4:1–11 Дети Божьи, а не рабы

По древнему закону сыновья были наследниками, им предназначалось имущество, которое принадлежало их отцам; рабы же, напротив, сами составляли часть наследства. Разница между рабами и детьми подчеркивается и в других древних источниках. Но в кодексе семейных отношений, который разъяснял характер наследования и статус отдельных членов семьи по отношению к главе дома, несовершеннолетние дети имели такие же права, что и рабы; сын получал реальную свободу только после того, как оставлял родной дом. Павел здесь продолжает использовать прием сопоставления, сравнивая статус домашнего раба и ребенка (3:24).

4:1. По римскому закону статус малого ребенка или подростка, который находится на попечении раба, практически был равен статусу раба.

4:2. Закон требовал, чтобы малые дети находились под охраной попечителей, даже если их отец умер; этот попечитель обычно избирался по воле отца или по воле ближайшего родственника со стороны родни по отцовской линии, выполнявшего роль опекуна. «Попечители» или управляющие собственностью часто были рабами или *вольноотпущенниками, но при этом обладали значительной властью.

4:3. Когда ранее, будучи язычниками, гала-ты поклонялись вещественным началам мира (иудаизм уже давно «демифологизировал» их как ангелов, которые управляли природой, см.: Пс. 148:2–4). Большинство людей в Древнем мире боялись богини судьбы, которая олицетворяла собой неизбежный рок, тиранию судьбы, проводя свою волю, как считали, через астральных духов, богов, которые управляли звездами. Павел знает, что даже иудеи попадали в сети этих духовных сил; см. коммент. к 4:9.

4:4. В еврейских текстах часто говорится о наступлении назначенного времени в истории как признании совершенной мудрости Бога и Его направляющем историю могуществе. (Некоторые комментаторы сравнивали «полноту времени» с наступлением эпохи, когда зрелая греко-римская культура стала способствовать распространению христианства; однако другие возражали им, считая, что эта культура в раннем христианстве подчас ставила на его пути непреодолимые препятствия.) Здесь Павел сравнивает это исполнение с моментом возрастания ребенка, который стал взрослым (около тринадцати или четырнадцати лет). «Подчинился закону» означает, что Иисус должен был соблюдать закон Моисея.

4:5. В греческом законе усыновление было сопряжено с получением наследства; то же самое, по-видимому, справедливо и по отношению к бездетным людям на Ближнем Востоке в древности (ср.: Быт. 15:2). Павел использует общий *ветхозаветный образ, чтобы разъяснить это положение; Бог усыновил Израиль (см., напр.: Исх. 4:22), и в Ветхом Завете постоянно говорится о земле как о наследстве Израиля, которое даровано ему Богом (разумеется, без каких-либо ассоциаций со смертью Бога).

4:6. Римский закон требовал удостоверения свидетелями акта усыновления: здесь эту функцию осуществляет *Святой Дух. Свидетельство Духа считается естественным, поскольку в иудаизме говорилось, что Дух вдохновлял пророков; Дух здесь вдохновляет верующих, обращаясь к ним, как к пророкам, чтобы напомнить им их призвание как детей Божьих. «Авва» — арамейское слово, означающее «папа», которое в иудаизме использовалось в прямом обращении к Богу, как знак особой близости (см. коммент. к Мк. 14:36; Рим. 8:15).

4:7. Галаты теперь освобождены от опеки слуги (см.: 3:24,25), потому что пришло надлежащее время (4:4).

4:8. Иудеи часто повторяли, что язычники не «знают Бога» и что их боги, которые были сотворены истинным Богом, «в существе не боги». (Философы часто определяли нравственную ценность мысли или действия в свете того, как они соотносятся с природой; Павел и другие еврейские и христианские писатели признавали, что поклонение сотворенному предмету или существу как Творцу означает умаление или отрицание творческой силы Бога. Некоторые языческие мыслители, вслед за древнегреческим философом Евгемером, проводили различие между реальными божествами, которые очевидны из природы [солнце, луна, планеты и звезды], и теми, которые изобретены самими людьми [другие божества].) Иудеи, находясь в союзе-завете с Богом, утверждали, что поистине «познали» Бога. 4:9. Следуя правилам *риторического обличения, Павел использует резкий язык: он не уверен, что галаты познали Бога, даже теперь. «Вещественные начала», начатки знаний или «принципы» (NIV), к которым они ныне возвращаются, возможно, «духи» природы — они обычно поклонялись им как богам (4:8). Наиболее сильными среди них считались астральные духи (4:3), связанные с особыми днями и сезонными ритуалами (4:10).

4:10. В иудаизме был свой священный календарь, в котором отмечались святые дни, новомесячья, субботние годы и т. д. Павел говорит о том, что, возвращаясь к церемониальной религии, галаты возвращаются к языческому рабству, к власти этих духов небесных (4:3,9). С точки зрения риторического искусства, здесь использован прием преувеличения: иудаизм и язычество имели мало общего. С точки зрения опыта, однако, они заменяли *Духа (3:2; 4:6) преданиями и обычаями. Некоторые комментаторы считают, что Павел здесь связывает обожествленные элементы язычества (4:8,9), которые соответствуют в иудаизме ангелам природы, с ангелами, которые дали *закон (3:19); хотя такую связь обнаружить трудно, Павел приводит отрицательный образ, по меньшей мере, это возвращение взрослого человека под опеку или под охрану раба.

4:11. Пророки жаловались, что ходатайство за Израиль иногда не шло ему на пользу. Разочарованные слуги Божьи надеялись, что их посвящение не было «напрасным» (так в KJV, NASB), т. е. что они получат надлежащее вознаграждение (Пс. 72:13; ср.: Ис. 49:4; 65:23). Даже Божьи суды были «напрасными», когда Израиль в итоге не возвращался к Нему (Иер. 2:30). Этот образ указывал на то, что великий труд не всегда вознаграждался из-за упрямства тех, во имя кого он совершался (Флп. 2:16; ср.: 1 Фес. 3:5), или неэффективности благовестил (1 Кор. 15:2, 14,17,58).