[Бывают дни, когда покровителей и святых недостаточно ]

[Бывают дни, когда покровителей и святых недостаточно]

Нужно сказать правду. Он все же великий святой — святой Марцелл.

И великий покровитель.

(Хотя неизвестно в точности, что он совершил. Но об этом не надо говорить.

И таких, возможно, было много.

Но в конце концов, он был великий святой, скажем, просто святой, это уже много).

Но бывают дни, когда нужно идти повыше.

Не надо бояться говорить правду. Она все же великая святая — святая Жермена.

И великая покровительница. И она, должно быть, очень могущественна.

(Хотя неизвестно в точности, что она совершила. Но об этом не надо говорить).

Ну и что, она сделала по крайности то, что была святой, и великой святой. И это уже много.

И это уже все.

Просто быть святой, это уже все.

И есть ее собрат святой Жермен, он может пригодиться, рожденный в Осере, епископ Осерский, он обретет ^; вечную славу

За то, что посвятил Богу нашу великую святую и нашу великую покровительницу и нашу великую подругу святую Женевьеву,

Которая была простой пастушкой.

Святой Жермен, по прозвищу Осерец, рожденный в Осере, епископ Осерский,

Епископ и святой времен варварских полчищ

И отступления варварских полчищ,

Епископ и святой Франции,

Он мог бы служить покровителем.

И великим покровителем.

И святая Женевьева, рожденная в Нантерре.

Парижанка, покровительница Парижа.

Покровительница и святая Франции, вот великие покровители и великие святые.

Святой Марцелл, святой Жермен, святая Женевьева.

Но бывают дни, когда самых великих друзей недостаточно.

Ни Марцелла, ни Женевьевы,

Женевьевы, нашей великой подруги.

Ни самого великого покровительства, ни самой великой святости.

Бывают дни, когда покровителей и святых недостаточно.

Самых великих покровителей и самых великих святых.

Обычных покровителей, обычных святых.

И надо подниматься выше, еще выше, все время, все время выше, идти дальше.

До верховной святости, верховной чистоты, верховной красоты, верховного покровительства.

Нужно иметь мужество сказать правду. Святой Петр — великий святой и великий покровитель между всех покровителей.

(Что он-то совершил, хорошо известно, но, может быть, лучше не говорить о том слишком много).

Он, без сомнения, особенно великий покровитель.

Ведь он был краеугольным камнем.

И врата ада не одолеют ее.

Tu es Petrus, et super hanc petram.

Ты — Петр, и на сем камне.

И вовеки он Петр, и на сем камне.

И для того, кто хочет войти в рай, он, конечно, величайший покровитель, какого только можно придумать.

Ведь он у врат, и врата при нем, и он привратник, и у него ключи.

Он — вечный Привратник и вечный Ключарь.

Он носит на поясе большую связку ключей.

Однако, клянусь тебе, он не тюремный сторож.

Потому что он страж вечной Свободы.

А в тюрьме, из тюрьмы заключенные хотели бы убежать.

Но в раю, наоборот, те, кто в раю, не готовы уйти.

Нет опасности, что они попросятся уйти.

Понадобилось бы им дорого заплатить, чтобы они ушли.

Они не захотели бы уступить свое место другим.

И, следовательно, лучшего покровителя, чем святой Петр, не найти.

Но настанет день, настанет час.

Настанет миг, когда святого Марцелла и святой Жермены.

И самого святого Жермена и нашей великой подруги, великой святой Женевьевы.

И самого великого святого Петра недостаточно.

И решительно надо делать то, что надо.

Тогда надо собрать свое мужество в кулак.

И обратиться прямо к той, что превыше всего. Осмелиться. Однажды. Смело обратиться к той, что бесконечно прекрасна.

Потому что она и бесконечно добра также.

К той, что бесконечно благородна.

Потому что она и бесконечно ласкова также.

Бесконечно приветлива.

Приветлива, как священник, который на пороге церкви встречает новорожденного у самого порога.

В день крещения.

Чтобы ввести его в дом Божий.

К той, что бесконечно богата.

Потому что она и бесконечно бедна также.

К той, что бесконечно высока.

Потому что она и бесконечно снисходительна также.

К той, что бесконечно велика.

Потому что она и бесконечно мала также.

Бесконечно смиренна.

Юная мать.

К той, что бесконечно юна.

Потому что она и бесконечно мать также.

К той, что бесконечно пряма.

Потому что она и бесконечно склоняется также.

К той, что бесконечно радостна.

Потому что она и бесконечно скорбящая также.

Семьюдесятью семью семьдесят раз скорбящая.

К той, что бесконечно жалка.

Потому что она и бесконечно жалостлива также.

К той, что вся Величие и вся Вера.

Потому что она и вся Любовь также.

К той, что вся Вера и вся Любовь.

Потому что она и вся Надежда также.

К счастью, святые не соревнуются друг с другом.

Только этого бы не хватало.

Это было бы уже слишком.

И к счастью, они все вместе не соревнуются с Пресвятой Девой.

Это и есть то, что называется общением святых.

Они отлично знают, кто она такая, и что насколько ребенок превосходит взрослого чистотой.

Настолько и семьдесят раз настолько она превосходит их чистотой.

Насколько ребенок превосходит взрослого юностью.

Настолько и семьдесят раз настолько она превосходит святых (даже самых великих святых) юностью и детством.

Насколько ребенок превосходит взрослого надеждой.

Настолько и семьдесят раз настолько она превосходит святых (даже самых великих святых) верой, любовью, надеждой.