ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ, НАЗИАНЗИН

ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ, НАЗИАНЗИН

(GrhgТrioj Р QeolТgoj ka€ NazianzhnТj), свт. (ок.330–ок.390), вост. отец Церкви, богослов каппадокийской школы.

Род. вблизи г. Назианза в М. Азии. Семья Г.Б. отличалась высоким благочестием; отец его был епископом. Будущий святитель любил уединение и молитву, имел чуткую, ранимую натуру, обладал большим поэтич. даром. Он считался одним из образованнейших людей своего времени; учился сначала в Кесарии Каппадокийской, затем в Кесарии Палестинской, в Александрии и Афинах. Он равным образом блестяще

знал Писание и антич. лит–ру. После учебы Г.Б. вернулся домой, принял крещение. Вместе со своим другом юности, будущим свт. *Василием Великим, Г.Б. удалился в безлюдный край, где вел подвижнический образ жизни и изучал богословие (в т.ч. труды *Оригена). В 361 под давлением родных и друзей Г.Б. вынужден был принять сан пресвитера, а в 372 Василий Великий, ставший к тому времени епископом, убедил его занять кафедру в г. Сасимы. Василий стремился ставить всюду своих людей, чтобы дать отпор правительству, поддерживавшему ариан. Но в Сасимах, к–рые оказались маленькой почтовой станцией, Г.Б. служить не стал. Он вернулся на родину, чтобы помогать отцу. Однако в 379 смерть Василия Великого побудила Г.Б. отправиться в Константинополь. Город был целиком под властью ариан и нуждался в присутствии и поддержке правосл. епископа. С несвойственной ему энергией Г.Б. начал действовать и создал настоящий оплот Православия в одном из храмов Константинополя. Его гомилии, посвященные сложным богосл. проблемам, принесли ему широкую популярность. После воцарения Феодосия I (380) арианская партия потерпела поражение, а Г.Б. стал архиеп. Константинополя. Однако у него нашлись противники, к–рые считали учение о Триипостасной тайне новшеством (они ограничивались учением о единосущии Христа Божественному Отцу в соответствии с Никейским символом веры в его первой редакции). На II Вселенском соборе учение каппадокийцев возобладало над оппозицией «староникейцев», но конфликты среди высшего духовенства вынудили Г.Б. покинуть столицу. С тех пор до самой кончины он безвыездно жил на родине.

Г.Б. не был ни богословом–систематиком, ни экзегетом. Большую часть его наследия составляют стихотворения, поэмы и гомилии. Но все они насыщены богатым богосл. содержанием; причем богословие никогда не было для святителя теоретич. дисциплиной. Он не отделял его от молитвенной жизни. Память свт. Г.Б. Правосл. Церковь празднует 25 января.

Библия в трудах Г.Б. Мысли Г.Б. о Свящ. Писании рассредоточены в его многочисл. трудах. Прежде всего следует отметить его веру в преемственность Заветов и постепенность их раскрытия. «В продолжение веков были два знаменитых преобразования жизни человеческой, называемые двумя Заветами, и, по известному изречению Писания, потрясениями земли (Агг 2:7). Одно вело от идолов к Закону, а другое от Закона — к Евангелию <…> Но с обоими Заветами произошло одно и то же. Что именно? Они в в о д и л и с ь н е в д р у г (здесь и далее разр. — А.М.), не по первому приему за дело. Для чего же? Нам нужно было знать, что н а с н е п р и н у ж д а ю т, а убеждают. Ибо что непроизвольно, то и непрочно, как поток или растение ненадолго удерживаются силой. Добровольное же и прочнее, и надежнее. И первое есть дело употребляющего насилие, а последнее собственно наше <…> Посему Бог определил, что не для нехотящих должно делать добро, но — благодетельствовать желающим. Поэтому Он, как детоводитель и врач, иные отеческие обычаи отменяет, а другие дозволяет <…>. Первый Завет, запретив идолов, допустил жертвы, а второй, отменив жертвы, не запретил обрезания. Потом, которые однажды согласились на отменение, те уступили и уступленное, одни — жертвы, другие — обрезание, и стали из язычников иудеями и из иудеев христианами, будучи увлекаемы к Евангелию постепенными изменениями» (Слово 31, о богословии).

