Почему царица Александра Федоровна канонизирована наравне с великой княгиней Елисаветой Федоровной?
Почему царица Александра Федоровна канонизирована наравне с великой княгиней Елисаветой Федоровной?
священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря
Мученичество как полнота жертвенного подражания Иисусу Христу, очищая и освящая человека, действительно, соединяет людей в едином сонме святых, хотя жизненный путь нередко бывает не одинаков. Св. мученик Трифон с самого юного возраста блистал внутренней чистотой. Вонифатий же до своего святого мученичество прошел через серьезные нравственные искушения. Можно привести немало и других примеров.
В конкретном случае надо решительно удержаться от духовно-нравственного противопоставления великой княгини Елизаветы и царицы Александры. При жизни Александра Федоровна всегда отличалась высоким личным благочестием. Когда мы представляем в отрицательных чертах ее жизнь до начала мученичества, то значит, что еще находимся в плену ложных искаженных мнений, которые нам оставили в наследство люди, десятилетиями разрушавшие христианскую государственность в России. Сейчас, когда открыты архивные документы и опубликовано немало исследований, технология лжи и дискредитации хорошо известна. К сожалению, многие верующие (не имею ввиду автора письма) не взяли на себя труд очистить сознание от ложных штампов и фальшивых стереотипов. Трудно избавиться от чувства боли: так все залито ложью. Многим ли известно высокое благочестие Государыни, сострадательность, ее добрые дела? Императрица много сил и времени посвятила делам милосердия. В многочисленных публикациях, принадлежащих людям расцерковленным, чуждым христианских ценностей об этой важней стороне деятельности православно царицы хранится полное молчание. Она руководила Попечительством о Домах Трудолюбия и Работных Домах, Всероссийским Попечительством по охране материнства и младенчества. По инициативе и при содействии императрицы Александры Фёдоровны в 1906 г. был освящен Дом призрения увечных воинов. Она деятельно покровительствовала Женскому Патриотическому обществу, Братству во имя Царицы Небесной, при котором существовал приют для 120 детей-инвалидов, Обществу Трудовая помощь и другим. Будучи искусной рукодельницей, она любила делать пожертвования в храмы от своих рук. В церкви св. Марии Магдалины в Дармштадте сохранились вышитые ею иконы. Когда в 1913 г. было прославление священномученика Гермогена, царица вышила для облачения на куколе Патриарха золотого серафима тонкой работы. Известно ли, что с началом войны 1914 г. она окончила курсы медсестер и организовала в Царском Селе, Павловске, Петергофе, Луге, Саблине и др. местах эвакуационный пункт, в который входило 85 лазаретов. Они обслуживали 20 санитарных поездов. Сама она как операционная сестра стояла рядом с хирургом и подавала стерилизованные инструменты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, стойко перенося тяжелые запахи и ужасные картины военного госпиталя. Ложилась иногда в 2 часа ночи, вставала рано, а уже в 9 часов каждый день бывала в храме Знамения Божией Матери. Прикладывалась к чудотворной Феодоровской иконе Божией Матери и ехала на дежурство в лазарет, откуда возвращалась очень поздно в приподнятом и радостном настроении. Она оказывала очень благотворное действие на раненых. Поэтому больные «ожидали ее прихода, старались дотронуться до ее серого сестринского платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, подержать им руку или голову, и она, невзирая на усталось, успокаивала их целыми часами» (А.А. Вырубова. Страницы моей жизни, М., 1993, с.249). До нас дошли воспоминания одного раненного: «Меня вносят в перевязочную. Поражает необыкновенная чистота… Задыхаюсь от тяжелого запаха собственного гноя…Пожилая женщина-врач в вязаном чепце с красным крестом осторожно режет бинты. Рядом стоит высокая женщина и так ласково улыбается. Вот она сама промывает рану. Напротив, две молодые сестрицы с любопытством смотрят на грязные кровавые отверстия моей раны… Где я видел эти лица?.. Меня охватывает сильнейшее волнение…Неужели они?.. Императрица…Ольга…Татьяна… <…> Императрица любила работу. Гедройц уверяла, что у нее большие способности к хирургии. По собственному опыту знаю, что ее повязки держались дольше и крепче других» (И.В.Степанов. «Милосердия двери». — Царственные мученики в воспоминаниях верноподданных», М.,1999, с 312–315). Позже в заточении бывшая царица будет очень скучать по этим трудам. «Так странно раненных не видеть, быть без этой работы. 15-го августа было три года, как работали в лазарете, но наша отставка это испортила. Но мне всегда хочется надеяться, что вдруг, если много работы будет и не хватит рук, опять вернут на место. Что почувствуют старые раненные, если их опять привезут и старых сестер найдут?» (Письма святых царственных мучеников из заточения, СПб., 1998, с. 96). Привыкшая делать людям добро, она и в ссылке старается не упустить малейшую возможность. Больная, изнемогшая от испытаний, Александра Федоровна в преддверии Рождества Христова для своих охранников сделала ёлку, трапезу и подарила каждому по Евангелию с закладками, которые она изготовила и разрисовала.
