Полученное откровение

Полученное откровение

В течение своего недолгого пребывания в Филофее отец Паисий не переставал думать о пустыне. Он чувствовал уже очень настойчивое желание уйти на безмолвие, им овладели безмолвнические«болезни яко раждающия».[54] Он предпринимал различные попытки удалиться в пустыню, однако все они были безуспешными. Путь на безмолвие оказался закрыт. План Божий был другим.

Однажды отец Паисий договорился с лодочником, чтобы тот отвез его на пустынный остров и оставил там подвизаться одного. Но в назначенный день лодочник не приплыл.

Так же отец Паисий хотел перейти на Катунаки и стать послушником Старца Петра, но благословения на это не было. Тем временем Старец Петр преподобнически скончался. Впоследствии отец Паисий говорил: «Какая же меня ждала беда, если бы я перешел к отцу Петру! После его кончины я остался бы один и без тормозов бросился бы в аскезу. Что бы сделал со мной диавол!»

Затем отец Паисий договорился с еще одним филофеевским монахом — отцом Ф. — перейти на Катунаки ради безмолвия и аскезы. Они договорились, что станут добывать себе пропитание так: отец Паисий будет делать рукоделье, а отец Ф. относить его в монастыри и менять на сухари. Но однажды ночью, еще до того как ударили в било, отец Паисий постучал в дверь кельи отца Ф. и сказал ему, что им нет воли Божией идти на Катунаки. А отец Ф., в свою очередь, рассказал отцу Паисию, что видел следующий сон: «Мы бежали по крыше монастыря, и, когда уже собирались с нее спрыгнуть, одна Жена, одетая в черное, удержала нас сзади за одежду и сказала, что внизу пропасть и мы разобьемся. Из этого я тоже понял, что Бог не желает нашего перехода на Катунаки».

Впоследствии Старец Паисий так рассказывал о том, что побудило его изменить решение и вместо Катунак перейти в монастырь Стомион: «Я молился у себя в келье, и вдруг у меня совершенно отказали руки и ноги. Я не мог не то что подняться, но даже пошевелиться, меня сковала какая-то невидимая сила. Я понял: происходит что-то необыкновенное. В таком состоянии — словно меня прикрутили винтами к полу — я пробыл более двух часов. Вдруг, как по телевизору, я увидел с одной стороны Катунаки, а с другой — монастырь Стомион в Конице. Я с горячим желанием обернул взор на Катунаки и услышал голос — это был голос Пресвятой Богородицы, — ясно говорящий мне: "Ты не пойдешь на Катунаки, а поедешь в монастырь Стомион". — "Матерь Божия, — сказал я, — я просил у Тебя пустыни, а Ты посылаешь меня в мир?" И снова услышал тот же самый голос, строго говорящий мне: "Ты поедешь в Коницу и встретишь такого-то человека, который тебе очень поможет[55]". Одновременно, во время этого события я, как по телевизору, увидел ответы на многие волновавшие меня недоумения. Потом я вдруг разрешился от невидимых уз и мое сердце исполнилось Божественной Благодатью. Я пошел к духовнику и рассказал ему о происшедшем. "Это воля Божия, — сказал духовник, — однако никому не рассказывай об этом видении. Скажи, что по состоянию здоровья (а я действительно в то время харкал кровью) тебе надо выехать со Святой Горы, и поезжай в Коницу". Я хотел одного, но у Бога был Свой план. Однако впоследствии оказалось, что я перешел в Стомион главным образом для того, чтобы помочь восьмидесяти совратившимся в протестантство семьям вернуться в Православие».