Свидетельства Канона Муратори

Свидетельства Канона Муратори

Если Папий писал о происхождении Евангелия от Иоанна что–то такое, что Евсевий предпочел не цитировать — что ж, поищем следы изысканий Папия у других авторов, знавших его книгу. В поисках таких следов полезно будет изучить Канон Муратори: текст, связь которого с Папием признана многими[1067], но изучена явно недостаточно.

Так называемый Канон Муратори — древнейший из известных нам списков канонических книг Нового Завета, хотя, по всей видимости, он представляет собой не официальный церковный документ, а чье–то личное мнение о том, какие книги следует считать каноническими Писаниями, пригодными для чтения на богослужениях. Сохранился он в плохом латинском переводе с греческого. Датируют его обычно концом II столетия: хотя Альберт Сундберг[1068] и Джеффри Ханеман[1069] предложили отнести его к IV веку, в результате дискуссии[1070] большинство ученых осталось на прежних позициях.

В оригинале Канон Муратори содержал заметки о Евангелиях от Матфея, Марка, Луки и Иоанна — именно в таком порядке; однако в существующем тексте сохранились лишь последние шесть слов заметки о Марке, за которыми следуют заметки о Луке и Иоанне:

…при которых он, тем не менее, присутствовал и записал.

Третья книга Евангелия — та, что от Луки. Лука, известный врач, после вознесения Христова, когда Павел взял его с собой как одного из ревнителей закона, написал его от своего имени, в соответствии с [общей] верой. Однако сам он не видел Господа во плоти; и поэтому, поскольку он имел возможность удостовериться в происшедшем, он начинает свое повествование с рождества Иоанна.

Четвертое Евангелие принадлежит Иоанну, [одному] из учеников. Своим товарищам–ученикам и епископам, убеждавшим его [написать], он сказал: "Поститесь со мной три дня, начиная с сегодняшнего, и что откроется каждому, да расскажем это друг другу". В ту же ночь открылось Андрею, [одному] из апостолов, что Иоанн должен написать обо всем от своего имени, а другие — все это удостоверить.

Итак, несмотря на то, что о разных конкретных вещах можно прочитать в Евангелиях, это не влияет на веру христиан, поскольку одним Духом все было возвещено во всех [Евангелиях]: относительно рождения, страстей, воскресения, жизни с учениками, его двойного пришествия; первое — в уничижении, когда он претерпел страдания, второе — славное, в царском достоинстве, которое состоится в будущем.

Замечательно то, что Иоанн так тщательно упоминает обо всем этом еще и в своих посланиях, говоря о себе: "Что мы видели своими очами и слышали своими ушами и наши руки осязали, — все это мы написали вам" [Ср. 1 Ин 1:1, 4] Таким образом, он называет [себя] не только все видевшим и слышавшим, но еще и писателем обо всех чудесных деяниях Господа по порядку[1071].

Обрывок фразы, с которого начинается этот фрагмент, проще всего понять как отзвук того, что говорил о Марке Папий (по Евсевию, Церковная история, 3.39.15). Он не может означать, что Марк присутствовал при описываемых им событиях — не только потому, что ранние предания этого не подтверждают, но и потому, что одну из последующих фраз — о Луке, который «однако, сам не видел Господа во плоти» (dominum tamen пес ipse vidit in carne), — возможно, следует переводить как «он также не видел…» Иными словами, Лука, как и Марк, не был очевидцем служения Иисуса[1072]. Таким образом, в заметке о Марке, вполне возможно, речь шла о том, что сам он (как и говорил Папий) не был учеником Иисуса, но слушал проповеди Петра и записал все, что от него услышал. Если сохранившиеся слова говорят о том, что Марк записал слова Петра точно так, как слышал — это отражает сообщение самого Папия, а не сообщения Иринея {Против ересей, 3.1.1) и Климента Александрийского (по Евсевию, Церковная история, 6.14.6), основанные на Папий. Вообще весь Канон Муратори примечателен отсутствием каких бы то ни было следов влияния Иринея.

Последнюю фразу процитированного раздела Канона Муратори также можно сравнить с замечаниями Папия о Марке. То, что Иоанн не только все видел и слышал, но и записал «все чудесные деяния Господа по порядку» (per ordinem), перекликается с утверждением Папия, что Марк «не видел Господа, не сопровождал Его, и записал не по порядку (taxei)» то, что говорил и делал Иисус. Поскольку Иоанн, в отличие от Марка, был очевидцем, он мог рассказать о событиях «по порядку». Более того: указание на «порядок» Канон Муратори связывает с рассказами о чудесах Господних — и это тоже напоминает нам о том, каким образом Иоанн утверждает в своем Евангелии хронологический порядок происходящего: первые два чуда (2:11 и 4:54) он четко определяет как первое и второе. Что говорил Канон Муратори о Матфее, нам неизвестно; однако эта заключительная фраза ясно говорит о том, что в вопросе «порядка» автор ставил Иоанна выше Марка и Луки.