Вся сравнительно недолгая жизнь этой необыкновенно трудолюбивой женщины прошла в трудах. Много сил и времени было посвящено семье. Царица воспитала чистых и целомудренных детей. Атмосфера в семье была проникнута духом христианской любви. Она писала: «Долгом в семье является бескорыстная любовь. Каждый должен забыть свое «я», посвятив себя другому. Каждый должен винить себя, а не другого, когда что-нибудь не так. Дом — это место тепла и нежности. Говорить в доме надо с любовью». Она несла тяжелый материнский крест — болезнь наследника. Дошедшие до нас свидетельства говорят о большой ее любви и жертвенности. Из письма Царя к матери Марии Феодоровне (20 октября 1912 г.) узнаем: «Дни от 6-го до 10 октября были самые тяжелые. Несчастный мальчик страдал ужасно, боли схватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас начиналась боль. Спать он почти он не мог, плакать тоже, только стонал и говорил «Господи помилуй». Я с трудом оставался в комнате, но должен был сменять Аликс [Александру Феодоровну] при нем, потому что она, понятно, уставала, проводя целые дни у его кровати». (Цесаревич. Документы. Воспоминания. Фотографии, М., 1998, с.49). Может ли хоть одна мать, знающая, что такое болезнь детей, упрекнуть царицу за то, что она прибегала к помощи человека, который неоднократно выводил наследника из состояния, которое считалось безнадежным. Причем делал он это не с помощь гипноза, магнетизма, магии или заклинаний, а молитвой и крестным знаменем. Вот одно такое свидетельство. «В 1915 году, когда Государь стал во главе армии, он уехал в Ставку, взяв Алексея Николаевича с собой. В расстоянии нескольких часов от Царского Села у Алексея Николаевича началось кровоизлияние носом. Доктор Деревенко, который постоянно сопровождал, старался остановить кровь, но ничего не помогало, и положение становилось настолько грозным, что Деревенко решился просить Государя вернуть поезд обратно, так как Алексей Николаевич истекает кровью, Какие мучительные часы провела императрица, ожидая их возвращения, так как подобного кровоизлияния больше всего опасались <…> Профессор Феодоров и доктор Деревенко возились около него, но кровь не унималась <…> Императрица стояла на коленях около кровати, ломая себе голову, что дальше предпринять. Вернувшись домой, я получила от нее записку с приказанием вызвать Григория Ефимовича. Он приехал во дворец и с родителями прошел к Алексею Николаевичу. По их рассказам, он, подойдя к кровати, перекрестил наследника, сказав родителям, что серьезного ничего нет и им нечего беспокоиться, повернулся и ушел. Кровотечение прекратилось. Государь на следующий день уехал в Ставку. Доктора говорили, что они совершенно не понимают, как это произошло. Но это — факт. Поняв душевное состояние родителей, можно понять и отношение их к Распутину» (А.А. Вырубова. Страницы моей жизни, М., 1993, с.281). Уверен, что люди любящие ставить в упрек дружбу с Г.Распутины, не смогут ясно и доказательно обосновать, почему нельзя было приглашать его к тяжелобольному наследнику и питать чувства благодарности? Я не называю его святым старцем, не предлагаю его канонизировать, но считаю нужным обратить внимание, что он не был ни буддистом, ни еретиком, ни сектантом, ни колдуном (никто ни разу не привел таких фактов), а был членом Церкви: крещен и воспитан в православии. Регулярно приступал к святым Тайнам. Немногие знают, что он несколько лет ходил по святым местам. Дойдя до Верхотурья, он по молитвам св. праведного Сименона получил исцеление от бессонницы. Затем пешком ходил в Киев, к Святой горе Афон; позднее — в Иерусалим. Самая документированная книга о нем написана православным американцем Ричардом (Фомой) Бэттсом: Пшеница и плевелы. Беспристрастно о Г.Е.