Упражнение 13: Разбор переживаний на составляющие и причины
Упражнение 13: Разбор переживаний на составляющие и причины
Первая фаза начинается с того, что мы думаем о человеке, которого мы очень хорошо знаем и который недавно нас расстроил, например о родственнике из предыдущего упражнения, кричавшем на нас в гневе. Мы представляем в уме, как этот человек кричит на нас. Если мы хотим воспользоваться фотографией родственника в качестве исходной точки, чтобы помочь себе визуализировать, лучше выбрать такую фотографию, на которой этот человек запечатлен с нейтральным выражением лица. Думая о своем кричащем родственнике, мы обращаем внимание на то, насколько прочно он или она кажется нам расстраивающим человеком. Нам кажется, что наш родственник обладает прочной личностью расстраивающего человека в качестве неотъемлемой особенности его или ее сущности, возникшей независимо от чего бы то ни было.
Чтобы деконструировать эту обманчивую видимость, нам необходимо сместить центр своего внимания. Мы пытаемся видеть этого человека и этот случай как обусловленно возникшие явления. Если мы чувствительны к факторам, внесшим вклад в существование нашего родственника и этого случая, то мы обнаруживаем, что можно понять этого человека и его поведение. Следовательно, и этот человек, и случай кажутся нам менее устрашающими и менее расстраивающими. Благодаря этому мы обращаемся со своим родственником и со своими чувствами более уравновешенно.
Сначала мы пытаемся представить кажущийся прочным образ своего родственника как набор атомов. Затем, после того как мы несколько раз чередовали обычное видение его или ее тела с визуализацией его или ее тела как набора атомов, мы пытаемся воспринимать обе эти перспективы одновременно, как мы это делали в предыдущем упражнении. В конце концов, наш родственник – это не только множество атомов, но и человек.
Затем мы анализируем расстроившее нас поведение своего родственника, чтобы понять, какие факторы стали причиной инцидента. Мы принимаем во внимание его или ее прошлые поступки и переживания с раннего детства, близких людей, с которыми общался наш родственник, а также повлиявшие на него или на нее социальные, экономические и исторические факторы. Например, то, как с ним или с ней обращались родители или одноклассники во время войны. Нам не надо проводить исчерпывающее исследование, нашему знанию этих факторов не обязательно быть точным. Вполне достаточно нескольких примеров и общего впечатления об остальных событиях или примерного их понимания.
Проведя краткое исследование, мы пытаемся представить, что кажущийся прочным образ нашего рассерженного родственника становится изношенным, как старый носок, и затем распадается на набор причинных факторов. Наше восприятие этих факторов может принимать форму ментального изображения некоторых из них и неясного впечатления об остальных, либо это может быть лишь ощущение существования таких факторов. И снова мы пытаемся чередовать, а затем комбинировать ментальный образ свого кричащего родственника, как безошибочное представление о произошедшем, с образом набора причинных факторов, повлекших за собой этот инцидент, либо просто с ощущением существования этих факторов.
Следующая "линза", предназначенная для более детальной деконструкции кажущегося прочным впечатления, представляет взгляд с точки зрения прошлых поколений. Теперь, следуя той же процедуре, мы принимаем во внимание то, что родители нашего родственника так обращались с ним или с ней, поскольку на них самих, в свою очередь, повлияли их родители, семья и знакомые, время, в которое они жили, и прочее. То же верно и в отношении любого другого человека, с которым сталкивался наш родственник на протяжении своей жизни, а так же в отношении любого человека в каждом поколении. Однако если мы затрачиваем слишком много усилий на исследование деталей, это отвлекает нас от упражнения. Поэтому мы ограничиваем свое иcследование тем, что мы знаем о родословной своего родственика и пытаемся просто почувствовать остальное. Важно понимать и учитывать то, что поведение нашего родственника возникло зависимо от этих факторов.
Обретя некоторый опыт в этой практике, мы расширяем деконструкцию за счет того, что принимаем во внимание прошлые жизни своего родственника и всех людей, составляющих нынешнее и прошлые поколения. Кроме того, мы пытаемся учитывать кармические факторы, повлиявшие на каждого из этих людей.
Чтобы начать объединять свое понимание многих факторов, взаимозависимость которых повлекла за собой то, что наш родственник рассердился, мы несколько раз пробуем рассмотреть этого человека с разных точек зрения. При этом мы сосредотачиваемся на своем родственнике и одновременно чередуем ключевую фразу "лишь то, что сделал этот человек" с каждой из следующих фраз:
• "атомы",
• "прошлые причины",
• "прошлые поколения" и
• "прошлые жизни".
