Как отличить одного Симона от другого
Как отличить одного Симона от другого
То, что почти половина населения иудейской Палестины звалась всего дюжиной имен, привело к интересному результату. Чтобы опознать человека, недостаточно было назвать его по имени. Друзьям, знакомым, порой даже родственникам требовались какие–то иные признаки, чтобы отличить его от других людей, носящих то же имя. Для этого использовались различные приемы, как правило, характерные лишь для иудеев Палестины, но не для Рассеяния[181].
Почти все способы различения людей, носящих одно и то же имя, можно продемонстрировать на примерах из Евангелий и Деяний. Далее я приведу подобные иллюстрации, однако без ссылок на двенадцать апостолов: они представляют собой особый случай, которым мы займемся в следующей главе.
(1) Различит формы имени. Многие имена имели несколько форм, которые иногда использовались, чтобы отличить одного носителя имени от другого. Так, Иосифа, брата Иисуса (Мф 13:55), по–видимому, называли сокращенной формой имени Иосия (греч. loses; Мк 6:3) — очевидно, для того, чтобы отличать его от Иосифа, отца семейства. Так бывает и в современных семьях, где отец и сын носят одно имя: например, отца называют Джеймсом, а сына Джимом. Возможно, Закхей (Лк 19:2; то есть Заккай — уменьшительная форма имени Захария) поначалу звался так для того, чтобы родные могли отличать его от отца, дяди или деда, носившего имя Захария[182].
(2) Добавление патронимов («отчеств»). Простой и очень распространенный способ — добавить к имени человека патроним, то есть отсылку к имени его отца: «X, сын (арамейское бар или еврейское бен) Y». Примеров множество. В Новом Завете это Левий, сын Алфеев (Мк 2:14), Иоанн, сын Захарии (Лк 3:2), Иисус, сын Иосифа (Ин 1:45). Патронимы использовались и для женщин[183], но реже, поскольку замужняя женщина чаще определялась как «жена такого–то», а не «дочь такого–то».
(3) Употребление патронимов вместо имен. Патроним мог занять место личного имени. Такое встречалось достаточно часто[184]. Например, на черепках Масады мы находим упоминания Бар Симона, Бар Хильгая, Бар Иешуа, Бар Кеса, Бар Хануна, Бар Харша, Бар Бенайю, Бар Хаггая, Бар Халафта, Бар Иасона, Бар Пинхи, Бар Левия и других[185]. Стоит отметить, что во многих подобных случаях (хотя, разумеется, не во всех) имя отца оказывается необычным или даже редким. В таких случаях, особенно когда собственное имя субъекта достаточно обычно (и особенно — если рядом не упоминаются его братья), патроним более эффективен для идентификации этого человека.
В Евангелиях мы встречаемся с этим феноменом в случаях Вараввы (= сын Аввы) и Вартимея (= сын Тимея). Последнее имя Марк объясняет для своих грекоязычных читателей: «Вартимей, сын Тимея» (Мк 10:46). Это именно пояснение — разумеется, его никогда не называли «Вартимей, сын Тимея» (= Вартимей Вартимей!) Тимей — греческое имя; это единственный случай, когда мы встречаем его в контексте иудейской Палестины[186]. У нас нет причин подвергать сомнению аутентичность этого имени или считать его прозвищем, поскольку случаев единичного использования греческих имен среди палестинских иудеев достаточно много. В этом случае, по–видимому, именно редкость имени стала причиной того, что сына Тимея окружающие называли не собственным именем, а патронимом.
Варавва и Вартимей — примеры того, что Илан называет «уникальной новозаветной транслитерацией», в которой арамейское «бар» или «вар» (сын) становится частью имени[187]. Другие примеры — Варфоломей, Вариисус, Вариона, Варсава. По–видимому, эта форма используется в случаях, когда патроним (будь то настоящий патроним или прозвище, как в случаях Варнавы и Варсавы) функционирует как личное имя и используется для идентификации субъекта самостоятельно, независимо от его личного имени. В других случаях арамейское «бар» переводится. Перед нами убедительный пример близости имен в Евангелиях и Деяниях к ономастическим формам, принятым у палестинских иудеев.
