[О ночь, дитя Мое ночь… ]

[О ночь, дитя Мое ночь…]

Я прекрасно знаю человека. Это Я его сотворил. Странное он существо.

Ведь в нем играет свобода, которая есть тайна из тайн.

От него еще многого можно ожидать. Он не так уж плох. Не надо говорить, что он плохой.

Если к нему подойти умеючи, от него еще многого можно ожидать.

Многое можно взять. И видит Бог, Моя благодать знает к нему подход, с Моей благодатью

Я умею к нему подходить. Моя благодать хитра, ловка как вор.

И как тот, кто охотится за лисой.

Я умею к нему подходить. Это Мое ремесло. И сама свобода — Мое творение.

От него можно ждать много сердца, много милосердия, много жертвы.

У него много веры и много любви.

Но чего нельзя от него ждать, ей-богу, так это чуточки надежды.

Чуточки доверия, чтобы он чуточку расслабился,

Чуточку передохнул, отдался в Мои руки,

Сбросил заботы. Он все время в напряжении.

Но ты, дитя Мое ночь, тебе иногда удается, ты иногда добиваешься этого.

От мятежного человека.

Чтобы он согласился, этот господин, чтобы он немного положился на Меня.

Чтобы его усталые члены немного расслабились на ложе отдыха.

Чтобы его измученное сердце немного разжалось на ложе отдыха.

Главное, чтобы его голова перестала вертеться. Она слишком много вертится, его голова. Он думает, что это работа, когда его голова вот так вертится.

И его мысли, нет, то, что он называет мыслями.

Чтобы его идеи перестали вертеться и биться в его голове и греметь как семечки в тыкве.

Как погремушка в пустой тыкве.

Посмотрите только, что он называет идеями.

Бедняга. Я не люблю, говорит Бог, человека, который не спит.

Который мечется в постели от тревоги и лихорадки.

Я за то, говорит Бог, чтобы каждый вечер человек творил над собой суд совести.

Это хорошее упражнение.

Но не надо терзать себя так, чтобы лишаться сна из-за этого.

К этому часу день закончен, и хорошо; его уже не переделать.

В него уже не вернуться.

Грехи, которые так тебя мучают, Мой мальчик, ну, это совсем просто.

Не надо было их совершать, дружок.

В тот час, когда ты еще мог их не совершить.

А теперь дело сделано, конец, спи, завтра ты их не повторишь.

Но того, кто, ложась вечером, строит планы на завтра.

Того Я не люблю, говорит Бог.

Глупец, разве он знает, как пойдет завтра.

Разве он знает хотя бы цвет солнца.

Лучше бы он прочитал молитву. Я никогда не отказывал в хлебе на завтра.

Тот, кто в руке Моей как посох в руке путника,

Тот Мне нравится, говорит Бог.

Тот, кто лежит на руке Моей как младенец, который смеется,

И не заботится ни о чем,

И видит мир в глазах матери и кормилицы,

И видит его, и смотрит на него только так,

Тот Мне нравится, говорит Бог.

Но тот, кто строит хитроумные планы, тот, кто своей головой на завтра

Работает как поденщик.

Работает тяжко как раб, крутящий вечное колесо.

(А между нами — как дурак).

Вот этот Мне вовсе не нравится, говорит Бог.

Того, кто забывает себя, Я люблю. Того, кто не забывает себя, Я не люблю, ведь это просто.

Тот, кто забывает себя, не забывает себя, и только он не забывает себя.

Тот, кто не забывает себя, забывает себя, и только он забывает себя.

А ты, дитя Мое ночь, дочь Моя в широком плаще, дочь Моя в серебряном плаще,

Ты одна побеждаешь иной раз этого бунтовщика и сгибаешь его жесткую выю.

Тогда ты и приходишь, о Ночь.

И что ты сделала однажды,

Ты делаешь всякий раз.

Что ты сделала в один день,

Ты делаешь всякий день.

Как наступила ты в один вечер,

Так наступаешь ты всякий вечер.

Что сделала ты для Сына Моего, ставшего человеком,

О великая Милостивица, то делаешь ты для всех людей Его братьев.

Ты окутываешь их молчанием и мраком

И целительным забвением

Смертельных тревог

Дня.

То, что ты сделала однажды для Сына Моего, ставшего человеком,

Что ты сделала в один вечер между вечерами.

О ночь, ты повторяешь это всякий вечер для последнего из людей

(Вот тогда, ночь, ты и приходишь)

Так верно, так истинно, что Он стал одним из них,

И связал Себя с их участью смертных,

И стал одним из них, так сказать, наугад,

И стал одним из них

Без всяких границ и оговорок.

Ибо прежде этого вечного, несовершенного,

Вечно несовершенного подражания Иисусу Христу,

О котором они постоянно твердят,

Было это совершенное подражание Иисуса Христа человеку,

Это непреклонное подражание Иисуса Христа Ничтожеству смертности и уделу человеческому.