Глава тридцать шестая СВЕРБЕЙ ВОЗОБНОВЛЯЕТ ОХОТУ

Глава тридцать шестая

СВЕРБЕЙ ВОЗОБНОВЛЯЕТ ОХОТУ

И Шульга, и Вада не раз говорили Кукше, что ему следует остерегаться Свербея, потому что Свербей и его приятели считают Кукшу главным злом в Киеве, чуть ли не большим, чем сами находники князья. Без него и новая вера в Киев будто не пришла бы, во всяком случае, Кукша, по их мнению, ее самый ярый защитник – все Свербеевы друзья помнят, как он выхватил меч на Березане в защиту князей с их новой верой.

Сам Свербей и его друзья, старые киевские бояре, не принявшие сердцем князей-находников, слышали на пирах от княжеских варягов, как и откуда взялся в свое время у князей Кукша и почему они носятся с ним, как с писаной торбой.

Если этот царьградский бродяга и вправду так много значит для Оскольда и Дира, рассудили старые киевские бояре, возвращаясь из царьградского похода, неплохо бы прикончить его: лишившись Кукиш, князья останутся без могущественного покровительства судьбы, тогда с ними легче будет совладать. Свербей, понятно, не стал им возражать.

Это их люди бросили в морду Кукшиному коню живую ворону из зарослей лопухов во время тризны по погибшим в Царьградском походе. Однако с него, как с гуся вода. Другой непременно сломал бы шею, падая с конем с этакой крутизны, а Кукше хоть бы что. На турьей охоте совсем уж было все сладилось, ан нет – и тут проклятый Грек ускользнул от тенет смерти…

Наконец в кулачном бою на Днепровском льду могучий Берест должен был просто, без затей, прикончить его: кулачный бой, решили старые бояре, тем и удобен, что тут можно не опасаться Оскольдова гнева, ведь по стародавнему обычаю убийство в кулачном бою – без применения оружия, разумеется, – не считается убийством и не влечет за собой никаких последствий – ни кровной мести, ни уплаты виры (а тайное оружие – на то оно и тайное!..). И опять не вышло – Береста самого убил Шульга, Кукшин дружок… А посмотреть – мозгляк против Береста…

И решили бояре отступиться: не зря, видно, Оскольд и Дир верят в Грека – его и впрямь судьба бережет. Кабы парня собственная доблесть от неминучей смерти спасала, тогда понятно: на то и доблесть! Ее другой доблестью можно одолеть. Тут же нечего зря и стараться – слепому видно: без вмешательства высшей силы дело не обходится!

А Крещение они сами проморгали – опомниться не успели, как приезжие христианские жрецы окрестили двести человек в Ручае, построили капище и уплыли восвояси. Уплыть-то уплыли, однако успели пустить заразу по Киеву… Вон даже верный мужественный Стрепет, и тот пришел с вопросом:

– Может, и вправду греческая вера истинная?

– Нет, – отвечал со страстью Свербей, – все, что говорят греческие жрецы, ложь!

– А как же несгоревшая книга?

– Обыкновенное колдовство! – нашелся Свербей.

Теперь вот на смену уплывшим явились новые жрецы – черный ворон с двумя воронятами. Этот старший, именем Михаил, – великий чародей, видать: из христианского капища доносится пение, как из страны блаженных… Люди словно обезумели – их от этого греческого жреца палкой не отгонишь!

Бедные кияне! Нелегко, верно, устоять против его чар! Девки да женки глаз с него не сводят, хвостом за ним тянутся. Добрые мужи к нему валом валят – креститься им подавай! Если так дальше пойдет, не останется в Киеве Дажьбожьих внуков, завладеют Киевом Христовы дети!

А в последнее время повадился жрец Михаил в Жидовский город. И ходит-то, злой дух, все по ночам… С чего бы это? Что там у него за тайны? На что он их подбивает? Спокон веку жили люди тихо, торговали себе, куны наживали, никому не мешали. А теперь не знаешь, чего и ждать… Одно, верно, и остается: подстеречь, когда он из Жидовского города возвращается, да и порешить. И то, что он хоронится, в ночном мраке прячется, обернется против него же…

Сам-то жрец Михаил не воин, ходит без оружия, но с двумя телохранителями – юными словеньскими парнями. В засаду против них достаточно послать троих добрых мужей – один убивает жреца, двое других мешают его защитить… Парней-то тех лучше бы, конечно, не трогать, к тому же с одним из них, с Кукшей Греком, опасно связываться… Вон чем в последний раз кончилось – на Днепровском-то льду! Притом, сказывают, Кукша Грек со своим другом ладит нынче к себе на север уплыть… Словом, довольно прикончить одного жреца Михаила. Ну, а если те двое подвернутся под удар, ничего не поделаешь, значит, не суждено им увидеть родной север…

На дворе серпень, ночи темные, хотя и звездные: телохранители жреца Михаила, если и останутся живы, не смогут потом свидетельствовать, кто напал, потому что никого не разглядят…

А угадать, кого из троих непременно надо убить, и ночью нехитро: бей самого высокого, это и есть пришлый жрец. Надо только подстеречь их на пути под каким-нибудь пригорком, тогда они окажутся выше засады и снизу очертания их будут хорошо видны на звездном поле…