14:8–17 «Видевший Меня видел Отца»

14:8. Иоанн, возможно, хочет, чтобы его читатели, большинство из которых были гораздо глубже знакомы с Библией, чем современные, обратились к Исх. 33:18, где Моисей просит показать ему славу Божью; ср. коммент. к Ин. 1:18 и 14:21,22.

14:9—11. В *Ветхом Завете иногда говорится о *Духе Божьем, сходящем на пророков, чтобы они творили Его дела. Значение того, о чем говорит здесь Иисус, выходит далеко за рамки этого представления, но это единственная параллель, которую можно подыскать Его словам.

14:12–14. Под «делами» здесь могут подразумеваться праведные поступки, как обычно в иудаизме (напр.: 8:39), или чудеса, подобные тем, что творил Иисус (5:17; 10:32), или то и другое вместе. (Иисус говорит, что верующий в Него сотворит «больше», потому что дело Христа умножается всеми Его последователями.) В данном контексте Иисус призывает к радикальной вере; иудаистская традиция допускала, что некоторые наиболее благочестивые учителя могут получить от Бога все, о чем бы ни попросили, — благодаря своим тесным взаимоотношениям с Ним, но подобная возможность никогда не мыслилась доступной большинству обычных людей, пусть даже благочестивых. Величие этого обетования превосходит также и все блага, сулимые языческой магией. В магии не придается никакого значения отношениям с высшим началом, к которому она обращается при совершении чудес, и происходит только манипуляция силами ради достижения целей, преследуемых магом (ср.: 14:15).

В древнем иудаизме понятие «имя» использовалось в столь разнообразных, частично совпадающих значениях, что контекст говорит нам здесь больше, чем культурно-исторический фон. В *Ветхом Завете «имя» часто означает доброе имя или славу, и когда Бог действовал «ради имени Своего», Он защищал Свою славу. Ветхозаветные герои действовали «именем Божьим», когда выступали в качестве представителей Бога, исполняющих поручение от Его имени (Исх. 5:23; Втор. 18:19–22; Иер. 14:14,15), по Его повелению (Втор. 18:5,7), с Его помощью (Пс. 117:10,11; Прит. 18:10) или при совершении чуда (4 Цар. 2:24). (*Раввины, передавая из поколения в поколение предания «именем» других раввинов, подразумевали лишь то, что они цитировали труды предшественников, на чьих именах зиждется авторитет традиции.) В молитве призвание божественного имени было просто обращением (3 Цар. 18:24–26,32; 4 Цар. 5:11; Пс. 9:3; 17:50). В Ветхом Завете и в позднейшем иудаизме «Имя» иногда было формой почтительного иносказания, позволяющего избегнуть произнесения слова «Бог».

Нечто подобное означает «имя» и в данном контексте: Иисус ответит тем, кто заботится о Его славе и, выступая от Его имени, не искажает Его весть, т. е. тем, кого действительно можно назвать Его полномочными представителями. В этом нет ничего общего с языческим использованием имен в магии, сущность которой заключается в манипулировании потусторонними силами ради достижения собственных целей. 14:15. Здесь Иисус обращается к другой ветхозаветной концепции (напр.: Исх. 20:6; Втор. 5:10,29; 6:5; 11:1,13,22; 13:3,4; 19:9; 30:6,14). В Иез. 36:27 дар *Духа дает народу возможность соблюдать заповеди (Ин. 14:16). 14:16. Вопрос о происхождении образа *Духа-«Утешителя» вызывает споры, но, возможно, он имеет отношение к правовой сфере: одно из значений этого понятия — «защитник», «ходатай»; см. коммент. к 16:8–11. В иудаистских описаниях Божьего небесного суда ангелы и божественные атрибуты могут быть как обвинителями, так и защитниками, но *сатана всегда выступает в роли главного обвинителя, а Бог (или Его первейший атрибут — милость, олицетворением которой был архангел Михаил) защищает Израиль. Здесь Дух представлен как «другой» защитник, подобный Иисусу (ср.: 9:35–41, где Иисус защищает человека, отлученного от синагоги, и обвиняет его обвинителей); иудаизму также не чужда идея о «преемнике», который продолжает дело своего предшественника.

14:17. Дух истины ведет народ Божий путем истины ко всей полноте откровения Иисуса, Который есть истина (14:6; 16:13). В Свитках Мертвого моря дух истины противопоставляется духу заблуждения (ср.: 1 Ин. 4:6).