Благочестивое прошлое Павла

Защитительные речи различались по содержанию, но строились по единому образцу: обращение к судье (26:2,3), содержательная часть (narration 26:4 —18) и в заключение — доказательная часть (argumentio; 26:19–23). 26:2,3. Здесь Павел представляет exordium, хвалебную часть речи, в данном случае, как было принято, в адрес судьи (captatio benevolentiae). Павел искренне произносит эти слова; преданность Агриппы *закону была широко известна, и подвластная ему территория стала для иудаизма спасительной гаванью после иудейско-римской войны 66–70 гг.

26:4. О юности Павла в Иерусалиме см. в 22:3.

26:5. В обращении к потенциальному свидетельству многих людей не было ничего необычного; оно встречается даже в платоновском описании защитительной речи Сократа.

26:6,7. Важнейшие упования большинства иудеев заключались в телесном воскресении праведников и восстановлении двенадцати израильских колен.

26:8. В древних судах доказательства, основанные на вероятности, считались более убедительными, чем такие, казалось бы, неоспоримые доводы, как свидетельства очевидцев; поэтому Павлу приходится опровергать предположение о невероятности воскресения напоминанием о могуществе Бога и о важной роли этого учения в религии еврейского народа.

26:9,10. Голосованием могли приниматься и неофициальные решения; в то время Павел был слишком молод, чтобы быть членом синедриона, но мог, тем не менее, оказывать определенное влияние на общее решение. Если Павел имеет в виду не только случай со Стефаном, то члены синедриона или неофициальные суды могли голосовать за вынесение смертных приговоров в то время, когда прокуратор был в Кесарии, но самосуд, как в случае со Стефаном, был незаконным. Таким образом, Павел обрисовал действия своих обвинителей, делу которых он сам некогда служил, в довольно неприглядном свете — как противоречащие римскому закону.

26:11. Плиний, губернатор ВифиниивоН в., писал, что бывшие христиане с легкостью возвращаются к почитанию языческих богов, но признавался, что истинных христиан нельзя было даже силой, под страхом смерти, заставить сделать это. Языческие правители, которые ранее пытались насильственным путем заставить иудеев отказаться от обычаев предков, встречали такое же сопротивление, которое языческие власти обычно считали простым упрямством.