюционный механизм, сам бог также должен быть сложным, но в таком случае зачем ему создавать эволюцию и вырабатывать сложность «с пустого места»? Он рассматривает несколько проектов, призванных экспериментально подтвердить силу молитвы, и в каждом из них находит серьезнейшие пробелы. Он исследует корни морали, подвергает проверке множество религиозных постулатов – и все их находит сомнительными. Например, по его мнению, едва ли кто-нибудь в наше время по-настоящему «ждет» вечной жизни – даже если люди и ждали ее в прошлом. Религия для Докинза – просто обман и самообман.

Докинз не слишком распространяется о том, как нам жить без религии, – он принимает как должное, что его собственная жизнь, какой она видится из его писаний, служит достаточным ответом на этот вопрос – однако в обычной своей воинственной манере описывает несколько случаев индивидуального «бегства» (его собственное выражение) от веры, чтобы показать, что это вполне возможно и нормально, и в приложении к своей книге публикует список «адресов друзей», в основном гуманистических обществ по всему миру, в которых люди, сбежавшие от своей церкви, могут найти убежище и интеллектуальную поддержку.[796]

В своей книге: «Развеять чары: религия как природный феномен» (2006) Дэниел Деннет, философ из Университета Тафта и коллега Докинза, пишет, что для религии «как глобального феномена» настало время подвергнуться мультидисциплинарному исследованию, «ибо религия слишком важна для нас, чтобы оставаться о ней в неведении».[797] До сих пор, отмечает он, среди ученых царило молчаливое соглашение не трогать религию; однако с распространением фундаменталистского терроризма «мы начали платить за свое невежество страшную цену».[798] Деннет пишет о том, что каждый день на свет появляются две-три новые религии, что срок жизни большинства из них – менее десяти лет и что даже великие монотеистические религии существуют не так уж долго в сравнении с другими человеческими институтами – например, письменностью (пять тысяч лет), земледелием (десять тысяч лет) или речью (сотни тысяч лет).[799] Исследуя потребность человека в сильных переживаниях, в ритуалах, в приписывании всему, чего человек не понимает, собственной воли, желание одних людей властвовать и готовность других повиноваться, Деннет показывает, как народные верования легко и естественно превращаются в организованные религии.

По-настоящему важна, утверждает Деннет, «вера в свою веру»: множество людей на самом деле не верят во многие постулаты своих религий (например, в ад или в Золотого Тельца), однако верят в понятие бога. Вера в свою веру – явление трудноопределимое, однако оно сыграло важную роль в развитии, особенно в ХХ веке, «апофатического» представления о боге – то есть мнения, что бог «невыразим, непознаваем, стоит выше всякого человеческого разумения».[800] Деннет решительно отвергает эту концепцию (ставшую популярной с 1920-х годов, прежде всего, благодаря Карлу Барту).

В заключение Деннет спрашивает, правы ли те, кто считает, что лучшая жизнь – это жизнь с религией; «весь мир уже тошнит», говорит он, от демонстраций религиозного фанатизма то одних террористов, то других.[801] Фундаменталисты и фанатики слишком часто используют в своих политических целях организационную инфраструктуру религий, которым клянутся в верности, и их традиции безоговорочного повиновения. За терроризм Аль-Каиды и Хамаса несет ответственность ислам.

Деннет говорит, что, когда писал свою книгу, не раз сталкивался с одним убеждением, очень распространенным, хотя и по-разному выражаемым: а именно, что у «каждого человека» имеется «глубинная потребность» в духовности. «В этом очаровательно многоликом стремлении к духовности более всего завораживает меня твердая уверенность людей, что они знают, о чем говорят, несмотря даже на то – или, быть может, вследствие того – что никто из них не трудится объяснять, что имеет в виду».

О том, как нам жить, Деннет высказывает три тезиса. Тайна духовности не имеет ничего общего с душой или чем-то сверхъестественным – все проще: духовность – это свободное развитие собственного Я. «Если вы научитесь подходить к многообразию мира, со всеми его красотами и ужасами, со смиренной любознательностью, понимая, что, как бы глубоко вы ни копали, всегда останетесь на поверхности, – вы обретете миры внутри миров, красоты, каких прежде и вообразить себе не могли, и повседневные ваши заботы съежатся до истинного своего размера, далеко не столь значительного в общем миропорядке. Сохранять этот благоговейно-изумленный взгляд на мир, решая проблемы повседневного выживания – задача не из легких, однако дело того стоит: при таком взгляде на мир трудные решения становятся проще, сами собой приходят правильные слова, и в конце концов мы действительно становимся лучше, чем были».[802]

Деннет полагает, что понимать и принимать теорию эволюции – для нас практическая и неотложная необходимость. «Я верю, что от этого, быть может, зависит наше спасение! Как так? Это знание открывает нам глаза на опасности пандемий, деградацию окружающей среды и потерю биологического разнообразия, сообщает нам о некоторых слабостях человеческой природы. Выходит, у меня тоже есть религия – вера в то, что теория эволюции открывает нам путь к спасению? Нет… Мы, сторонники эволюции, не почитаем тех, кого любовь к эволюции лишает способности судить о ней ясно и рационально!.. В нашем взгляде на мир нет безопасного прибежища для таинственного и непостижимого… Я чувствую моральную необходимость проповедовать эволюцию, однако эволюция для меня – не религия. У меня нет религии».[803]

В качестве указателя другого пути вперед Деннет рекомендует работу британского психолога Николаса Хамфри, который, по его словам, первым начал исследовать этические проблемы, связанные с вопросом, «допустимо ли (и если допустимо, то когда и как следует) преподавать религию детям». Хамфри считает, что детей необходимо учить всем мировым религиям, «в фактическом ключе, с историческими и биологическими пояснениями», так же, как мы учим детей географии, истории или математике. «Религиозного образования в наших школах должно быть больше, а не меньше». Необходимо рассказывать и о ритуалах, и об обычаях, и о положительных и отрицательных сторонах истории религий – о роли церкви как в движении за права человека, так и в инквизиции. Ни одну религию не выделять, ни одну не игнорировать. А по мере того как мы все больше узнаем о психологической и биологической основе религии, эти знания тоже должны включаться в школьную программу. «Расширение понятия здорового общества и включение в него концепции культурного здоровья – вот величайшая задача следующего столетия».

Призывая исследовать религию, Деннет, по-видимому, не замечает, что такие исследования уже вовсю идут, как мы видим, например, из книги Дэвида Слоуна Уилсона «Собор Дарвина» (2002), в которой рассматривается множество религий – от Нуэра, Дагары и Мбути до кальвинистской Женевы и движения корейских христиан в Техасе. Уилсон приходит к выводу, что религия – это форма адаптации, обеспечивающая доступ к ресурсам (часто материальным), которые можно добыть лишь скоординированными групповыми действиями. По его словам, и катехизис, и понятие прощения тоже можно рассматривать как эволюционные феномены.[804]