V

10. Любовь Божию мы познаём также и из рассмотрения любвеобильного существа Божия. Ибо из видений пророков и из Откровения Апостола Иоанна мы можем узреть, что всемогущий Бог столь прекрасен и любвеобилен, что несказанно превосходит всякую красоту и всякую любовь в мире. Он – красота всего, что только есть прекрасного; Он – любовь всякой любви; Он – жизнь всего живущего, и вообще всё для всех. Один древний учитель сказал: «Бог столь исполнен любви и столь прекрасен, что если бы человек, находясь в раскалённой печи, хотя на одно мгновение увидел Его в Его красоте и славе, то величайшее мучение сделалось бы для него величайшею радостью, как это было со святым Стефаном, когда увидел он славу Божию и воскликнул: вот, я вижу небеса отверстые и Сына человеческого, стоящего одесную Бога (Деян. 7:56)». Бог столь любвеобилен и прекрасен, что если бы человек и тысячу лет взирал на Него, то это показалось бы ему одною минутою. Ибо при созерцании любви и славы Божией всякое время теряется и превращается в вечность, так что чем больше кто созерцает Бога, тем больше жаждет Его созерцать; чем больше любит, тем ещё больше жаждет любить; чем больше восхваляет Его, тем еще больше жаждет восхвалять, как один мудрец древних времён, Ксист,[86] говорил, что святые души не могут насытиться любовью к Богу и восхвалением Его. Всё сие согласуется со словами Сираха о Премудрости: ядущие меня ещё будут алкать, и пьющие меня ещё будут жаждать (Сир. 24:23). Хотя святые Ангелы и искони, от самого своего сотворения, созерцают Бога, однако же они не могут насытиться сим созерцанием. Хотя они искони восхваляют Его, но не могут престать от сей хвалы. Бог достоин хвалы, превысшей всякой хвалы, какую только могут воздать Ему творения Его. Бог достоин любви, превысшей всякой любви, какою могут возлюбить Его создания Его. Бог бесконечен в любви, красоте и славе Своей, и потому ни одно творение не может в равной мере возлюбить и восхвалить Его. Бог настолько преисполнен любви, что чем более Его любят, тем более жаждут любить; настолько достоин восхваления, что нельзя исчерпать хвалы Его; настолько прекрасен для созерцания, что невозможно утомиться, взирая на Него; настолько сладостен в словах Своих, что нельзя насытиться, слушая Его. Таулер говорит: «Если бы кто вкусил хотя каплю совершенной любви Божией, то всякая радость и удовольствие мира сего превратились бы для него в величайшую горечь». Ради любви к Богу святые терпели страшнейшие мучения и даже совлекались тела и жизни своей. И хотя бы у кого была и тысяча тел – не отдал ли он их все, чтобы только сохранить любовь Божию, как говорит Псалмопевец: милость Твоя лучше, нежели жизнь; уста мои восхвалят Тебя (Пс. 62:4)? Бог есть столь высокое, драгоценное и чистое благо, что чем больше познаю?т Его, тем больше любят. Он есть столь тончайшая, изысканнейшая сладость, что чем больше вкушают Его, тем Он становится сладостнее. И чем больше любишь Его, тем с большею любовью Он обращается к тебе. Блажен человек, насыщающийся любовью к Богу! Он вкусит в сердце своём такую благость, какую невозможно обрести в веке сем между сотворёнными созданиями.

11. Познайте же, о люди, как обмануты вы любовью мирскою! Что приобретаем мы от любви к земному, кроме забот, огорчений, потери времени, пустых слов, за которые придётся дать ответ, ссор, вражды, распрей и отягощённой совести? И ведь непременно придёт час, когда все люди раскаются, что так сильно любили они мир сей и всё временное! От сего предостерегает нас св. Иоанн: не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2:15–17). Итак, если любишь ты что бы то ни было больше, нежели Бога, то плачь и рыдай о том во все дни жизни твоей. Если же Бог даёт сердцу твоему любовь к Нему более всего, то радуйся и веселись, ибо Бог дарует тебе самое лучшее, что имеет Сам, то есть Самого Себя.