ЭСХАТОЛОГИЯ БИБЛЕЙСКАЯ
ЭСХАТОЛОГИЯ БИБЛЕЙСКАЯ
учение Свящ. Писания о последних судьбах мира и человека.
Термин Э. утвердился в богословии с 19 в. Принято разделять Э. на о б щ у ю и ч а с т н у ю, или индивидуальную. Первая рассматривает цель и завершение всего историч. и мирового процесса, а вторая учит о *посмертном бытии отдельного человека. Данная статья ограничивается проблематикой общей Э., к–рая теснейшим образом связана с библ. *мессианизмом и *сотериологией (о частной Э. см. ст. Посмертное бытие).
Внебиблейский мир представлял бытие подчиненным закону бесконечного круговорота и поэтому не знал Э. в строгом смысле слова. Подобно неизменно повторяющимся циклам природы, все трансформации во Вселенной были для языческого сознания лишь звеньями замкнутого круга. Полное качественное преображение мира исключалось. Так, в Вавилоне и Индии космич. процесс делился на огромные периоды, но конечной цели не имел, ибо все неизбежно возвращалось в исходное состояние. Согласно греч. философам (напр., Гераклиту и стоикам), космос рождался из мирового огня и исчезал в нем, чтобы снова из него возникнуть. Каждый очередной цикл шел по пути деградации: от «золотого века» к упадку. Ожидание гибели мира наиболее обострялось в кризисные эпохи (в частн., в период *эллинизма). Но за этой гибелью предвиделся новый виток бесконечного существования. Только в Иране Э. приобрела абсолютный характер, ибо *маздеизм исповедовал веру в конечную победу Бога Света над силами тьмы.
Ветхозав. Э. родилась под знаком веры в с п а с е н и е, в грядущую полноту бытия, к к–рой Творец ведет человека и все
мироздание. Хотя Бог открывает Себя в истории, смысл бытия лежит за ее пределами, там, где историч. процесс завершается осуществлением высшей цели Творца. Во времена *патриархов, Моисея, судей и первых царей эсхатологич. *Откровение давалось лишь в *прообразах как спасение ветхозав. Церкви от врагов, а впервые тайна всеобщего п р е о б р а ж е н и я мира была открыта *пророкам–писателям, к–рые возвестили о грядущем Богоявлении (Дне Господнем). В соответствии с любовью и правдой Бога их Э. была двуединой, являясь одновременно и с у д о м, и с п а с е н и е м. Суд Божий вначале понимался как историч. возмездие народам за грехи, но постепенно был осмыслен как конечное торжество благой воли Творца над мировым злом (Ис 27:1; 51:9–10; см.Грехопадение). Явление Бога–Судии изображалось у *пророков в виде космич. очистител. бури (Авв 3:3 сл.; Соф 1:14 сл.). Поэтому День Господень назван у прор. Амоса и Софонии днем тьмы. Но цель Бога не просто уничтожение зла; мир будет очищен для н о в о г о т в о р е н и я, в к–ром воцарится гармония между Богом и людьми, между человеком и *природой (Ис 11:6 сл.; 45:8). Библия чаще говорит не о происхождении и причине зла (см. ст. Теодицея в Библии), а о его конечной гибели, когда наступит Ц а р с т в о Б о ж ь е, владычество Мессии–Избавителя. Это владычество принадлежит истории, но в то же время простирается и за ее пределы (Дан 7; Прем 3:8). Звеном, связующим историю и метаисторию, является *«мессианская эра», к–рая увенчивает историч. процесс. Для многих иудеев мессианское эсхатологич. Царство отождествлялось с возрожденной и преображенной ветхозав. Церковью, но в проповеди пророков уже предрекается участие в нем всех народов земли (см. ст. Универсализм и партикуляризм).
В *междузаветный период Э. получает особую форму выражения в *апокалиптич. лит–ре. Сохраняя осн. пункты учения пророков, апокалиптики используют сложную систему *символов, призванных изобразить тайны Божественного Домостроительства. *Апокрифы и *Кумранские тексты отражают страстное ожидание Царства Божьего, глубокую веру людей в благую конечную цель истории. Этим чаяниям свойственны и черты историч. ограниченности. Так, мн. считали, что «мессианская эра» будет апофеозом земного процветания и благоденствия. В силу специфич. ощущения времени, свойственного пророкам, отдаленные события представлялись им близкими и приход Царства Божьего нередко ожидался в ближайшие годы.
