ПРИТЧИ ЕВАНГЕЛЬСКИЕ

ПРИТЧИ ЕВАНГЕЛЬСКИЕ

краткие повествования, с помощью к–рых раскрывается смысл Благой Вести. Наличие в евангельских П. цельного нарративного сюжета отличает их от ветхозав. П. (евр. машал), представляющих собой афоризмы. *Жанр нарративных П. возник в ветхозав. время (см., напр., 2 Цар 12:1 сл.), но только Иисус Христос сделал их одной из основных форм проповеди.

Число П. в Евангелиях с трудом поддается учету, поскольку к ним можно отнести и речения, имеющие характер *метафор и т. п. (напр., «соль земли…», Мф 5:13). Классич. типом евангельских П. принято считать тот тип, к–рый содержит законченную новеллу. В *синоптич. Евангелиях такого рода П. содержится свыше 30. Из них 7 П. приведены у всех 3–х синоптиков, 3 являются общими для Мф и Лк, 2 есть только у Мк; большая часть П. (18) приведена только у Лк (см.таблицу в приложении к брюссельскому изд. *син. пер.Библии). В Ин П. встречаются реже всего и приближаются к развернутым метафорам (см.

напр., сравнение Христа с добрым пастырем или виноградной лозой, 10:11 сл., 15:1 сл.).

Литературный характер П. В ряде евангельских П. использованы мотивы ВЗ (ср.Ис 5 и П. о виноградарях в Мф 21:33 сл.), в нек–рых можно усмотреть намек на историч. события (ср.Лк 19:12 и *Иосиф Флавий, Древн., 17, 9 сл.), а в одной из них (Лк 17:7) вероятно содержится отголосок бродячего сюжета (см. ст. Поэтика Библии). Ее сюжетный прототип содержится в иудейском «Сказании о бедном книжнике и о богатом мытаре Ладжане», к–рое, в свою очередь, восходит к древнеегип. П. (см.М.А.К о р о с т о в ц е в, Религия древнего Египта, М., 1976, с.230 сл.). Но в осн. реалии П. взяты не из истории или древних легенд, а из конкретных обстоятельств жизни людей. События П. разворачиваются, как правило, на фоне земледельческого или пастушеского быта. В них фигурируют пахари и рыбаки, купцы и наемные работники, реже — цари.

П. невольно захватывают слушателя и читателя, заставляют их включаться в переживания действующих лиц. Лаконичная и яркая образность П., их поэтич. структура и изобразит. средства (*гиперболы, метафоры, контрасты, неожиданные концовки) помогали их быстрому запоминанию наизусть. Разнообразна и эмоциональная окраска П. В них есть рассказы, отмеченные спокойной, эпической тональностью (П. о сеятеле, Мф 13:3 сл.) и гневное обличение (П. о талантах и об овцах и козлищах, Мф 25:14 сл.), горькая ирония (П. о детской игре, Мф 11:16 сл.) и своего рода «мягкая улыбка» (П. о настойчивом друге, о потерянной монете, о вдове и судье, Лк 11:5–8; 15:8–10; 18:2–8). Часто в П. употребляется прием *аллегорий. Большинство из них построено по принципу поэтич. симметрии (см. ст. Поэтика Библии).

*«Жизненный контекст» евангельских П. Хотя П. Христовы были собраны и записаны в городских эллинистич. общинах и в какой–то мере отражают интересы этих общин, они не утратили своего сельского, палестинского колорита и тесной связи с семитич. поэтикой. Они переносят слушателей и читателей в Иудею евангельских времен. На этом основании большинство экзегетов считают, что П. принадлежат к первонач. пласту *досиноптич. традиции. По содержанию и по форме они заключают в себе подлинные слова Самого Господа.

П. как форма проповеди. Приточный характер проповеди придавал ей живую непосредственную окраску. Напр., рассказ о милосердном самарянине (Лк 10:30 сл.) производил большее впечатление, чем могла бы произвести абстрактная формула: «Каждый человек — твой ближний». Кроме того, завуалированность смысла П. направлена на активное восприятие слова Христова. Нередко вывод из П. не подсказывается: его должны сделать сами слушатели. Христос словно ждет от людей самостоят. разгадки сути рассказанного. Только апостолам Он в нек–рых случаях дает пояснения, поскольку им открыта «тайна Царства» и им самим предстоит возвещать ее людям (см.Мф 13:10 сл.). Передача духовных истин Евангелия не через «сакральные» символы, а через обыденные предметы и примеры не случайна и не объясняется только уровнем аудитории. Эта «будничность» подчеркивает, что вечное скрывается в простом и на первый взгляд обыденном.

*Додд, *Иеремиас и др. комментаторы указывают на ошибочность интерпретации П. как формы проповеди чисто назидательной, ограниченной лишь религ. — этич. целями. Большинство П. имеет *э с х а т о л о г и ч е с к о е значение и говорит о приходе в мир Царства Божьего.

Классификация П. может быть только условной, т. к. почти все они по природе своей *полисемантичны. В них есть неск. уровней, что не позволяет разбить весь корпус П. на четкие категории. Ниже приводится одна из возможных классификаций.