Г.Б. избегал буквального понимания первых глав Кн.Бытия. Не случайно он так много изучал Оригена. Для него пребывание первых людей в Эдеме означает дар непосредств. Богообщения (Песнопения таинственные, VII). Через непослушание Богу «пал весь Адам», т. е. все человечество (там же, VIII). Лествица в сновидении Иакова — образ восхождения по ступеням добродетели («Увещательное посл. к Геллению»). Библейские Теофании Г.Б. характеризует как «тонкую струю и как бы малый отблеск великого света» (Слово 28, о богословии). «Великая и досточтимая Пасха называется у евреев пасхою на их языке (где слово сие значит: прехождение) — исторически, по причине бегства и переселения из Египта в Хананею, а духовно по причине прехождения и восхождения от дольнего к горнему и в земле обетования» (Слово 45, на Пасху). Т.о., Г.Б. не ограничивается исключительно аллегорич. и прообразовательным смыслом, но признает и исторический. Он сам свидетельствует, что избрал «середину между теми, которые совершенно грубы умом, и теми, которые слишком предаются умозрениям и парениям ума» (там же).

Г.Б. отмечал неоднородность повествования евангелистов, но объяснял это стоявшими перед ними разными задачами. «Не называем, — пишет он, — противоречащими друг другу евангелистов за то, что одни занимались более человечеством Христовым, а прочие богословием; одни начали тем, что относится к нам, а другие тем, что превышает нас. Разделили же таким образом между собою проповедь для пользы, как думаю, приемлющих и по внушению глаголющего в них Духа» (Слово 43, надгробное свт. Василию). Правильное понимание Библии должно, согласно Г.Б., иметь в виду, что «Писание часто олицетворяет многие даже и бездушные вещи» (Слово 30, о богословии), а также, что в нем многие «наименования берутся совместительно, так что под частию разумеется целое» (Послание к Кледонию, первое) и меняются времена глаголов (Слово 29, о богословии).

В своих стихотворениях Г.Б. часто обращается к библ. темам, стремясь заменить языч. поэзию новой, христианской, основанной на Писании (Двенадцать патриархов, Египетские язвы, Моисеево десятисловие, Чудеса пророков Илии и Елисея, Родословие Христово и др.). Он даже сложил небольшую поэму, в к–рой перечисляет канонич. книги Библии. В ней он пишет: «Матфей описывал чудеса Христовы для евреев, Марк — для Италии, Лука — для Ахайи, а великий и небошественный проповедник Иоанн — для всех» (О подлинных книгах богодухновенного Писания). Примечательно, что в этом перечне отсутствует Откровение Иоанна, а из книг ВЗ признаются только 22, «равночисленные еврейским буквам».

? M i g n e. PG, t.35–38; в рус. пер.: Творения, ч.1–6, М., 1843–48;

Памятники визант. лит–ры IV–IX вв., М., 1968.

? Архим.А г а п и т, Жизнь св. Г.Б., архиеп. Константинопольского и его пастырская деятельность, СПб., 1869; В и н о г р а д о в Н.П., Догматич. учение св. Г.Б., Каз., 1887; Г о в о р о в А.В., Св. Г.Б. как христ. поэт, Каз., 1886; И в а н о в Н.П., Святительский подвиг Г.Б., ЖМП, 1959, № 3; диак.М е н ь А., Поэзия св. Г.Б., т а м ж е; ПБЭ, т.4, с.615–26; [С а л а м и н М.], Жизнь св. Г.Б., ПТО, 1843, ч.1; архим.С е в а с т и а н (П и л и п ч у к), Св. Г.Б. о вере, надежде и любви, ЖМП, 1975, № 2; [Т р о и ц к и й И.Е.], Последние годы жизни св. Г.Б., ХЧ, 1863, ч.II. Библиогр. на иностр. яз. см. в кн.: Q u a s t e n. Patr., v.3, p.236–54. См. также ст. Святоотеческая экзегеза.