1.6.10. Ведическая дюбовь

А теперь посмотрим, как же относились наши древние предки к такому уникальному и важнейшему явлению в жизни, название которому – любовь. Ведическая доктрина исходила из предпосылки, что любви ко всем не должно быть. Любовь ко всем не является любовью в принципе, в этом случае для такого чувства должно быть при желании использовано какое-то другое понятие. Настоящая любовь всегда избирательна, она четко ориентирована и сконцентрирована на вполне конкретный объект, а не размыта в пространстве и времени и не охватывает все и вся. Глубоко любить ближнего своего это правильно, это нормально. А вот глубоко любить дальнего, любить того, кого ты и знать-то не знаешь, или даже любить врага своего не только не естественно и не логично, но может оказаться в итоге очень вредным для себя и своих ближних, для своего рода и народа.

Так что раздаренная направо и налево любовь, иногда раздаренная попусту, уже не будет являться собственно любовью, а будет чем-то иным. Безусловно, это что-то иное (конечно, в случае искренности этого чувства, а не натужного лукавства) обладает глубокой нравственной и духовной чистотой, высоко поднимающей человека над земным миром. Таков был призыв Иисуса Христа в великий момент его обращения к народу (Нагорная проповедь). То есть для всеохватной любви необходимо значительное, можно сказать, сверхкачественное возвышение. Кстати, близкое чувство обычный человек может ощутить в отношении живых существ, расположенных ниже его в системе природной иерархии, например к субъектам растительного или животного мира. Многие из нас способны умиляться окружающей природой, нисколько не задумываясь, какие жесткие законы и трагедии действуют и разыгрываются в ней постоянно.

Но по силам ли будет проявление таких чувств для простых смертных по отношению ко всем таким же смертным, как к ближним, так и дальним? Следует ли требовать проявления этого чувства в массовом масштабе, тем более что многие люди и по сей день живут в условиях, очень далеких от действительно достойных? Своевременно ли это будет сегодня?

Так что скорее всего о «массовой всеобщей любви» говорить пока не приходится. Разве что использовать это понятие в качестве довольно удаленного от нас, грешных, совершенного идеала. А вот с уважением относиться к дальним своим, представителям другого образа жизни, другой культуры и другой нравственности, обмениваться с ними полезными достижениями, вступать с ними в деловые, в том числе взаимовыгодные контакты – это совсем другое дело, это не только нормально, но и необходимо для мирного сосуществования.

Приведем простой, но наглядный пример. Пусть два человека живут рядом, но один живет в окружающей его природе и считает себя самодостаточным. Он имеет самые незамысловатые потребности и не испытывает интереса ни к поэзии, ни к изобразительному искусству, ни к высокому творчеству вообще. А другой не может существовать без искусства, без высокого знания и постоянного общения с себе подобными. При этом эти люди не состоят в родстве и их ближайшие родственники не общаются между собой, то есть и с этой стороны у них нет ничего общего. Кто в этой ситуации будет кого любить, когда у них в значительной степени отсутствует взаимный интерес, по крайней мере любить больше, чем многих других людей, с которыми они заняты общим делом или объединены кровным родством? А если они к тому же являются представителями разных народов, исповедуют разные религии и говорят на разных языках? Они и понять-то как следует друг друга не смогут.

Так о какой же возвышенной всеобщей любви можно тогда говорить, разве что о доброжелательном отношении. Положа руку на сердце, нам и дела большого нет до того, как где-то проживает далекий от нас человек. Так, типичный европеец не будет особенно думать о том, в каком положении находится, например, тот или иной абориген тихоокеанских островов.

Итак, истинная любовь, если она, разумеется, истинная, а не фарисейская, не показная и не содержит в себе «подкладку» личной выгоды, всегда строго избирательна. Иначе это либо сознательный обман, либо дешевый розовый сироп для одурманивания масс. Любить всех без разбора – это удел богов или единичных высокостоящих избранных личностей, мы же в подавляющем большинстве случаев таковыми не являемся.

Всеохватная же любовь со стороны земного человека, если он, разумеется, не является особой, избранной личностью, по отношению ко всем людям является обратной стороной социальной пассивности, которая чаще всего проявляется в повышенном смирении, в уклонении от разрешения проблем мирской жизни. Вот почему такого рода любовь или, скорее, равнодушно благожелательное отношение так распространено в буддизме. Но в подоплеке такой любви скорее всего лежит нежелание, читай – просто страх, ухудшения своей личной кармы и последующего личного перерождения в низших жизненных сферах. Этот «идеалистический прагматизм» вполне понятен. Не случайно, что в православной ветви христианства любовь считается почти эквивалентной смирению (см. хотя бы /70/).