а) П. контрастов характеризуют неожиданные концовки, показывающие, что Господь возвышает малое и униженное в глазах людей и, напротив, может отвергнуть то, что велико во мнении «мира». Оправдан не благочестивый фарисей, а смиренный грешник мытарь (Лк 18:10 сл.); из самого малого зерна вырастает целое дерево (Мф 13:31 сл.); малая толика закваски сквашивает большое количество теста (Мф 13:33); одно зерно, упавшее на добрую землю (Лк 8:4–8) дает урожай, к–рым «могли насытиться более ста человек» (Иеремиас). Все эти П. указывают не только на несоизмеримость Божеского и человеческого, но и на Царство Небесное, к–рое побеждает, приходя в мир неприметным образом.

б) П. о внезапности Суда Божьего. Слово Христово застает врасплох тех, кто не готов к его принятию. Оно есть не только Благая Весть, но и Суд, к–рый будет длиться до конца мира (см. ст. «Осуществленная эсхатология»). Жених, приходящий в полночь (Мф 25:1 сл.), вор, проникший в дом спящего хозяина (Мф 24:43), господин, возвращающийся внезапно и требующий отчета от своих слуг (Мф 25:14 сл.), смерть, неожиданно застигшая богача, к–рый успокоился, расширив свои закрома (Лк 12:16 сл.) — все это образы, напоминающие о необходимости бодрствовать, о бескомпромиссном требовании, к–рое предъявляет Евангелие человеку. Среди П. этой категории самой трудной считается П. о неверном управителе (Лк 16:1 сл.). В ней смущает то, что в пример ставится человек, едва ли заслуживающий уважения. Однако эта П. — не аллегория. В ней изображен человек, попавший в затруднение и быстро нашедший из него выход. Его энергия в житейском деле должна служить укором для тех, кто перед лицом Божьим пребывает в беспечности.

в) П. о долготерпении Божьем косвенным образом указывают на длительность историч. процесса и постепенное «прорастание» Царства Божьего среди людей. Эти П. охлаждают нетерпение тех, к–рые желали бы немедленно устранить зло из мира (П. о плевелах Мф 13:24). П. говорят о медленном созревании посевов Божьих (П. о всходах, Мк 4:26 сл.), о долгой отлучке господина (П. о талантах), о п р о ц е с с е роста зерна и сквашивании теста (П. о горчичном зерне и о закваске, о хозяине, к–рый откладывает решение срубить бесплодную смоковницу (Лк 13:6 сл.). Долготерпение Божье, проявившееся в свящ. истории, иллюстрирует П. о злых виноградарях (Мф 21:33 сл.).

г) П. об отношении между Богом и человеком указывают на бесконечную ценность в очах Божьих каждой души (П. о пропавшей овце, Лк 15:4 сл.; о блудном сыне, Лк 15:11 сл.; о потерянной монете, Лк 15:8 сл.). Они иллюстрируют слова *Молитвы Господней «остави нам долги наша…» (П. о двух должниках, Лк 7:41 сл.); указывают на соблюдение заветов Христовых как на твердое основание жизни (П. о фундаментах, Мф 7:24 сл.). К этой же категории относятся П. о званных на вечерю (Лк 14:16 сл.) и эсхатологич. П. об овцах и козлищах (Мф 25:31 сл.). Последняя П., по мнению Иеремиаса, имеет в виду язычников, не знавших Закона Божьего, но принятых в Царство, поскольку они проявили милосердие к людям.

д) П. о высшей ценности Царства Божьего. В них Царство символизируется сокровищем, найденным в поле (Мф 13:44), и драгоценной жемчужиной (Мф 13:45).

В целом большинство евангельских П. требуют от человека волевого решения: все отдать ради Царства, быть всегда готовым встретить его, служить Богу в любви, смирении и подвиге.

? Прот.*Б о г д а ш е в с к и й Д., П. Христовы, СПб., 1902; е г о ж е, П. Христа Спасителя о Царствии Небесном, ТКДА, 1912, № 10; прот.*В е л т и с т о в В.Н., П. о браке царского сына (Мф 22:1–14), Прибавление к ЦВ, 1889, № 42; *В и н о г р а д о в Н.И., П. Господа нашего Иисуса Христа, М., 1890–91, вып.1–4; *Г л а д к о в Б.И., П. о неверном управителе, СПб., 1912; прот.*Г р е ч у л е в и ч В. (*еп.Виталий), П. Христовы, СПб., 19012; прот.*Л и п е р о в с к и й Л.Н., Чудеса и П. Христовы, Париж, 1962; *М ы ш ц ы н В., Какую можно усматривать цель Христа Спасителя в Его поучении народа притчами?, ВиР, 1900, т.1, ч.1; архиеп. *С и л ь в е с т р (Лебединский), Приточник Евангельский, СПб., 18944; архиеп.*Т р е н ч Р., Толкование притчей Господа нашего Иисуса Христа, пер. с англ., СПб., 18882; B o u c h e r M., The Parables, Dublin, 1981; C r o s s a n J.D., In Parables: the Challenge of the Historical Jesus, N.Y., 1973; D o d d C.H., The Parables of the Kingdom, N.Y., 1961; D r u r y J., The Parables in the Gospels, L., 1985; D u p o n t J., Pourquoi des

paraboles?, P., 1977; *H a r r i n g t o n W., Parables Told by Jesus, N.Y., 1975; J e r e m i a s J., Die Gleichnisse Jesu, Gott., 1956 (англ. пер.: The Parables of Jesus, L., 1958); M а n e k J., Jezusovа podobenstv?, Praha, 1972; P e r k i n s R., Hearing the Parables of Jesus, N.Y., 1981; проч. иностр. библиогр. см. в *B r o w n R., Parables of Jesus, NCE, v.10.