Мы уже заключили, что Папий говорил о Евангелии от Иоанна нечто очень похожее (глава 9). Подозрение, что Канон Муратори многое заимствует у Папия, подтверждается цитатой из 1 Ин, используемой для подтверждения того, что Иоанн был очевидцем и потому писал «по порядку»[1073]. Возможно, это связано со словами Евсевия, что Папий приводил свидетельства из Первого послания Иоанна и Первого послания Петра (Церковная история, 3.39.17)[1074]. Свидетельство из Первого послания Петра — это, возможно, цитирование 1 Петр 5:13 в поддержку того, что говорил Папий о связи между Марком и Петром[1075]. Параллелью этому может быть цитата из 1 Ин 1:1–4 в поддержку того, что говорил Папий о Евангелии от Иоанна.

Итак, вполне возможно, что последний процитированный нами абзац Канона Муратори основан непосредственно на книге Папия. Предыдущий абзац отражает собственные апологетические заботы автора по объяснению различий между Евангелиями[1076]. Среди заметок о Евангелии от Иоанна этот абзац вполне на своем месте, поскольку автора, несомненно, волновали в первую очередь разногласия между Иоанном и синоптиками. Такое замечание он делает сразу после рассказа о происхождении Евангелия от Иоанна, поскольку в нем говорится о том, что товарищи Иоанна удостоверили и подтвердили его рассказ. Из этого автор делает вывод, что Евангелие от Иоанна не может расходиться с другими Евангелиями в существенных вопросах. Подобно Тертуллиану в «Против Маркиона», 4.2, он стремится подчеркнуть, что в ключевых пунктах истории Иисуса (к каковым, по–видимому, относится и последовательность событий) все четыре Евангелия друг с другом согласны. Подобное утверждение трудно согласовать со следующим — что в вопросе «порядка» Иоанн превосходит остальных евангелистов. Такое противоречие подтверждает, что последнее утверждение заимствовано автором у Папия.

Если цитаты из 1 Ин, приведенные в Каноне Муратори, и заключения о Евангелии от Иоанна, выведенные из этих цитат, по всей вероятности, очень близки к тексту Папия, труднее сказать то же самое о рассказанной здесь истории создания этого Евангелия. Вполне возможно, что эта история представляет собой очень приукрашенную версию рассказа Папия. Сообщение Папия о создании Евангелия от Марка было развито и приукрашено Климентом Александрийским, затем над ним еще поработал Евсевий (Церковная история, 2.15.1–2), хотя последний и уверял, что всего лишь повторяет сообщение Папия и Климента. Приукрашивания в таких случаях служили апологетической цели — укреплению апостольского авторитета евангелистов. Возможно, то же самое можно сказать и об истории Евангелия от Иоанна, приведенной в Каноне Муратори.

Прежде всего, отметим: есть веские причины полагать, что эта история исходит от Папия и повествует не об Иоанне, сыне Зеведееве, но о Папиевом Старце Иоанне[1077]. Это видно из терминологии. Сам Иоанн — «один из учеников» (ex descipulis). Писать его призывают «товарищи–ученики и епископы» (condescipulis et episcopis), и среди них — Андрей, «один из апостолов» (ex apostolis). Поразительно это противопоставление Иоанна, одного из учеников, и Андрея, одного из апостолов. Мы помним, что в отрывке из Папия, процитированном у Евсевия (Церковная история, 3.39.4), Папий использует термин «ученики Господни» по отношению ко всем, кто был личным учеником Иисуса, будь то члены группы Двенадцати (как семеро перечисленных им) или иные (как Аристион и Старец Иоанн). Членов Двенадцати он называет учениками, а не апостолами, без сомнения, потому, что для него важен факт их личного знакомства с Иисусом. Термин «апостол» не вполне передает это значение, поскольку, особенно в Азии и для Папия, «апостолом» был Павел[1078]. Поэтому в отрывке из Пролога Папий не использует специальных терминов, которые отличали бы апостолов от других учеников. Автор Канона Муратори проводит такое различие, называя Иоанна «одним из учеников», а Павла — «одним из апостолов». Ему нет необходимости отличать Андрея от какого–то другого Андрея — по–видимому, этот эпитет он добавляет к нему, чтобы провести различие между Андреем и Иоанном, который апостолом не был. То, что автор Канона Муратори сознательно работает с категориями учеников, выделенными Папием в его Прологе, подтверждается и тем, что из апостолов он выделяет именно Андрея. Ведь список из семи учеников у Папия уникален тем, что Андрей стоит в нем на первом месте.

