КАССИАН Безобразов

КАССИАН Безобразов

(Сергей Сергеевич Безобразов), еп. (1892–1965), рус. правосл. экзегет, переводчик НЗ. Род. в Петербурге. В 1914 окончил историч. фак–т Петроградского ун–та и был оставлен при нем для подготовки к профессорскому званию. Параллельно работал в Публичной библиотеке под началом *Карташева, к–рый оказал на К. большое влияние. «Я с детства, — вспоминал впоследствии владыка, — получил религиозное воспитание, навсегда определившее мою жизнь, но среда, из которой я вышел, была светская, далекая от старого православного быта, школу я прошел тоже светскую, и мое религиозное пробуждение в последние университетские годы не было еще отмечено сознанием деятельной принадлежности к Церкви. Оно имело скорее неопределенно–протестантские черты, но оно было бурно, оно рвалось наружу… Он [Карташев] был тем человеком, который вывел меня на православные просторы». В 1917 К. уже читал лекции по истории Церкви в Петроградском ун–те, а в 1920–21 был проф. по кафедре истории религии в новообразов. Туркестанском ун–те. Летом 1921 К. вернулся в Петроград, где вступил в Братство св.Софии и занял должность проф. в Петрогр. богосл. ин–те. В 1922 эмигрировал в Югославию и до 1924 преподавал в Русско–сербской школе (Белград). В Париже он стал одним из основателей Свято–Сергиевского богосл. ин–та. По собств. признанию К., он «сильно переживал связь двух школ» — отечественной и парижской, чувствуя себя «связующим звеном между ними». В 1925 он получил каф. Свящ. Писания НЗ.

Свои герменевтич. взгляды К. сформулировал в докладе, прочитанном им на англо–рус. богосл. конференции (1927), на к–рой он, в частн., говорил: «Исходная точка православного толкования Слова Божия есть нераздельность и неразлучность Божьего и человеческого в Божественном Откровении. Это общее положение отвечает тому месту, которое Священному Писанию принадлежит в Церкви и которое обязывает нас толковать Священное Писание в свете Священного Предания. Метаисторическое толкование книги Бытия вытекает из тех общих предпосылок толкования Священного Писания, которые составляют содержание Священного Предания. Область метаистории лежит на грани временного и вечного». Этот взгляд К. противопоставлял протестантской экзегезе, к–рая, по его мнению, склонялась к толкованию чисто историческому. В том же 1927, в своей академич. актовой речи, К. выдвинул тезис, близкий к воззрениям *Бультмана. По его мнению, Ин возвышается над историч. планом, выходя в сферу чисто духовную. Позднее, в докторской дисс. К. несколько видоизменил свой подход к 4–му Евангелию.

В 1932 К. принял монашество и продолжал работу в ин–те. Митр.Евлогий (Георгиевский) так характеризует его преподавательскую деятельность того времени: «О.Кассиан (С.С.Безобразов), серьезный и глубокий профессор, пользующийся большой популярностью среди студентов. Человек прекрасного сердца, сильного и глубокого религиозного чувства, он живет интересами студентов, входит в их нужды, умеет их объединить, дать почувствовать теплоту братского общения. По пятницам к о.Кассиану собирались студенты для дружественной беседы за чаем. О.Кассиан их верный друг, помощник и заступник».

В июне 1947 К. защитил докторскую дисс. под назв. «Водою и Кровию и Духом» (о 4–м Евангелии), а через месяц был хиротонисан во еп.Катанского (юрисдикция Вселенского Патриархата). В том же году его избрали ректором Свято–Сергиевского богословского ин–та. Еще до 2–й мировой войны К. ввел в ин–те преподавание библ. истории НЗ, к–рая должна была предварять курс Свящ.Писания НЗ. К 1939 лекции К. были им записаны; они служили пособием для студентов и во время его пребывания на Афоне в годы войны. После войны, вернувшись во Францию, он переработал и издал эти записи («Христос и первое христ. поколение», Париж, 1950). Он называет свой труд «элементарным учебником», однако книга, несомненно, шире и глубже этого скромного определения.