Ведизм же утверждает, даже настаивает на том, что любить следует прежде всего достойных людей. Чем более достойным является тот или иной человек, чем более он имеет заслуг, тем большей любовью мы должны его награждать. А что у нас сегодня получается? Мы привыкли или приучены любить не лучших людей, а зачастую прямо наоборот. Положа руку на сердце, следует признать, что больших мы привыкли любить меньше. Зависть к таланту или к богатству часто переполняет нас больше, чем искренний восторг от осознания величия достойного человека. Во многих из нас с пеленок въелась идея уравниловки, идея принижения значимости талантливых личностей и их заслуг и даже идея нивелирования талантов до уровня среднестатистического члена общества. Намного приятнее извергать из себя любовь или ее подобие на малых мира сего, ведь им живется, как правило, не лучше нашего, их можно и пожалеть. А вот боготворить тех, кто пролез наверх, но остался при этом духовно, интеллектуально и нравственно «серым», – это пожалуйста, это мы уже научились, на это мы оказываемся вполне способными. Это просто и приятно, они же «как все».

Однако такой подход даже с формальной точки зрения оказывается совершенно нелогичным. Если мы будем акцентировать наше внимание и наши чувства исключительно на такого сорта людях или на малых мира сего, то как же мы научимся любить все то, что принадлежит к действительно, а не к формально высшему миру, то есть к горнему миру? Как же мы, приучаясь любить малых и недостойных, научимся тогда любить Господа, высокого-превысокого? Будет ли тогда это истинная и глубоко прочувственная любовь? Где тут логика? Так кого и как мы тогда будем учиться любить в нашей земной жизни!

Так вот, наверное, еще и почему так сильно развита в ряде религий идея Спасения, приходящего извне, идея Мессии, который придет в наш грешный мир в период его разложения. В этой последней идее уже прослеживаются элементы логики, но эта логика напрямую связана с допуском и наличием большого Зла в окружающем нас мире и в нас самих, причем большего Зла именно на вершинах власти. Ну что же, на Бога мы надеемся, а сами все плошаем, уповая на Спасение свыше. Такова социологическая суть этой идеи. Разумеется, для ведического учения, для сынов богов такая позиция являлась неприемлемой.

Итак, в вопросе любви ведизм стоит на следующих позициях:

• любовь должна быть избирательна, в ней нет места для абсолютно всех;

• любовь должна быть активно проявляема;

• любовь должна подчиняться строгой иерархии – люби сначала себя, потом ближних, затем свой род, свою власть, потом свое государство, свою нацию;

• большая любовь – лучшим, меньшая – худшим;

• в отношении к дальним следует руководствоваться принципом рационализма, основной подход здесь таков: уважение + взаимовыгодное сотрудничество;

• ненависть, как антипод любви, следует проявлять только том в случае, если дальние становятся откровенными врагами.

Расширим понятие любви до уровня нации. Согласно ведическому учению, национализм есть любовь к своей нации, к своему народу, к своему языку и своей культуре, это уважение к своей истории и к родовым корням, это практическая помощь и поддержка в первую очередь выходцам из различных пластов своего народа или своей нации и только во вторую очередь при их выдающихся качествах и очевидной пользе – всевозможным инородцам. Вот и все. Как мы видим, в ведической постановке национализм принципиально не содержит в себе негатива. Его положения, если они не сопровождаются экстремизмом, могут быть положены в основу национальной идеи. Можно даже утверждать, что реальное, а не формальное существование серьезной национальной идеи без чувства здорового национализма невозможно. Такое его понимание дает основание считать, что он является мерой взаимодействия между крупными социальными организмами и образующими их нациями и народами, на базе которой могут добротно сосуществовать различные ветви человечества.

А вот шовинизм есть национализм со знаком минус, есть пропитанный Злом национализм, его обратная сторона. Шовинизм есть по сути ненависть и презрение к другим народам, ненависть, приводящая к периодически повторяющимся, а то и постоянно совершаемым агрессивным выпадам. Таким образом, шовинизм совсем не является логическим развитием или завершением национализма, развитием или завершением той или иной национальной идеи вообще, он является его прямой противоположностью. Национализм и шовинизм не близнецы-братья, они должны рассматриваться не в единстве, а в качестве социальных доктрин, явно противостоящих друг другу.

В ведизме, как уже говорилось выше, основные принципы взаимодействия со всеми соседними, «не своими» сводятся к установлению следующей меры:

1. Уважение.

2. