г. Греческая миссия подтверждает свою веру делами (11:27–30)

г. Греческая миссия подтверждает свою веру делами (11:27–30)

В те дни, говорит Лука, пришли из Иерусалима в Антиохию пророки (27). И один из них, по имени Лгав, встав предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод (oikoumene, в этом стихе «вселенная», или «обитаемая земля» всегда рассматривалась как нечто, соответствующее империи). Лука прибавляет в своем повествовании: который и был при кесаре Клавдии (28). Клавдий правил с 41 по 54 гг., но историки не отметили «свирепого и всемирного голода» (НАБ) в тот период. Поэтому Ф. Ф. Брюс предлагает более общее выражение «серьезные трудности с обеспечением продовольствием» (АВ), прибавляя, что этот период «действительно был отмечен повторявшимся неурожаем и сильным голодом в различных частях империи» [262]. Иосиф, например, писал о «большом голоде» в Иудее во время правления Клавдия, так что «многие жители умирали от недостатка в съестных припасах», хотя царица Елена [263] покупала и раздавала населению Иудеи огромное количество хлеба и сушеных фиников [264].

Автора, однако, более волнует не исполнение пророчества Агава, а решение Антиохийской церкви. Ибо тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братиям, живущим в Иудее (29). Более того, их решение было приведено в действие. Они так и сделали, пославши собранное к пресвитерам чрез Варнаву и Савла (30), которые, послужив проповедниками и учителями, теперь рады были послужить в качестве социальных работников.

Второй визит Савла в Иерусалим, о котором рассказывает Лука, является (хотя не все ученые соглашаются с этим) тем вторым визитом Павла, о котором он сам упоминает в Послании к Галатам 2:1–10. Сходство поразительное. Он пишет, что отправился туда «с Варнавою», что ходил «по откровению» (т. е. по пророчеству Агава), что руководители назидали их, «чтобы мы помнили нищих», что «и старался я исполнять в точности», то есть в облегчении участи голодающих.

Естественно будет спросить, почему Иерусалимская церковь была настолько бедной, что ей потребовалась эта помощь. Может быть, причиной тому явилась их чрезвычайная щедрость, описанная Лукой в Деяниях 2 и 4? Как бы то ни было, теперь пришла очередь Антиохийской церкви проявить щедрость. Они послали, каждый по достатку своему (ср.: 2 Кор. 8:3), точно так же, как раньше иерусалимские верующие распределяли материальную помощь, «смотря по нужде каждого» (2:45; 4:35). Меня всегда интересовало, знал ли Маркс эти два отрывка, не отметил ли их в своем уме. Ибо в своей знаменитой «Критике Готской программы» (1875 год), критике объединенной политики двух движений германского социализма, он призвал их к более радикальным действиям, чтобы общество могло «написать на своих знаменах: от каждого по способностям, каждому по потребностям» [265].

Какими бы ни были наши политические и экономические убеждения, такое умение свести воедино возможности, с одной стороны, и потребности, с другой, относится к области чисто библейских принципов. Эти принципы и должны руководить семьей Божьей. Не случайно иерусалимские получатели антиохийской помощи названы «братиями» (29). Но еще важнее то, что это братство, или семья, включает в себя и еврейских, и языческих верующих и что их братство было утверждено конкретными взаимоотношениями между этими двумя церквами. Иерусалимская церковь отправила в Антиохию Варнаву; теперь церковь в Антиохии отправила Варнаву с Савлом обратно в Иерусалим с пожертвованиями. Эта помощь голодающим предвосхитила тот сбор, который позже организует Павел, когда благополучные греческие церкви Македонии и Ахайи внесут свой вклад в помощь нуждающимся церквам Иудеи (2 Кор. 8 — 9). Эта помощь имела большое значение для Павла. Она символизировала собой их иудео–языческую солидарность во Христе, «ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном» (Рим. 15:27).