III Сочинение о Божестве и твари

В беседе «Списание и собрание о Божестве и о твари» (иначе именуемое «О сотворении мира, грехопадении и о потопе») мы снова находим те же насущные вопросы: Аввакум выступает против ложной мудрости, ведущей к астрологии, и против разнузданной жизни, выражающейся, в частности, в невоздержании в пище и в пьянстве. Литературная форма тут та же: это очень свободный комментарий Священного Писания, адресованный слушателю. Но начинается беседа с тщательно продуманной критики очень распространенного в Древней Руси сочинения «Беседа трех святителей»[1712]. Три святителя и учители православной церкви Василий Великий, Григорий Богослов (Назианзин) и Иоанн Златоуст задают друг другу вопросы с соответствующими ответами по тем космогоническим проблемам, которые, не будучи разрешенными Библией, волновали народное воображение. Сюда относятся такие представления, как солнце, сотканное из ризы Господней; земля, образованная ангелами из морской пены и стоящая на трех больших и тридцати пяти малых китах, и море, стоящее на железных столбах. Заслуга Аввакума заключалось не столько в том, чтобы осудить «Беседу», уже запрещенную «Кирилловой книгой» в качестве книги, неподходящей для чтения верующих, сколько в том, чтобы подтвердить это запрещение историческими и богословскими аргументами.

Василий Великий умер до Второго Вселенского Собора, Иоанн Златоуст – между Вторым и Третьим. Как же могли они, спрашивает Аввакум, беседовать в столь разные времена?[1713]

До создания мира Бог не мог обитать, как это якобы говорил св. Григорий, в трех небесных «камарах» (палатах), ибо Бог все обнимает и не содержится ни в каком месте; если же он трапезовал с Авраамом и беседовал с Саррой, и если он показал задняя своя Моисею, если Он явился Исаии и Иезекиилю, то лишь «подобием Своим», аналогией («А все Господь схождением творил»). Ареопагит говорит ведь: «Свет Бог, но и не свет, паче бо света; живот Бог, но и не живот, паче бо живота». «Неодержимаго одержал в одном месте, и необъемлемаго и неприступнаго посадил в камары»! Подобным образом ангелы не могут быть непосредственно по природе изведены из Духа Святого, ибо они были приведены из небытия в бытие Богом-Словом и лишь освящены Духом Святым. Что касается повествования о том, что пена якобы собирается ангелами («ангелы-де по морю пену собирали»), а также о китах, то это чистый вымысел. «Чти Бытию и Гранограв о сотворении твари: тамо истинна».

Далее он переходит к объяснению Книги Бытия. Пишущий всегда в смелой манере, Аввакум использует свой комментарий для протеста против пьянства и социальных несправедливостей – против тяжелого труда женщин и детей; против суеверий – астрологов и альманашников, каковые он считает главными бичами своего времени[1714].

В конце Аввакум связывает с родом Авраама через родословие Евангелия от Матфея Христа «Бога и Спаса душам нашим, от колена Июдова», со времени земной жизни Которого по сие время прошло 1680 лет[1715].