[Отречение Петра ]

[Отречение Петра]

Бросили, бросили, вам больше нечего сказать: ученики бросили, апостолы отступились, Петр предал, отрекся, вам больше нечего сказать. Из целой жизни святого вы берете, запоминаете только это: что он был, что однажды он был отступником. В наши дни легко быть христианкой, легко быть прихожанкой. Когда они начинали, было не так легко. Вы у нас теперь стали умниками, гордыми, сильными, большими. Вы теперь стали святыми. Сейчас легко быть прихожанкой. Это было не так легко, когда не было приходов, когда вся земля была невозделана. Тринадцать веков христиан, тринадцать веков святых расчистили для вас землю; тринадцать веков христиан, тринадцать веков святых привели для вас землю в порядок; тринадцать веков возделали для вас землю. Неблагодарные, неблагодарный народ: тринадцать веков обращали для вас в христианство, тринадцать веков освящали для вас землю. И вот вы не находите сказать ничего другого. Тринадцать веков христиан, тринадцать веков святых построили для вас приходы, осушили для вас землю, поверхность земли, построили для вас церкви. И вот это все, что вы можете сказать. Неблагодарные, неблагодарный народ. Выявляетесь на свет, а дом для вас готов и стол накрыт. Святой стол. И что же вы говорите? Что в некий день, день скорби, день вечной скорби, что в этот один день он был отступником. Земля, поверхность земли была такая грязная, дитя мое.

Вся испачкана грязью, вся грязная, вся испачкана язычеством.

Вся испачкана поклонением ложным богам.

Культом ложных богов.

И не было ни одного прихода на своде небесном.

Отступник, отступник. Сказать легко. Однажды он отрекся от Иисуса — три раза. А мы, а мы, сколько раз мы отреклись от Него. Отречение Петра, отречение Петра; а ваше отречение, ваше-то отречение. Наше отречение, мое отречение. Отречение всех людей; постоянное отречение всех людей; всех вас, всех нас на свете. Тысячи и тысячи раз мы отрекаемся от Него. И это отречение еще хуже. Сотни тысяч раз мы бросали Его, мы Его предаем, мы от Него отрекаемся, отступаемся. Какое отречение. Отречение бесконечно худшее. Ведь есть разница. Они-то были бедные люди и ничего не знали. У них ничего не спросили. Не спросили их мнения. Иисус пришел и увел их. Однажды Он пришел как тать. Он всех увел. Он все взял, все унес. Всех, кто был отмечен. Всех, кто там был. Кто был перед Ним. Это были бедные рыбаки с Тивериадского озера. Которое называли также морем Галилейским. И те двое, что чинили сети вместе с отцом. И однажды, в изумлении от этой испепеляющей истории, в трепете от этого необычайного откровения, однажды эти бедные люди, ну да, они не сделали своего дела. Их не было там в тот день. Потому что они не были приучены, у них не было привычки к такой великой истории. У них не было привычки, они не были созданы для собственного величия. Они никак к нему не были подготовлены. Всей своей прежней жизнью. Родителями, ремеслом, семьей. Привычками, друзьями, товарищами. Разговорами, повседневными занятиями. Их не предупредили. Они не думали, не знали, что явились на свет для этого. Именно для этого, только для этого. Они не знали своего величия, своего призвания, предназначения своего величия. Их не предупредили. Они не получили никакого предупреждения. Их просто захватили врасплох. Естественно. Они этого не ожидали. Так понятно. Это было в первый раз. Но мы.

Она произносит невеселые слова:

Гордыня не дремлет.

Древняя гордыня не дремлет.

Дитя мое, мы явились на свет не в те времена.

Мы все обыкновенные люди.

Земля была вся грязная, замусоренная, липкая от грязи.

В те времена.

In illo tempore.

В те дни.

In diebus autem illis.

Вся липкая.

А для нас землю расчистили, построили новые дома, собрали припасы, приготовили еду, и мы здесь кормимся вечно.

(Перевод Ю. A. Гинзбург)