Докторская работа К. защищала два положения: 1) Ев. от Иоанна не может рассматриваться как исключительно богословское, символическое. Такому его пониманию (напр., у Бультмана) противоречат свидетельства Ин о реальных историч. событиях. Более того: как историч. источник Ин в ряде пунктов превосходит *синоптиков. 2) В то же время 4–е Евангелие насыщено символизмом (в частн., К. подчеркивает роль символа воды как образа Духа Божьего). Символизм этот, по словам экзегета, чисто христианский и не имеет гностических корней. Поэтому К. пишет: «Большой вопрос: что останется через какие–нибудь десять лет от тяжеловесного и ученого комментария Бультмана, увлеченного мандейскими параллелями? Обращаясь слишком смело к религиозно–историческим параллелям, мы становимся на почву методологически зыбкую». Как утверждает К., символизм Ин неразрывно связан с конкретными фактами еванг. истории. В 4–м Евангелии «ценность временного определяется ценностью вечного, которое стоит за временным». Этот подход К. применяет и к проблеме неназванного любимого ученика, автора Ин. Если в историч. плане его можно отождествить с сыном Зеведеевым, то в плане символическом он олицетворяет «идеального Ученика» и, в конечном счете, саму Церковь. К. считает, что ни с научной, ни с догматич. т. зр. Православие не может дать точной биографии Иисуса Христа. Но это не означает, что Евангелия лишены ценности как историч. источники. В них история служит Благовестию. Расхождения у евангелистов обусловлены различием конкретных богосл. целей, к–рые ставили перед собой свящ. авторы, но они не нарушают духовного единства Четвероевангелия. В связи с этим К. неоднократно обращался к *«истории тенденций» методу. В исагогич. области К. придерживался традиционной *атрибуции, но с нек–рыми оговорками (напр., он оставлял открытым вопрос об авторстве Евр). В своем исследовании *Молитвы Господней К. провел тщательный лит. — критич. анализ текста и указал на его близость к *поэтике ВЗ.

С 1951 по 1964 К. возглавлял Комиссию при Свято–Сергиевском богосл. ин–те по переводу НЗ на рус. язык. Первоначально предполагалось дать лишь пересмотр *син. перевода, но в процессе работы Комиссия убедилась в необходимости нового перевода. Фактически он был сделан К. В предисловии к его полному изданию, вышедшему после смерти К. (Лондон, 1970), было отмечено, что новая рус. версия НЗ учла достижения совр. *текстуальной критики, связь новозав. *койне с евр. и арам. языками, изменения в рус. языке за истекшее столетие. Отклики на этот труд были весьма разноречивыми: от резкого неприятия (*Иванов А.И.) до высокой положительной оценки (прот.*Липеровский).

? Исайя, НЭС, т.19; Иоанн, ап., там же, т.20; Принципы православного изучения Св.Писания, «Путь», 1928, № 13; Евангелисты как историки, ПМ, 1928, № 1; Воскрешение Лазаря и Воскресение Христово, «Путь», 1929, № 16; Книга О семьи печатях, «Путь», 1930, № 21; Завещание иудеохристианства, ПМ, 1931, вып.2; Евангелие от Матфея и Марка, Париж, 1931; Евангелие от Луки, Париж, 1932; Евангелие от Иоанна, Париж, 1932; Церковное предание и Новозав. наука, ПМ, 1937, вып.3; Новый Завет и наше время. История и богословие, «Путь», 1938, № 55; Славословие Божественной любви, ПМ, 1947, № 5; Водою и Кровию и Духом, Париж, 1947; Водою и Кровию и Духом, ПМ, 1948, № 6; Царство Кесаря перед судом Нового Завета, Париж, 1949; О молитве Господней, ПМ, 1949, № 7; «Смерть Пастыря» (К пониманию Ин ХХI:18–19), ПМ, 1957, № 11; Pentecњte Johannique, P., 1939; Saint Pierre et l’Eglise dans le Nouveau Testament, «Istina», 1955, № 3; La pri–re des heures, P., 1963.

? И в а н о в А.И., Новый перевод на рус. язык Ев. от Матфея, ЖМП, 1954, № 4, 5; K o u l o m z i n e N., Mgr.Cassien (1892–1965), sa vie et son oeuvre, ПМ (PO), 1966, № 12.