Новозав. Э. Проповедь Христа Спасителя началась с вести о приходе Царства Божьего (Мф 4:17; Мк 1:14–15) и т.о. стала продолжением и завершением («исполнением») Э. ветхозаветной. Говоря о Царстве, Господь не объяснял, что означает это понятие, Его слушателям оно было хорошо знакомо. Но, кроме традиционного учения о конце истории, отраженного в *Малом Апокалипсисе, Христос возвещал о Царстве как о реальности сегодняшнего дня, незаметно проникающей в мир, без тех космич. знамений, к–рые ожидала прежняя Э. библейская. Такой неприметный приход Царства составляет средоточие Евангелия. Из евангельских *притч явствует, что и суд, и спасение явлены миру уже с того момента, когда Иисус Назарянин провозгласил наступление Царства. Оно в будущем, но одновременно уже здесь, среди людей (Лк 17:20–21). Тем не менее, оно подготавливается постепенно (Лк 13:18–21), a всякий, кто умеет различать знамения времени, сможет увидеть признаки наступления Царства (Мф 24:32). В нем происходит (и окончательно произойдет в будущем) о т д е л е н и е добра от зла, ибо ничто нечистое не может войти в Царство (Мф 13:47–52; 25:31–46).
Вся апостольская проповедь была проникнута духом Э., чаянием полноты бытия, приобщения преображенного мира к Божественной жизни, к–рое должен предварить конец старого мира. Начало Царству положено п е р в ы м приходом Христа, уничиженного, распятого и воскресшего — первенца из мертвых. *Парусия же станет Его в т о р ы м приходом — в Славе (Мк 14:62; Деян 1:11). Kaк и в ветхозав. пророческом Откровении, у первохристиан временные рамки «сокращались» и апофеоз Царства ожидался в ближайшем будущем (Откр 22:12). Поэтому нек–рые люди бросали работу и все земные дела, рассчитывая, что со дня на день наступит конец мира. Против этой тенденции энергично выступил ап. Павел (2 Фес 2:1–17), напоминая о том, что ни день, ни час конца не открыт людям. Позднее, во 2 Петр 3:4–15 Церковь вразумляла тех, кто был удручен «промедлением» Господа, напоминая о том, что у Бога один день, как тысяча лет.
Новозав. Э. учит о полной трансформации человеческой природы в Царстве Божьем. По словам Христа Спасителя, люди Царства будут «как Ангелы на небесах» (Мк 12:25). Ап. Павел говорит о «теле духовном», в к–рое облечется воскресший человек (1 Кор 15:42–55). Именно эта надежда, а не просто бессмертие души, составляет сущность христ. Э. («чаю воскресения мертвых и жизни будущего века»).
Согласно Откр, процесс воскресения совершается в два этапа. Сначала восстают к вечной жизни мученики за веру, к–рым предназначено царствовать со Христом тысячу лет (20:4–6). Затем последует великая эсхатологич. битва между добром и злом, к–рая завершится Парусией и всеобщим воскресением. Вопрос о толковании этого места остается в богословии дискуссионным. По мнению прот.*Булгакова, «первое воскресение» означает наибольшую степень жизни умерших и участия их в жизни живых. Эта полнота является действенною, энергетической, она представляется как участие в земном царствовании со Христом, а это означает, очевидно, их земное служение и действование» («Апокалипсис Иоанна», Париж, 1948, с.181). В любом случае Э. библейская подразумевает двойной пролог к Парусии: торжество на земле и Христа и Антихриста (см.1 Ин 2:18; 2 Фес 2:8 сл.; Откр 13:7).
В истории интерпретации библ. Э. существовало неск. тенденций. Долгое время эсхатологич. учение Библии рассматривалось только как пророчество о будущем («футурологическая Э.»). В 20 в. мн. экзегеты обратили внимание на то, что само явление Христа на земле и Его Благая Весть знаменовали начало суда над миром (см. ст. «Осуществленная эсхатология»). В экзистенциалистской Э. этот аспект библ. учения был выдвинут на первый план, а «футурологическая Э.» оттеснена в область *аллегорий и *метафор. Против этого выступил ряд богословов различных конфессий (прот. С.Булгаков, Г.У. фон Бальтазар, Ю.Мольтман и др.). Синтез был предложен *Иеремиасом, к–рый охарактеризовал евангельскую Э. как «осуществляющуюся», т. е. имеющую начало в проповеди Христа и одновременно сохраняющую футурологич. перспективу.