Таким образом, автор Канона Муратори, очевидно, имеет в виду, что Иоанн, ученик Иисуса, но не член группы Двенадцати, встретился со своими товарищами–учениками, которых автор считает также епископами; среди них были как члены Двенадцати, так и другие ученики.

Первому из двенадцати апостолов, Андрею, явилось откровение. Считать, что этот рассказ восходит непосредственно к Папию, нам не позволяет, прежде всего, высказанная в нем уверенность, что Евангелие от Иоанна было написано в то время, когда Андрей и многие другие ученики Иисуса были еще живы. Папий в своем Прологе ясно дает понять, что в то время, когда он собирал устные предания, не только Андрей, но и все остальные ученики Господа, чьим учением он интересовался, за исключением Аристиона и Старца Иоанна, уже умерли. Маловероятно, что Папий датировал создание Евангелия от Иоанна намного более ранним временем, поскольку и Ириней (Против ересей, 3.1.1), и Климент Александрийский (по Евсевию, Церковная история, 6.14.7), знакомые с книгой Папия, оба считают, что Евангелие от Иоанна было написано последним.

Чтобы понять, что в Каноне Муратори идет от Папия, а что нет, полезно отметить, что, хотя изложенная им история создания Евангелия от Иоанна в целостном виде в других сохранившихся источниках не встречается, два ее элемента можно найти и в других местах. Это — два аспекта той роли, которую играют другие ученики: убеждают (cohortantibus) Иоанна написать Евангелие, а затем удостоверяют (recogniscentibus), что написанное им истинно. Второй аспект уже давно признан[1079] интерпретацией Ин 21:24 («знаем, что его свидетельство истинно»). (В главе 14 мы показали, что такое чтение Ин 21:24 неверно — но это не значит, что древние читатели не могли понимать эти слова так же превратно, как и многие современные.)

Этот второй аспект можно найти и у Иринея, который, как показывают многие данные, хорошо знал работу Папия. В Против ересей, 2.22, Ириней, по причинам, в которые мы сейчас углубляться не будем, хочет доказать, что Иисусу в момент смерти было больше сорока лет. Он пишет:

Ибо все признают, что тридцать лет — возраст еще молодой, и что молодость продолжается до сорока лет[1080]. Только после сорока, даже после пятидесяти возраст человеческий начинает клониться к старости. В этом–то возрасте Господь наш еще учил, как свидетельствует о том Евангелие, и старцы, связанные с (sumbebl?kotes) Иоанном, учеником Господним, свидетельствуют (marturousin), [говоря, что] Иоанн передал [им такое же предание]. Ибо он пребывал с ними до времен Траяна. Некоторые из них видели не только Иоанна, но и других апостолов — и от них слышали то же, и свидетельствуют об истине этого сообщения (testantur de huiusmodi relatione)

(Против ересей, 2.22.5)[1081].

Далее Ириней приводит Ин 8:57 («Тебе нет еще пятидесяти лет») и делает из этих слов вывод, что в то время Иисусу было за сорок — иначе иудеи сказали бы ему: «Тебе нет еще сорока». Очевидно, именно этот текст он имеет в виду в приведенном отрывке («свидетельствует о том Евангелие»). Дальнейшая ссылка на старцев обычно понимается в том смысле, что Ириней, мол, знал предание, также подтверждающее, что Иисус прожил больше сорока лет[1082]. Верно, что Ириней несколько раз цитирует «предания старцев» — и, по–видимому, в большинстве случаев, если не всегда[1083], эти предания исходят от Папия. Но в этом случае более вероятно, что Ириней имеет в виду Ин 21:24 («знаем, что свидетельство его истинно»). Множественное число в этом стихе он понимает как указание на старцев, которые знали Иоанна в Азии и свидетельствуют об истинности всего, что он написал в своем Евангелии. Таким образом, вместе со всем Евангелием они подтвердили истинность и Ин 8:57. Как они могли удостоверить истинность всего, написанного Иоанном? Во–первых, подтвердив, что эти предания действительно передал им Иоанн, ученик Господень; и во–вторых, поскольку некоторые из них в прошлом были знакомы с другими апостолами, и сообщения Иоанна не противоречили тому, что они слышали от них.

