1. Филипп–евангелист и самарийский город (8:5–25)

1. Филипп–евангелист и самарийский город (8:5–25)

Так Филипп пришел в город Самарийский и проповедывал им Христа; 6 Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса; 7 Ибо нечистые духи из многих, одержимых ими, выходили с великим воплем, а многие расслабленные и хромые исцелялись; 8 И была радость великая в том городе. 9 Находился же в городе некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого–то великого; 10 Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Бо–жия. 11 А внимали ему потому, что он немалое время изумлял их волхвованиями. 12 Но, когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины. 13 Уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся. 14 Находившиеся в Иерусалиме Апостолы, услышавши, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, 15 Которые, пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого: 16 Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса; 17 Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого. 18 Симон же, увидев, что чрез возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги, 19 Говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого. 20 Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги; 21 Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое не право пред Богом; 22 Итак покайся в сем грехе твоем и молись Богу: может быть, отпустится тебе помысл сердца твоего; 23 Ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды. 24 Симон же сказал в ответ: помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами. 25 Они же, засвидетельствовавши и проповедавши слово Господне, обратно пошли в Иерусалим и во многих селениях Самарийских проповедали Евангелие.

Нам трудно понять, сколько смелости потребовалось Филиппу, чтобы начать проповедовать Евангелие самаритянам. Враждебность между иудеями и самаритянами длилась тысячу лет. Она началась с раскола монархии в десятом веке до Р. X., когда десять племен предали царство израильтян, сделав Самарию своей столицей, и только два племени остались верными Иерусалиму. Ситуация ухудшилась, когда в 722 г. до Р. X. Ассирия захватила Самарию, и тысячи ее жителей были депортированы, а страну заселили чужеземцы. В шестом веке до Р. X., когда евреи вернулись на свои земли, они отказались принять помощь самаритян при восстановлении храма. Однако самарийский раскол ужесточился только лишь в четвертом веке до Р. X., когда самаритяне построили храм–соперник на горе Геризим и отреклись от Писаний Ветхого Завета, признавая только Пятикнижие Моисея. Иудеи презирали самаритян как в расовом, так и в религиозном отношении, считая их полукровками, еретиками и раскольниками. Иоанн дал оценку сложившейся ситуации одним простым предложением: «Иудеи с Самарянами не сообщаются» (Ин. 4:9). Однако уже в Евангелии от Луки благосклонность Иисуса к ним очевидна (напр.: Лк. 9:52–56; 10:30–37; 17:11–19; ср.: Ин. 4)[161]. Здесь, в Деяниях 8, Лука, по–видимому, испытывает восторг по поводу возвещения Благой вести самаритянам и их вступления в мессианскую общину.

Непонятно, в каком городе благовествовал Филипп, поскольку в некоторых манускриптах речь идет о «городе Самарийском» (как в НИВ), а в других «город Самария». В наиболее достоверных источниках слово «город» употребляется с определенным артиклем (и в этом случае можно предположить, что речь идет о «столице», или «главном городе»), что, может быть, означает ветхозаветный город, именуемый «Самария», который Ирод Великий переименовал в Себастию в честь императора Августа, или же другой город, Сихем (Шехем), который к тому времени стал называться Неаполь, а теперь называется Наблус. С другой стороны, «город Самарийский» (в провинции — Самария) также может быть правильным названием, потому что ни в этом стихе, ни в стихе 25 Лука не считает нужным уточнить, о каком городе или селении идет речь.

Лука больше стремится рассказать нам, что произошло в том городе. Он разворачивает свое повествование в пять этапов.