Распутине, М., 1997. Вот что автор пишет: «Тщательно исследуя внушительный объем документов о Распутине, найденных в российских, американских и европейских архивах и библиотеках, а также во время поездки в Тобольск и на родину Распутина — в село Покровское в Западной Сибири, — я предпринял попытку отделить, так сказать, пшеницу от плевел. Эта книга является плодом пятилетнего труда и основывается на свидетельствах тех, кто лично знал Распутина. Использованы преимущественно эти прямые свидетельства, комментарии добавлены только там, где это было, на мой взгляд, необходимо; позволено, таким образом, людям самим говорить за себя и своих близких» (с.4–5). Какому же выводу пришел объективный исследователь: «Образ Распутина был настолько искажен за годы, минувшие после его смерти, что разглядеть за ним настоящего человека теперь нелегко. В то время как большинство авторов рисует мрачную картину его жизни, некоторые доходят до невероятной крайности в оправдании его. Многие настолько укрепились в своем негативном отношении к Распутину, что даже умеренный, непредвзятый взгляд рассматривается ими как попытка обелить его репутацию. Это прискорбно, ибо причина того не в самом Распутине, а в нашей собственной неспособности беспристрастно судить о человеке. Конечно, нужно отвергать какие бы то ни было попытки обеливания. Но, с другой стороны, почему никто не протестует против бесконечного очернения, которое уже давным-давно следовало бы тщательным образом рассмотреть? Очень трудно рассчитывать на непредвзятое отношение к этому человеку после всех тех сплетен и заведомой клеветы, которые преднамеренно распространялись с целью дискредитации Распутина, а с ним и Царской Семьи. Эта кампания не оставила невредимым практически никого из сочувствующих Монархии. Такое предвзятое мнение сохраняется в литературе до сих пор» (с.3–4).
В приведенном письме-вопросе звучит еще один упрек: вмешательство в управление страной. Это — миф, который родился в годы войны 1914 г. У сочинителей был простой расчет. Александра Федоровна по происхождению немка. Поэтому сеяли ложные слухи о ее германофильской позиции. Разговоры о вмешательстве в управление страной имели цель доказать, что таким правителям нельзя доверять власть. Их надо устранить. Флигель-адъютант А.Мордвинов пишет: «Мне лично, имевшему радость находиться довольно часто и подолгу в интимной обстановке Царской Семьи, ни разу не приходилось слышать, чтобы Ее Величество «диктовала свою волю» Государю, и, наоборот, я не раз бывал свидетелем того, что, несмотря на многократные просьбы и настояния Императрицы, по совершенно незначительным делам, далеким от государственных и исполнить которые было легко, Его Величество оставался тверд в принятых решениях. Вспоминаю, как незадолго до революции, когда по убеждению всех «никогда влияние Императрицы не было так сильно», Ее Величество, на основании ходатайства чинов ее санитарного поезда просила Государя дать разрешение всем гражданским чинам, соприкасавшимся с военной обстановкой, «лишь доносить» их походное обмундирование, превращенное ими совершенно в форму офицеров действующей армии, что вызывало давно не только недоразумения, но и естественное негодование в войсках. Я помню, что Государыня днем и в течение вечера несколько раз обращалась к Его Величеству с этой очень настойчивой просьбой, ссылаясь на многие доводы, но Государь, со все возраставшей категоричностью, наотрез отклонил все Ее настояния. Появившиеся в иностранной печати интимные письма Императрицы к Государю не разбивают, а скорее, подтверждают сложившееся у меня в этом отношении убеждение. В них сказывается не «всесильная госпожа воли Государя», не «властная соправительница Императора», а лишь беспредельно любящая мать и жена, силящаяся, по мере возможности, помочь своему мужу в повседневных трудах, предупреждая о кажущихся ей интригах и опасностях, волнующаяся, как и всякая русская женщина, за исход войны и за судьбу своей, хотя и второй, но крепко любимой родины. В своих печалованиях и опасениях она, как самый близкий человек, естественно, не может удержаться и от советов, кажущихся ей наиболее благоразумными и необходимыми, но во скольких письмах чувствуется и горечь, что ее предупреждений обыкновенно не слушались, и высказывается опасение, что ее советам не будут следовать и впредь» (Царственные мученики в воспоминаниях верноподданных», М.,1999, с. 66).