Пока что сообщение о том, что старцы удостоверили правдивость Евангелия от Иоанна, совпадает с рассказом Канона Муратори. Это общее в них вполне может восходить к Папию. Есть, однако, два важных различия. Во–первых, Ириней, помещая Иоанна, ученика Господня, среди «других апостолов», по–видимому, включает Иоанна в число апостолов — как и в некоторых других местах. К тому, что говорит об Иоанне Ириней, мы вернемся в следующей главе. Однако его лексика здесь отличается от лексики Канона Муратори, в котором Иоанн и Андрей противопоставлены — как «один из учеников» и «один из апостолов». Возможно, в последнем сохранилась Папиева атрибуция Евангелия Старцу Иоанну. Во–вторых, по Иринею, истинность Евангелия удостоверяли старцы, знавшие Иоанна, — по Канону Муратори, это были его «товарищи–ученики и епископы». Объяснение такого различия, которое мы сейчас дадим, подтвердит, что оба автора были в зависимости от мнения Папия.

Для Иринея, как и для самого Папия, старцы — это поколение христианских учителей в провинции Азия, которые знали апостолов, но пережили их. Именно так мы понимаем пресловутый отрывок из Папиева «Пролога», в котором идет речь о «старцах» и «учениках Господа». Однако некоторые современные ученые, читая этот отрывок, идентифицируют «старцев» со списком «учеников», приведенным у Папия: Андреем, Петром и прочими[1084]. По–видимому, таким же образом прочел Папия и Евсевий (Церковная история, 3.39.7). Если мы предположим, что так же понял Папия и автор Канона Муратори, то увидим, почему его определение тех, кто удостоверил подлинность Евангелия от Иоанна, отличается от определения Иринея. Папий, по всей видимости, написал, что истинность Евангелия была удостоверена старцами. Автор Канона Муратори, введенный в заблуждение неверным толкованием этих слов Папия, решил, что под старцами подразумеваются другие ученики Господни, которых Папий затем называет: Андрей, Петр и прочие. Поэтому он определяет их как «товарищей–учеников» Иоанна (Старца). Спросив себя, почему они названы старцами — и, возможно, припомнив 1 Петр 5:1–2, где Петр признает себя старцем среди старцев, — он делает вывод, что Папий называет их так, потому что они были епископами[1085]. Поэтому он дает им определение Иоанновых «товарищей–учеников» и епископов, а желая привести имя одного из них, естественно, выбирает первое имя из списка учеников у Папия: Андрей. Ириней, напротив, понял Папия правильно. Старцы, подтвердившие истинность Евангелия от Иоанна, смогли это сделать не потому, что сами были учениками Господа, но потому, что некоторые из них знали других учеников Господа, кроме Иоанна.

Второй аспект роли товарищей–учеников, согласно Канону Муратори — то, что они убедили Иоанна написать Евангелие. Некоторая параллель этому имеется у Климента Александрийского, еще одного автора, по всей видимости, знавшего работу Папия. Климент говорит, что Иоанна побудили писать его знакомые (gn?rim?n) (по Евсевию, Церковная история, 6.14.7)[1086]. Возможно, это идет от Папия. С другой стороны, стоит отметить, что в своем рассказе о происхождении Евангелия от Марка (по Евсевию, Церковная история, 6.14.6) Климент добавляет к тому, что узнал от Папия, сведения о том, что слышавшие проповедь Петра побудили Марка записать все, что он говорил[1087]. Так что, возможно, это просто общее место, традиционное объяснение того, почему автор взялся за перо, и сходство между Климентом и Каноном Муратори в этом пункте случайно.

Мы можем сделать вывод: Папий говорил, что Евангелие от Иоанна написано Старцем Иоанном, учеником Господним. Возможно, он писал также, что Иоанна убедили написать Евангелие старцы, ведущие христианские учителя провинции Азия, знавшие и других учеников Иисуса. По всей видимости, писал Папий и о том, что эти старцы удостоверили истинность Евангелия (со ссылкой на Ин 21:24). Далее он цитировал часть 1 Ин 1:1–4, желая показать, что автор Послания, Старец Иоанн, был очевидцем евангельской истории и сам написал Евангелие. Поэтому он единственный из всех евангелистов, о которых говорит Папий, сумел записать логии Господни в правильном порядке.