В заключение мы пытаемся видеть этого человека с нескольких точек зрения одновременно, увеличивая их количество, чередуя фразу "лишь то, что сделал этот человек" с двумя, затем с тремя и наконец со всеми четырьмя фразами. В начале практики мы можем пользоваться только чувством для каждого из этих четырех факторов, пытаясь осознавать их одновременно как взаимозависимую систему. Либо мы можем использовать какой-либо ментальный образ в качестве иллюстрации всех этих факторов. Например, мы можем визуализировать, что тело этого человека стало старым, подобно изношенному носку.
Чтобы ослабить напряженность расстроившего нас случая или своих воспоминаний о нем, нам необходимо работать не только с расстраивающим нас образом другого человека, вовлеченного в инцидент, но и с собственной обманчивой видимостью себя и своих расстроенных чувств. Нам необходимо применять тот же метод для деконструкции отождествления себя со своей эмоцией и с появляющимся в результате ощущением того, что мы являемся кем-то, кто по своей природе расстраивается, когда другой человек на него кричит. Если мы восприимчивы к мириадам факторов, взаимозависимость которых повлекла за собой то, что мы расстроились, мы будем ощущать эту эмоцию менее прочной. Поскольку в этом случае мы не держимся за эту эмоцию или за отождествление себя с ней, наше чувство расстройства быстро проходит.
Сначала мы пытаемся почувствовать, как ощущение кажущейся прочности становится легче, представляя, что оно рассыпается на атомы. Затем, принимая во внимание свое воспитание, прошлое поведение и взаимоотношения с другими людьми, мы пытаемся сосредоточиться на различных причинах, повлекших за собой переживание расстраивающего нас случая и нашу беспокоящую эмоциональную реакцию на него. Хотя анализ возможных причин делает это видение более осмысленным, нам не следует тратить слишком много времени на детали. Мы можем работать над ними отдельно. В этом упражнении мы пытаемся воскресить в памяти сцены, представляющие лишь некоторые причинные факторы и затем работать в первую очередь с ощущением системы причин.
Затем мы пытаемся добавить способствовавшие этому случаю факторы из прошлых поколений и наконец – кармические факторы из прошлых жизней. Важно чередовать каждый образ с признанием и чувством того, что мы расстроились, когда на нас кричал родственник, – объективным описанием того, что произошло. Это помогает нам не терять из виду условное существование себя и своей эмоции. И наконец мы пытаемся совместить эти образы, пользуясь, как и раньше, пятью ключевыми фразами.
Во время второй фазы упражнения мы сидим в кругу других участников группы и пытаемся применять по отношению к ним то же самое, разбирающее на составляющие и причины видение. Мы ненадолго задерживаем взгляд на каждом человеке, затем смотрим в сторону и работаем со своим впечатлением об этом человеке, лишь изредка мельком бросая на него или на нее взгляд – только чтобы поддерживать точку отсчета. Мы пытаемся переосмыслить обманчивую видимость каждого человека как обладающего кажущейся неотъемлемой, прочной личностью, которая ни от чего не зависит. В случае незнакомых или едва знакомых нам людей, мы пытаемся, как и раньше, работать с поверхностным впечатлением, возникшем у нас лишь оттого, что мы посмотрели на них. Даже если мы не имеем понятия об их прошлом или их семье, мы пытаемся работать с абстрактным чувством. В конце концов, у каждого есть прошлое и семья. Со знакомыми нам людьми мы можем работать более детально. Затем мы повторяем процедуру, чтобы деконструировать обманчивое чувство того, что мы являемся человеком, который по своей неотъемлемой природе всегда переживает определенную эмоциональную реакцию в отношении каждого человека, включая такое чувство как равнодушие.
В третьей фазе упражнения мы снова сосредотачиваемся на себе. Пропуская практику с зеркалом, мы повторяем процедуру, как описано выше. Сначала мы пользуемся этой процедурой, чтобы деконструировать обманчивую видимость своего нынешнего представления о себе, которое кажется нам нашей врожденной, прочной личностью, не зависящей ни от чего. После этого мы применяем ту же процедуру для деконструкции обманчивого чувства того, что мы являемся человеком, который по своей неотъемлемой природе обладает определенным представлением о себе и испытывает чувства, соответствующие этому предвзятому отношению.
Затем мы размещаем перед собой серию своих фотографий. Пользуясь ими лишь как точкой отсчета, мы повторяем ту же процедуру, чтобы деконструировать обманчивую видимость образов самих себя, которая у нас есть в отношении нашего прошлого и которая, как нам кажется, составляла нашу неотъемлемую личность в прошлом. Наконец, мы подобным же образом деконструируем обманчивое чувство того, что мы являемся человеком, который по своей неотъемлемой природе определенным образом относится к тому себе, каким он был в прошлом.