Глава 24. Печаль Сугривы

Глава 24. Печаль Сугривы

С глубокой скорбью взирал младший брат Бали на Тару, погруженную в бездонный океан горя. Трагический конец брата потряс Сугриву, лицо его было мокрым от слез. К ним медленно приблизился Рама, окруженный своими спутниками. Рагхава, отмеченный всеми знаками царственности, полный достоинства и величия, держал в руках лук и стрелы, напоминавшие змей. Сугрива обратился к нему:

— Ты исполнил данное слово, о царь людей! Посреди моего триумфа, о царевич, перед лицом смерти дух мой трепещет. Царица так жалобно оплакивает смерть монарха, город погружен в скорбь, и Ангада пребывает во власти горя. Из-за всего этого царские одеяния не радуют меня. Сначала в силу гнева, негодования и досады я страстно желал смерти брата, но, увидев царя обезьян мертвым, великая печаль охватила меня, о Рама. Теперь ясно, что мне следовало продолжать жить на величественной горе Ришьямука, а не убивать брата. «У меня нет желания лишать тебя жизни! Убирайся прочь!» — такие слова бросил мне великодушный воин. Слова эти достойны его, о Рама, и я, убив его, совершил низкий поступок. Даже лишившийся добродетели не одобрит смерти брата или счастья царствования ценой его смерти и страданий, которые она несет. Несомненно, у не было желания убивать меня, это была великая душа, но я по своей порочности лишил его жизни. В бою, когда я отступил под ударами деревьев, которые он обрушил на меня, он еще раз уверил меня: «Не повторяй своего бесстыдства, уходи отсюда!» Он был полон братской любви, благородства и справедливости, тогда как мною двигали лишь гнев, зависть и обезьянья природа. Я проявил все нежелательные чувства, желания и поведение, которые нужно гнать из своей головы, убив своего брата, это преступление, подобное тому, когда Индра убил Вишварупу. Но вину Индры разделили земля, деревья, воды и все женщины. Однако кто разделит мою вину? Кто захочет нести бремя сына лесного племени? Я не достоин ни уважения народа, ни царства, совершив столь бесславный поступок, повлекший за собой гибель моего сородича. Я совершил низкий и позорный шаг, осуждаемый всем миром. Всепоглощающая печаль наполняет меня, как проливные дожди заливают равнину. Я раздавлен, словно берег реки, растоптанный бешеным слоном, спина и хвост которого — это убийство моего единокровного брата, а туловище, глаза, бивни и голова — угрызения совести, овладевшие мною. Бремя этого греха нестерпимо, о царевич, о сын династии Рагху, он разрушил все лучшее, что было в моем сердце, как огонь уничтожает золото, оставляя только окал. Общество великих вожаков обезьян, о царевич, наполовину мертво из-за моей ошибки, а также из-за неистового горя Ангады. Сына легко обрести, но редко встретишь такого покорного, как Ангада. Однако где в мире найдешь родного брата, о герой? Если Ангада, лучший среди воинов, и мать его выживут сегодня, Тара, превозмогая горе, обязательно позаботится о нем, потому что без сына просто погибнет. Я же войду пылающий погребальный костер, чтобы вернуть любовь своего брата и его сына. Вожаки обезьян отправятся на поиски Ситы, как только ты повелишь им. О сын правителя земли, я, разрушитель своего рода, не достойный жизни из-за совершенного греха, прошу у тебя прощения, о Рама! От этих слов несчастного Сугривы, брата Бали, Рама, благородный потомок Рагху, заплакал. Повергавший вражеские армии Рама был глубоко взволнован. Озираясь по сторонам, Рама, покровитель мира, опора земли, увидел Тару, стонущую под бременем горя. Царица правителя обезьян с прекрасными глазами лежала рядом со своим господином, положив на него руки. Потом советники подняли доблестную супругу Бали, и она, трепеща в разлуке со своим господином, увидела Раму, сиявшего как солнце, который стоял с луком и стрелами в руках. Тара с глазами лани узнала этого царственного, большеглазого царевича, которого никогда прежде не видела, и подумала: «Это Какутстха!» Благородная и несчастная женщина неуверенной походкой приблизилась к герою, равному Индре, неприступному и всемогущему. Почтенная и прекрасная Тара, изнуренная горем, обратилась к чистосердечному Раме, своей доблестью сразившему ее мужа:

 — Ты наделен неизмеримым мужеством, неприступен, уравновешен и исполнен веры. Слава твоя вечна, ты мудр, ты поддерживаешь землю! Глаза твои красноваты в уголках, ты носишь в руках лук и стрелы. Ты обладаешь величайшей силой и крепкими членами. Ты отрекся от всего, что дает наслаждение телу ради высших божественных благ. Стрелой, которой ты убил моего господина, убей теперь меня! Со смертью я вновь встречусь с ним. Без меня Бали никогда не будет счастлив, о герой. Вдали от меня, даже в раю, среди красноволосых апсар с уложенными и заплетенными локонами, пышно одетых, он не будет счастлив, о герой с глазами, напоминающими чистые лепестки лотоса. Тебе известно горе разлуки с любимым! Поэтому убей меня, чтобы Бали не страдал без меня. Если из великодушия ты подумаешь: «Я не возьму на себя грех убийства женщины», то лучше скажи себе: «Она— часть Бали», — и срази меня. В этом не будет греха, о сын правителя земли! Различные ведические писания гласят, что женщина является частью мужа, поэтому мудрые говорят, что женщина, несомненно, является величайшим из даров. Позволь же мне вернуться к моему возлюбленному, чтобы я могла исполнить свой долг перед ним, о воин. Это станет твоим подношением, а не греховным убийством. Полную печали, лишившуюся поддержки, покинутую и опустошенную, ты не должен щадить мою жизнь. Вдали от прозорливого правителя обезьян с радостной походкой слона, с его золотой цепью на шее, символом царского величия, мне не долго жить, о царевич! Великодушный Рамачандра сказал в утешение Таре мудрые слова:

 — О супруга героя, не горюй! У вселенной есть творец, и по его воле люди встречают радость и печаль. Все три мира не смеют преступить закона творца, потому что находятся под его властью. Ты еще вкусишь высшего счастья, и сын твой станет законным наследником царства. Все случившееся произошло по воле Провидения, о Тара. Супруги героев не жалуются! Вняв мудрому совету великодушного и могущественного Рамы, жена доблестного Бали, пышно одетая Тара перестала причитать.