Что касается отношений царицы с сестрой Елизаветой — это область общения очень близких и любящих людей. Нам, не стоящим на их духовно-нравственной высоте, не должно входить в нее с оценками, чтобы не ошибиться.
Отправляясь в Тобольск на место ссылки, Александра Феодоровна взяла с собой Библию, Молитвослов, Лествицу преподобного Иоанна (изд. 1901 г.; на книге собственноручная надпись: А.Ф. Ц[арское] [Село], март 1906 г.) и книгу «О терпении скорбей по учению святых отцов. Составитель — епископ Игнатий (Брянчанинов)» (изд. 1893 г.). Места, которые были созвучны ее душевным переживаниям, она подчеркивала. На странице 80 выделены слова преподобного Марка Подвижника: «Во всяком времени, месте и деле будем твердо держаться одной цели, чтобы нам, подвергаясь различным обидам от человеков, радоваться, а не скорбеть, — радоваться не просто, не бессмысленно: радоваться на том основании, что обретаем благоприятный случай к получению прощения в наших согрешениях, прощая ближнему. В этом заключается разум истины». Последние два слова подчеркнуты дважды. От писем царицы-узницы веет благородством и чистотою истинно христианского духа: «Господь Бог дал нам неожиданную радость и утешение, допустив нам приобщиться Св. Христовых Таин, для очищения грехов и жизни вечной. Светлое ликование и любовь наполняют душу» (13(26) марта 1918 г. Тобольск).
Какими чувствами жила царица узница, открывает нам ее духовный дневник 1917 года (Дневниковые записи. Переписка, М., 1998):
— Радость спасения рождается из скорби раскаяния. Пепел великих бедствий удобряет почву жизней человеческих, и добродетели произрастают на ней в изобилии. После великой скорби жизнь для вас становится в тысячу раз важнее. И плодами вашей любви кормятся многие другие (с.401).
— Только та жизнь достойна, в которой есть жертвенная любовь (с.402).
— Никогда не падайте духом и не давайте падать духом другим (с.403).
— Нужно в человеке видеть лучшее, что в нем есть, и уметь находить красоту и добро в жизни каждого, если мы хотим вдохновлять людей на развитие лучших их качеств (с.404).
— То укрепит нашу веру и поможет нам верить во время страданий и испытаний, если поймем, что нет ничего бесцельного, нет ничего случайного, ничего, созданного нам во вред, а все задумано, чтобы помочь нам стать благороднее и жить более полной, более счастливой жизнью (с.405).
— В одной вещи мы всегда должны быть уверены — в том, что Бог посылает нам страдания, потому что любит нас (с.405).
Остается сказать о чудесах и знамениях от икон царственных мучеников. Это подтвержденный факт. Протоиерей Александр, настоятель храма Рождества Христова в Краснодаре недавно вручил мне изображение царственных мучеников, чудесно отобразившееся на внутренней стороне стекла киота, в котором находилась икона царской семьи. Икона была направлена в комиссию по описанию чудесных знамений при Московской Патриархии. Около года она исследовалась в Москве в: Институте криминалистики ФСБ РФ, Экспертно-криминалистическом центре МВД РФ, Лаборатории Института общей физики АН РФ с применением современного оборудования и новейших методов. Ученые факт изображения подтвердили, но объяснить не смогли. Есть и другие примеры чудес.