(4) Добавление имен мужа или сыновей. К имени замужней женщины или вдовы могла добавляться отсылка к ее мужу[188] или сыновьям[189]. В греческом тексте Нового Завета мы встречаем сокращенную форму: «Мария Клеопова» (Ин 19:25) и «Мария Иаковлева» (Лк 24:10); здесь опущены указания на характер родственных отношений (в первом случае, по–видимому, жена, во втором — определенно мать), очевидный для тех, кто этих женщин знал. Одна из евангельских героинь известна нам только по своему отношению к мужу и сыновьям: «мать сыновей Зеведеевых» (Мф 20:20; 27:56). Сходным образом, некоторые женщины оставались безымянными даже на надгробиях[190].
(5) Добавление прозвища. Прозвища бывали очень разнообразны. Иногда это были ласковые наименования, иногда — указания на какие–то физические характеристики или дефекты. Вот евангельские примеры прозвищ вместе с именами: «Иаков меньший (tou mikrou)» (Мк 15:40), «Симон прокаженный» (Мф 26:6, Мк 14:3), «Иоанн Креститель». Прозвище Иакова часто понимается в сравнительном смысле — то есть что он был меньше или младше какого–то другого Иакова, и многие переводы следуют этой неверной интерпретации. На самом деле речь, возможно, идет всего лишь о том, что он был невысок ростом. Современная параллель этому прозвищу — надпись на надгробии греческими буквами Sal?na katana: первое — форма очень распространенного женского имени Саломея, второе — транслитерация еврейского слова «маленький»[191]. Еще одна надгробная надпись, сделанная еврейским алфавитом, относится к «Гаю маленькому»: «маленький» здесь — возможно, вариант греческого слова nanos, то есть «карлик»[192]. Более поздние примеры — «Иосе маленький» [греч. «ho mikkos» (sic!)] и «Домника маленькая (греч. h? mikra) из Бет–Шеарим»[193]. (Возможно, прозвище «маленький» иногда носили и очень высокие люди — как Маленький Джон в легендах о Робин Гуде.)
«Симон прокаженный», по всей видимости, страдал кожным заболеванием, а затем от него исцелился — может быть, с помощью Иисуса. Если бы он страдал проказой[194] в то время, о котором рассказывает Марк, то не мог бы принимать у себя в доме гостей. По–видимому, определение «прокаженный» прилипло к нему и стало прозвищем; возможно, впрочем, что он никогда и не болел кожной болезнью, а просто был чем–то похож на прокаженного. Сравним с прозвищами двоих предков Иосифа Флавия: «Симон заика» и «Матфий горбун» (видимо, называемый так с целью отличить его от отца, тоже Матфия; см. Жизнь, 3.4).
Прозвища могут напоминать патронимы[195]. В Деяниях два героя имеют второе имя «Варсава»: «Иосиф, называемый Варсавою, который прозван Пустом» (Деян 1:23) и «Иуда, прозываемый Варсавою» (15:22). Это может быть и патроним, отсылающий к отцу по имени Савва[196], или прозвище, означающее «сын старика» (Sabba — арам, «престарелый») и данное младшему сыну, зачатому отцом уже в пожилом возрасте; или же это прозвище может означать «сын шаббата»[197] и относиться к ребенку, рожденному в субботу. Более четко маркировано как прозвище «Варнава» — о нем говорится, что это прозвище, данное апостолами Иосифу Кипрскому (Деян 4:36); о его происхождении идут споры[198].
(6) Прозвище вместо имени. Прозвища, как и патронимы, могут использоваться независимо, без имени собственного. Так, Иосиф Варнава обычно именуется просто Варнавой, а Симон Петр — Кифой или Петром, то есть арамейской или греческой версией прозвища, данного ему Иисусом.
(7) Добавление места рождения или проживания. Евангельские примеры: Иисус Назареянин (=из Назарета), Иисус Галилеянин (Мф 26:69), Мария Магдалина (=из Магдалы), Симон Киринеянин (=из Кирены), Иосиф Аримафейский, Нафанаил из Каны (Ин 21:2). Разумеется, идентифицировать человека таким способом можно лишь вдали от места, о котором идет речь. Вот почему о Нафанаиле говорится, что он «из Каны Галилейской», в Ин 21:2, но не в Ин 1:45. Иосиф Аримафейский, очевидно, владел землей близ города Аримафея (Раматаим), однако постоянно жил в Иерусалиме, где и был известен как Иосиф из Раматаима. Подобные определения были очень распространены. Примеры с надгробий и черепков: Филон Киринеянин, Гиллель Киринеянин[199], Сара Птолемейская (из Птолемаиды Киренской)[200], Никанор Александрийский[201], Симон Вавилонский[202], Саломея Галилейская[203], Иехоезер Эзовитянин (из Бет–Эзова)[204]. Самый известный пример — мятежник из труда Иосифа Флавия Иуда Галилеянин (Иудейские древности, 18.23 и далее): очевидно, что так его называли вне Галилеи. В Галилее же его могли называть «Иудой Гавлонитским» или «человеком из Голана» (ср. Иудейские древности, 18.4).
