Болезнь — это Божие посещение

Болезнь — это Божие посещение

Для себя самого Геронда молился только лишь о спасении души. И больше ни о чем! Даже когда он был тяжело болен, когда многочисленные, неизлечимые, мучительные болезни, годами изнуряющие тело Старца, ставили его на ту тонкую грань, которая проходит между жизнью и смертью, даже тогда он не отступал от своего правила!

Никогда отец Порфирий ни разу не молился Богу об исцелении своих собственных недугов. Потому что, как он сам утверждал в наших беседах, болезнь — это Божие посещение! И горе тому человеку, которого Он не посетит. Уже теперь он потерян для Бога. Потому что здоровый и богатый оба находятся далеко от дверей Рая! Как богатому, так и здоровому в равной степени угрожает опасность так и не войти внутрь. То есть остаться вне брачного чертога…

Однако то, чего сам Геронда никогда не делал для самого себя, он просил и ждал от нас, его духовных детей. «Молитесь за меня, — говорил он, — потому что я очень грешен и один, будучи отягощен столькими болезнями, не в силах понести все бремя моих беззаконий. Просите Бога, чтобы Он призрел на меня, и поддержал меня».

Однажды застав Старца таким больным, что он был не в силах не только меня поприветствовать, но не мог даже вытереть пот, который от сильной боли выступил у него на лбу, я был вынужден сказать ему:

— «Вы, Геронда, совершили такое великое множество чудес. Насколько мне известно, вы исцеляли неизлечимо больных, даже больных раком. Наконец, вы имеете такое дерзновение к Богу, какое я не знаю, есть ли у кого другого на земле. Почему вы, с вашим дерзновением не умолите Бога избавить вас от этих болезней?»

— Такого, детка, я не сделаю никогда!

— Но, почему? Вы же не попросите у Него ничего плохого?

— Потому что я не хочу принуждать Бога!

Его ответ меня поразил, обезоружил и заставил замолчать. В эти тяжелые часы я оставался рядом со Старцем и наблюдал как он боролся с болезнью — молчаливо и с полным спокойствием.

Важно заметить, что во время этого тяжкого испытания я не услышал из уст Старца ни слова недовольства, негодования, жалобы. Он не произнес ни слова о своей болезни, не выразил ни малейшей досады на такое тяжкое испытание, которое попустил ему Богочеловек Иисус. Напротив, бесчисленное число раз я слышал, как Геронда произносил два своих самых любимых слова: «Иисусе мой! Иисусе мой! Иисусе мой!»

Любовь к Старцу, скорбь и боль разрывали мое сердце. В эти тяжелые часы всем нам было более чем очевидно, что Геронда старается умолить Господа не избавить его от боли и болезней, но укрепить, дать ему силы их понести. И ему это удалось. Надо отметить, что и всегда в подобных ситуациях, Геронда поступал точно так же, как в этот раз. Его молитва о помощи всегда бывала услышана.

Вообще, надо сказать, что средством для решения всех проблем у Старца была молитва. Долгая, прилежная молитва. Ее он завещал и нам, его духовным чадам.