1. Предмет обсуждения (15:1–4)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1. Предмет обсуждения (15:1–4)

Спокойствие христианской общины в Сирийской Антиохии было нарушено прибытием группы людей, которых позже Павел назовет людьми, «смущающими» верующих (Гал. 1:7 и 5:10, ПНВ). То были некоторые, пришедшие из Иудеи (1). Но прежде чем перейти к вопросу о том, кем они являлись и чему учили, мне следует сказать читателям следующее. Я разделяю так называемый «южно–галатийский» взгляд, то есть, я убежден, что Послание Павла к Галатам было написано для южно–галатийских церквей Писидийской Антиохии, Иконии, Листры и Дервии, в которых он с Варнавой побывал во время своего первого миссионерского путешествия; что он диктовал свои письма в разгар обсуждаемого нами богословского кризиса, до того, как собор принял по этому вопросу решение (потому что в своем Послании он не упоминает об «Апостольском декрете»); что он, по–видимому, писал свое Послание по дороге в Иерусалим на собор, когда ехал туда в третий раз, хотя он об этом не говорит в Послании к Галатам, так как он еще не прибыл к месту назначения; и что именно поэтому ситуация, на которую ссылается Павел в своем Послании 2:11–16, полностью соответствует тому, что Лука описывает в самом начале 15 главы [309]. Его взгляд «воплощает в себе синтез трех элементов: (1) адресатом Послания является Южная Галатия; (2) ранняя, дособорная датировка Послания; (3) точное совпадение посещений Иерусалима, Деян. 9 с Гал. 1, Деян. 11 с Гал. 2, события в Деян. 15, происшедшие после написания Послания».

Если все это верно, то утверждение, что имеются некоторые, пришедшие из Иудеи в Антиохию, соответствует утверждению о «прибытии некоторых от Иакова» (Гал. 2:11–12). Неизвестно, действительно ли Иаков послал их в Антиохию, ведь впоследствии он отрицал это (24), но таково было их заявление. Эти люди старались восстановить двух Апостолов друг против друга, превознося Иакова и выставляя Павла его оппонентом. Они были из «фарисейской ереси» (5) и большие «ревнители закона» (21:20). И они учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись (1). Обрезание обращенных из язычников не было их единственным требованием; они пошли дальше этого. Они настаивали на том, что уверовавшие из язычников должны соблюдать закон Моисеев (5). Поскольку они не могли смириться с обращением язычников без обрезания, они организовались в группу, оказывавшую давление на политику в области религии. Такие группировки мы часто называем «иудействующими» или же «партией обрезанных». Они не были против обращения язычников вообще, но настаивали на том, чтобы обращение проходило под знаменем иудейской церкви. Они требовали, чтобы верующие из язычников не только крестились во имя Иисуса, но, как и иудейские прозелиты, приняли и обрезание, и подчинение закону. Неудивительно, что в результате такого учения произошло разногласие и не малое состязание у Павла и Варнавы с ними (2а).

Нам следует уточнить, чем они аргументировали свои требования и в чем заключалась проблема. Они говорили верующим, как утверждает Лука, что если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Да, конечно, обрезание являлось знаком завета, данным Самим Богом. Несомненно, иудеи всячески подчеркивали это, но они шли дальше и делали этот символ непременным условием спасения. Они говорили уверовавшим из язычников, что веры в Иисуса недостаточно для спасения: к вере следовало прибавить обрезание, а к обрезанию — подчинение закону. Другими словами, они должны были позволить Моисею завершить то, что начал Иисус, и позволить закону дополнить Евангелие. Проблема была очень сложной. Решалась судьба истинного пути спасения. Обсуждалось само Евангелие. Подрывались устои христианской веры.

Апостол Павел видел это с предельной ясностью, и это привело его в состояние гнева. Его негодование достигло предела, когда иудействующие одержали верх, приобретя союзника в лице Петра, который к тому времени тоже появился в Антиохии. До прибытия «смущающих», как объясняет Павел в Послании к Галатам 2:11–14, Петр «ел вместе с язычниками». Верно, они не были обрезанными, но были обратившимися. Они уверовали, приняли Духа и были крещены. Поэтому Петр, памятуя Корнилия, был совершенно счастлив в свободном общении с ними и даже «ел вместе», участвуя, несомненно, в Вечере Господней, признавая их своими братьями и сестрами в Господе. Но когда в Антиохии появилась партия обрезанных, Петр «стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных».

К сожалению, это было лишь началом. Павел рассказывает галатам в главе 2 своего Послания о том, что произошло дальше. Остальные верующие из иудеев последовали дурному примеру Петра и «вместе с ним лицемера ли» (Павел говорил так, потому что знал, что Петр действовал из страха, а не по убеждению), и даже Варнава, несмотря на все, что видел во время первого миссионерского путешествия, «был увлечен» общим лицемерием и «устранился». Павел кипел гневом — не из личных амбиций, не потому, что его собственное положение находилось под угрозой, но ради истины. Он видел, что Петр и его последователи «не прямо поступают по истине Евангельской». Поэтому он «лично противостал ему [Петру], потому что он подвергался нареканию», и упрекал его за непоследовательность «при всех». Поведение Петра противоречило истине Евангелия. Поэтому Павел сказал Петру: «Мы… узнавши [ты и я, Петр и Павел, придя к соглашению по этому поводу], что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал 2:15—16). Если мы знаем это и сами это испытали, как же мы можем проповедовать язычникам иное Евангелие? Далее, если Бог принимает их по вере так, как принял нас, как можем мы нарушить наше общение друг с другом? Как смеем мы отвергать тех, кого принял Бог? Логика Павла была непреклонной. Его смелое противостояние Петру принесло желанные результаты. Ибо к тому времени, когда Петр прибыл в Иерусалим на собор, он возвратился на истинный путь и принес на собор верное свидетельство о Евангелии благодати и его последствиях для иудейско–христианского братского общения. Варнава тоже вернулся на исходные позиции.

Эту проблему можно прояснить серией вопросов. Может ли грешник спастись только лишь Божьей благодатью в и через распятого Христа, когда этот грешник с верой прибегает ко Христу для спасения? Сделал ли Иисус Христос Своей смертью и воскресением все, что было необходимо для спасения? Или же мы спасаемся частью благодаря благодати Христовой, частью благодаря нашим собственным добрым делам и религиозным обрядам? Дается ли нам оправдание sola fide «толькой верой», или же через сочетание веры и дел, благодати и закона, Иисуса и Моисея? Являются ли уверовавшие из язычников сектой в иудаизме, или истинными и равноправными членами многонациональной семьи? Здесь решался вопрос не об иудейской обрядовой практике, но об истине Евангелия и будущем Церкви.

Поэтому мы не удивляемся тому «яростному расколу и разногласиям» (2, НАБ), которые возникли в церкви. Мы должны быть благодарны антиохийской церкви за то, что она решительно взялась за столь трудное дело и предприняла практические шаги для разрешения этого вопроса. Созыв собора является чрезвычайно важным событием, когда он направлен на выяснение доктринальных концепций, на прекращение противоречий и установление мира. Итак, положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим (2), Итак, бывши провожены церковью, они проходили Финикию и Самарию, рассказывая об обращении язычников, и производили радость великую во всех братиях (3). По прибытии же в Иерусалим, они были приняты церковью, Апостолами и пресвитерами, и возвестили всё, что Бог сотворил с ними (4).