Высокомерие и жадность

Высокомерие и жадность

Высокомерие представляет собой чувство возвеличивания себя: нам кажется, что мы во всем или лишь в чем-то лучше других. Например, мы высокомерны, поскольку состоятельнее других, умнее или лучше выглядим. Условно может быть верно, что у нас больше денег, чем у кого-то другого. Однако если мы проецируем двойственную видимость якобы прочного состоятельного «меня» и якобы прочного нищего «тебя» и верим в нее, мы полагаем, что из-за этого мы лучше как личность. И мы становимся гордыми, тщеславными и высокомерными.

Когда мы переносим самовозвеличивание на других, возникает синдром, также имеющий отношение к высокомерию. Мы полагаем, что другие неотъемлемо лучше нас, во всем или лишь в некоторых отношениях. Несмотря на то что эта беспокоящая эмоция не обсуждается в исследовании беспокоящих эмоций в абхидхарме, чрезмерно высокая оценка других обычно встречается среди людей с заниженной самооценкой. Поскольку схема возвеличивания других не отличается от высокомерного самовозвеличивания – с той лишь разницей, что мы просто смещаем цель с других на себя, – деконструкция этих двух эмоций одинакова.

Двойственная видимость, когда нам кажется, что мы или другие однозначно превосходят кого-то другого или всех остальных, – абсурд. Никто не существует подобным выдуманным образом. У всех нас есть одинаковые свойства ума и сердца, позволяющие нам стать буддой. Когда мы осознаем это, мы ослабляем цепляние за собственную беспокоящую эмоцию. Остается лишь лежавшая в основе нашей беспокоящей эмоции умственная деятельность, а именно осознавание равенств. Мы просто рассматриваем других и себя с точки зрения общих качеств, например с точки зрения нашего богатства. Лишь когда мы совмещаем такую оценку с двойственной видимостью и прочными сущностями, мы считаем одну из сторон неотъемлемо лучше, а другую – неотъемлемо хуже.

Жадность – это нежелание делиться с другими. Она происходит из двойственной видимости якобы прочного «меня» как неотъемлемо более достойного владеть чем-либо, чем якобы прочное «ты». Двойственная видимость того, что, если мы будем делиться чем-либо с якобы прочным «тобой», это будет угрожать безопасности якобы прочного «меня», может сопровождаться беспокойством.

Если мы страдаем от заниженной самооценки, мы можем переносить жадность на самих себя. Отрицая собственные права, неспособные сказать нет, мы не позволяем себе справедливой доли чего бы то ни было – денег, времени, энергии или пространства, – и отдаем больше, чем можем себе позволить. Мы делаем это из-за того, что верим в создаваемую нашим умом двойственную видимость якобы прочного, по-настоящему недостойного «меня» и якобы прочного, более заслуживающего этих благ «тебя». Неуверенные и обеспокоенные, мы бессознательно чувствуем, что, если мы устанавливаем ограничения и приберегаем что-либо для себя, такое поведение будет провоцировать другого человека отвергнуть или оставить нас.

Связанное с анорексией лишение себя тех или иных благ сходно с разрушительным самоотречением в интересах других. В обоих случаях мы сравниваем себя с другими. Между тем анорексия не подразумевает совместного пользования чем-либо. С другой стороны, для скупости, когда мы накапливаем деньги, не желая их тратить даже на себя, не свойственна та же схема, что и для анорексии и самоограничения в чужих интересах: скупость не предполагает сопоставления себя с другими. Кроме того, отрицание своих прав в пользу других как беспокоящая и разрушительная эмоция, основанная на заблуждении, отличается от конструктивного самопожертвования родителя ради ребенка, свойственного даже животным.

Высокомерие и жадность – сходные беспокоящие эмоции. В обоих случаях мы считаем себя лучше кто-то другого. Деконструкция этих двойственных видимостей, питающих нашу жадность, позволяет нам ослабить неуверенность и напряженность. И снова мы обнаруживаем за этой беспокоящей эмоцией осознавание равенств. Мы одновременно рассматриваем других и себя с точки зрения возможного совместного пользования чем-либо. То же самое глубокое осознавание становится явным, когда мы ослабляем собственную чрезмерно высокую оценку других и разрушительное самоотречение в их интересах.