Рус. религ. мыслитель Николай Федоров (1828–1903) трактовал пророчества Библии о бедствиях, к–рые постигнут мир в конце времен, как предупреждение, не имеющее фатального характера. Он утверждал, что если человечество найдет правильный путь, переход к Царству Божьему не будет катастрофическим. Эта концепция носила черты весьма уязвимого оптимизма, опирающегося на веру в науку (см. Федоров Н., Соч., М., 1982). Учению Федорова родственны взгляды *Тейяра де Шардена, к–рый также считал вероятным переход к Царству Божьему без катаклизмов, путем природной, социальной и мистич. эволюции.
Находилось немало толкователей, гадавших по Библии о «временах и сроках» Парусии и дерзновенно назначавших дату конца мира (апокалиптич. и хилиастич. секты, *Иоахим Флорский, *Бенгель, *Юнг–Штиллинг и др.). Они забывали о предостережениях Самого Христа Спасителя и ап. Павла, осуждавших подобные гадания (Мф 24:36; Деян 1:7; 1 Фес 5:1–2). Либеральные протестанты нередко относились к библ. Э. как к рудименту древнего *иудейства, к–рый должен быть устранен из христ. богословия (см. ст. Эсхатологич. школа). Но подобный подход игнорировал важнейшую черту библ. учения, взятого в целом. «Христианство как таковое, — отмечает *Трубецкой, — т. е. как вера во Христа, Мессию Иисуса, необходимо от начала было связано с эсхатологией, составлявшей не случайный придаток, а существенный элемент евангелия царства. Не отказываясь от самого себя, христианство не может отказаться от веры в Богочеловечество и в царство Божие, в конечную, совершенную реализацию Бога на земле… Отдельные образы христианской эсхатологии можно объяснять исторически, но основная идея ее, засвидетельствованная жизнью и смертью Христа Иисуса и всем Новым Заветом, начиная с молитвы Господней, представляет и до сих пор жизненный вопрос христианства — веры «во Единого Бога Отца Вседержителя». Есть ли мировой процесс безначальный, бесконечный, бесцельный и бессмысленный, чисто стихийный процесс, или же он имеет разумную конечную цель?.. У христианства возможен на это лишь один ответ».
? *Б е р д я е в Н., Опыт эсхатологич. метафизики, Париж, 1947; Д а н и е л ю Ж., Эсхатологич. чаяния, «Символ», 1986, № 16; ЕЭ, т.16; К а с п е р В., Чаяние окончат. и славного пришествия Иисуса Христа, там же; К н о п ф Р., Происхождение и развитие христ. верований в загробную жизнь, пер. с нем., СПб., 1908; М а ш к и н Н.А., Э. и мессианизм в последний период Римской республики, «Изв. АН СССР», 1946, т.III, № 5; *Н и к о л ь с к и й Н.М., Мировой и социальный переворот по воззрениям раннего христианства, М., 1922 (то же в его кн.: Избранные произведения по истории религии, М., 1974); *П о с н о в М.Э., Иудейство, К., 1906; *С а в и н с к и й С.В., Эсхатологич. беседа Христа Спасителя, К., 1906; *С в е т л о в Э. (прот. А.Мень), На пороге Нового Завета, Брюссель, 1983; прот.*С м и р н о в А., Мессианские ожидания и верования иудеев около времени Иисуса Христа, Каз., 1899; С т р а х о в П.С., Э. языческих мистерий, БВ, 1913, № 7–8; Т р у б е ц к о й С.Н., Э., Соч., М., 1908, т.2; ФЭ, т.5; Ю д А., Бог — судия человека, «Символ», 1986, № 16; B u c h a n a n G.W., Revelation and Redemption, Dillsboro (N.Carolina), 1978; *C h a r l e s R.H., Eschatology, N.Y., 1963; D a y J., God’s Conflict with the Dragon and the Sea, N.Y. — Camb. (Eng.), 1984; *G r е s s m a n n Н., Der Ursprung der israelitische–judischen Eschatology, Gott., 1905; *М о w i n с k е l S., He that Cometh, Oxf., 1959; *P r о с k s c h O., Eschatology in the Old Testament and Judaism, in: Twentieth Сеntury Theology in the Making, L., 1970; *R o b i n s o n J.A.T., Jesus and His Coming, N.Y., 1958; *R o w l e y H., The Relevance of Apocalyptic, L., 1963; *S с h n a c k e n b u r g R., Gottes Herrschaft und Reich, Freib., 1959 (англ. пер.: God’s Rule and Kingdom, N.Y., 1963); проч. библиогр. см. в Enc.Kat., t.4, s.1106; NCE, v.5, р.533; RGG, Вd.2, S.650–89; LTK, Вd.3, S.1084; ст.:
Богословие; Грехопадение; Малый Апокалипсис; Откровение св.Иоанна Богослова; Хилиазм.