Глава двадцать вторая ЗАМЫСЕЛ ХАРАЛЬДА

Глава двадцать вторая

ЗАМЫСЕЛ ХАРАЛЬДА

Добрый меч у Кукши: ударишь на лету подброшенную тряпку – тряпка пополам. От души, видно, пожаловал его Кукше старый конунг. Когда никто не видит, Кукша вынимает меч из ножен и подолгу любуется им или начинает размахивать, воображая, будто рубит Свана. Ему объяснили, что меч у него ромейский, из далеких южных краев, народ там помельче северного, потому и меч покороче. Ромейский меч, сказали ему, хорош как отроческое оружие, когда же Кукша станет взрослым мужем, у него будет меч, как у остальных, а этот он в свою очередь подарит какому-нибудь отроку.

Кукша вспоминает меч, который Домовой оставил ему у порога чудского капища и который превратился в солнечный луч. Может быть, это тот же самый меч?

Теперь Харальд и Кукша рубят прутья каждый своим мечом. Спору нет, хороший меч и у Харальда, но чужой меч или собственный – тут нет никакого сравнения. Свой словно и блестит ярче, и свистит веселее, и в руке сидит крепче.

Судьба вручила Кукше оружие для того, чтобы он мог отомстить, дело только за удобным случаем. Однако, пока он гость конунга, об убийстве Свана не может быть и речи, ведь Сван тоже гость. Кто из смертных решится попрать закон гостеприимства?

Однажды Харальд говорит Кукше:

– Я придумал. Тебе незачем весной уплывать с викингами. Мы разделаемся со Сваном здесь.

Кукша вопросительно смотрит на Харальда.

– Мы его отравим, – говорит Харальд.

– Как отравим? – изумленно восклицает Кукша.

– Очень просто. Дадим яду в питье. Тут неподалеку в лесу живет одна колдунья, финка, она и лечит, и ворожит, и варит всякие ядовитые зелья – из трав, из кореньев, из жаб, из змей – изо всего. Колдунья даст мне самый страшный яд, если я попрошу.

Однажды, еще в младенчестве, Кукша видел, как на лугу возле Домовичей подыхала корова. Изо рта у нее ручьем бежала слюна, и она часто-часто дышала. Потом у нее начались судороги, а немного погодя она вытянула ноги и затихла. Взрослые говорили, что корова наелась ядовитого веху[46], которого много растет на соседнем болотце.

– Не надо травить, – растерянно просит Кукша.

– Почему не надо? – говорит Харальд. – Сам же сказал, что должен отомстить. А мы теперь побратимы: твоя обида – моя обида, твоя месть – моя месть. Хорош я буду, если не помогу тебе в таком деле.

– Его надо… убить мечом, – говорит Кукша. – Кровь за кровь…

Ему не по себе, он никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь из Домовичей кого-нибудь отравил. Да и Домовой говорил о мече, а не об отраве.

– Кто же спорит! – восклицает Харальд. – Конечно, убить мечом было бы лучше! Но как это сделать? Вызвать Свана на поединок? Сван – берсерк, а берсерки, как известно, в бою неуязвимы. Напасть неожиданно или прикончить сонного? Это значит нарушить мир и попрать закон гостеприимства. Мой отец – человек справедливый и никогда не простит такого убийства!

– А если отравить, простит? – удивленно спрашивает Кукша.

– Чудной ты, – снисходительно отвечает Харальд, – ведь об этом никто не узнает!

И он с увлечением рассказывает о своем замысле:

– Я выпрошу у колдуньи самый лучший яд и дам ей за это марку серебра[47]. Не за горами большой пир по случаю весеннего жертвоприношения дисам[48]. Когда все захмелеют, я насыплю в один рог яду и пошлю его с рабыней Свану. Никто не обратит внимания, что еще один пирующий свалился с лавки – там многие будут валяться. А наутро никому не покажется удивительным, что он так и не встал – на пирах ведь нередки случаи, когда упиваются до смерти.

Кукше не нравится Харальдова затея. Раз Свана нельзя убить в поединке, поскольку он берсерк и в бою неуязвим, Кукша отправится с викингами в поход и выждет подходящего случая, когда Сван будет лежать после битвы в приступе берсеркского бессилия, и прикончит его. Справедливая месть допускает подобное действие, если силы настолько неравны. Но тайно расправиться с гостем доброго конунга Хальвдана, у которого ты сам в гостях!..

Кукша просит друга не трогать Свана, но Харальд неумолим. Он уже весь поглощен своим замыслом и во что бы то ни стало должен его осуществить. Таков уж Харальд – сын конунга Хальвдана Черного – всякое дело он доведет до конца!