(8) Место рождения или проживания — вместо имени. Как правило, человека не называли просто по месту рождения — однако иногда такое встречается. Одна арамейская надгробная надпись гласит: «Имма, дочь Анании, мать Сохита» (то есть человека из Сохо)[205]. Известного пророка, уведшего своих последователей в пустыню, называли просто «египтянином» (Деян 21:38; Флавий, Иудейские древности, 20.171–172).
(9) Семейное имя («фамилия»). Насколько нам известно, лишь некоторые семьи, принадлежавшие к высшим слоям общества, обладали фамилиями — то есть семейными именами: это были прозвища, переходившие от предка к потомкам, или «патронимы», отсылающие не собственно к отцу, а к основателю рода[206]. Часто такое семейное имя изначально было прозвищем. Так стало фамилией прозвище «Голиаф», изначально данное основателю одной иерихонской семьи из–за его огромного роста[207]. Известный пример из Евангелий — первосвященник Каиафа, чье личное имя, как мы знаем от Флавия (Иудейские древности, 18.35), а также из надписи на надгробии, возможно ему принадлежащем, было очень обыкновенным — Иосиф. На надгробии он назван Иосифом бар Каиафа (Иехосеф бар Каийафа, или Кафа)[208]. Новый Завет называет его только семейным именем: не «бар Каиафа», а просто «Каиафа». Само слово «Каиафа» видимо, было прозвищем его предка (по–арамейски оно означает «осадок, взвесь»)[209].
(10) Два имени на двух языках. Довольно распространенной практикой у палестинских иудеев было наличие двух имен — семитского и греческого (или, реже, латинского). Людей с очень распространенными именами можно было идентифицировать, называя их двумя именами сразу. Так, две Саломеи, фигурирующие в юридических документах архива Бабаты, именуются Саломея Грапта и Саломея Комаиса, а домоправитель Симона Бар Кохбы носил имя Симон Досифей. Однако два имени могли использоваться и как альтернативные — в различных контекстах. Сила, известный в Иерусалимской церкви (Деян 15:22), в путешествиях пользовался латинским именем Сильван — так называет его в своих письмах Павел. Иосиф Варсава, помимо прозвища или патронима, призванного отличить его от других Иосифов, имел латинское имя Иуст, однако использовал его не вместе с семитским именем, а поочередно. В обоих случаях семитское и несемитское имя сходны друг с другом по звучанию (Сила — Сильван, Иосиф — Иуст). Можно заподозрить, что иудей с очень редким греческим именем Андрей (греч. Andreas), встречающимся в нашей базе данных лишь трижды, имел и какое–нибудь очень распространенное семитское имя, но, по прагматическим соображениям, предпочитал представляться необычным греческим именем. В сущности, большинство греческих и латинских имен, которыми пользовались палестинские иудеи, были в их окружении достаточно редкими.
(11) Род занятий. Иногда род занятий человека также использовался для его идентификации, становясь чем–то вроде прозвища. Впрочем, когда профессия или род занятий человека указывается на надгробных надписях, трудно сказать, идет ли речь о прижизненном прозвище или о посмертном перечне заслуг. Однако в таких случаях, как «Иосиф, сын Анании писца» или «Шеламсион, дочь Симеона священника»[210], ясно, что профессия упоминается с целью отличить отца погребенного от других людей с таким же именем. На некоторых черепках из Масады род занятий отца упоминается даже без его имени: «Иуда, сын аптекаря», или даже просто «сын пекаря», «сын строителя» (хотя здесь возможно чтение «сын Бенайи»)[211]. Пример из Нового Завета — Симон кожевник (Деян 9:43; 10:6); этот носитель самого распространенного в Палестине имени называется здесь по профессии, чтобы отличить его от его гостя, «Симона, называемого Петром» (Деян 10:5–6).