Власть «человека греха».

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Власть «человека греха».

Когда Церковь оставила свою «первую любовь» (Откр. 2:4), она утратила чистоту учения, высоту нравственных идеалов и невидимые узы единства, дарованные Святым Духом. В богослужении простота уступила место формализму. Все чаще популярность и личный авторитет становились определяющими мотивами при выборе руководителей Церкви. Таким образом, непосвященные люди постепенно захватывали власть в некоторых церквах, а затем распространяли свое влияние на соседние церкви.

Управление местной церковью под водительством Святого Духа было заменено церковным авторитаризмом, при котором вся власть была сосредоточена в руках одного лица — епископа. Ему лично подчинялся каждый член Церкви, и верующим внушалось, что только через него они имеют доступ к спасению. С этого времени руководство Церкви думало только о том, чтобы господствовать над Церковью, а не служить ей. «Больший» уже не считал себя «слугой всех». Так постепенно развилось представление о священнической иерархии, которая встала между отдельным человеком и Господом»[101].

Когда значение человеческой личности и местной церкви было сведено до минимума, на сцене появился епископ Рима как воплощение верховной власти в христианстве. При содействии императора этот главный епископ, или папа[102], был признан видимой главой вселенской Церкви. Таким образом, в его руках содержалась вся власть над Церковью и ее руководителями по всему миру.

Господство папства[103] ввергло христианскую Церковь во тьму духовного отступничества. Возрастающая популярность ускорила ее падение. Сниженные нравственные нормы позволяли необращенным людям чувствовать себя уютно в церкви. Многие, присоединившиеся к Церкви, имели слабое представление об истинном христианстве. Они чисто формально принадлежали к Церкви и привнесли в христианство свои языческие учения, идолов, свою форму поклонения, свои праздники и символы.

Этот компромисс между язычеством и христианством и породил целую систему ложной религии, вобравшей в себя как истину, так и заблуждения. Апостол Павел представил ее в образе «человека греха». Пророчество второй главы Второго послания к Фессалоникийцам не относится к каким–то отдельным личностям, а разоблачает религиозную систему, виновную в великом отступлении. Однако многие верующие внутри этой системы принадлежат к вселенской Божьей Церкви, поскольку они живут в согласии с тем светом истины, который они имеют.