Похвала и критика
Похвала и критика
(1) Мы вспоминаем, как торжествовали или чувствовали себя недостойными, когда нас хвалили. Например, наш руководитель мог сказать, что мы хороший работник и пример для остальных сотрудников. Отбрасывая чувство того, что есть якобы прочные слова, доказывающие святость или лицемерие якобы прочного «я», мы пытаемся представить, что слушаем их без беспокойства и мысленных замечаний. Они лишь волны вербального выражения и чувственного опыта, ни больше ни меньше. Мы естественным образом чувствуем счастье, если эти слова справедливы, или печаль, если они не соответствуют действительности, однако не делаем из похвалы грандиозного события. Из скромности мы можем вежливо отказаться от благодарности, тем не менее, мы не устраиваем беспокоящей сцены протеста.
Затем мы вспоминаем раздражение или неловкость из-за человека, который слишком громко хвастался или протестовал, когда мы хвалили его или ее за хорошую работу. Понимая заблуждение, стоящее за слишком бурной реакцией этого человека, мы деконструируем собственную двойственную реакцию на это событие и пытаемся представить, что слушаем собеседника терпеливо. Мы опечалены тем, что ему или ей недостает зрелости и уравновешенности. Однако, не говоря ничего вслух или про себя, мы представляем, что позволяем этому переживанию – слушанию – пройти. В следующий раз мы хорошо подумаем, стоит ли хвалить этого человека в глаза.
(2) Мы повторяем эту процедуру, воспоминая, как хвалили кого-либо, например, за хорошо выполненную работу. Мы могли чувствовать снисходительную благосклонность, идти на компромисс или испытывать неловкость, когда произносили эти слова. Эти чувства возникли из веры в прочное «я», которое может доказать свое существование прочными словами похвалы или чувствует угрозу своему превосходству, произнося эти слова. Между тем все, что произошло, – из нашего ума ясного света возникло вербальное выражение. Помня об этом, мы стараемся переживать возникновение своих слов недвойственно и позволяем им остаться в прошлом. Затем мы вспоминаем и деконструируем недоверчивость к человеку, который испытывал неловкость, когда хвалил нас, или стыд за этого человека.
(3) Затем мы работаем с гневом, стыдом или заниженной самооценкой, когда нас критикуют или обвиняют другие, например за плохо выполненную работу. Предположим, что мы успешно деконструировали это переживание, то есть не реагируем на такие слова излишне бурно. Все же мы можем по-прежнему быть излишне чувствительными к чужой отрицательной энергии. Чтобы не расстраиваться, нам необходимо позволить этой энергии «пройти сквозь нас», без отвращения или страха, как мы научились в двадцатом упражнении. Когда мы спокойны и воспринимаем энергию другого человека как волну деятельности ясного света, она не может причинить нам вреда. Затем мы вспоминаем и деконструируем вину или безучастность, когда кто-либо излишне бурно реагирует на нашу конструктивную критику в свой адрес.
(4) Наконец, мы деконструируем чувство собственной правоты, нервозности или расстройства, когда конструктивно критикуем другого человека, например за его или ее производительность на работе. Нам необходимо отпустить чувство якобы прочного «я», которое стоит на пьедестале и утверждает свое существование, произнося якобы прочные слова, или дрожит от страха перед возмездием и потерей безопасности из-за этих слов. И опять мы пытаемся воспринимать свою критику как волну деятельности ясного света. Точно так же мы вспоминаем и затем деконструируем собственную раздраженность или разочарование по отношению к человеку, который стеснялся или считал себя слишком вежливым, чтобы указать нам на ошибки, когда мы просили его или ее критически оценить нашу работу.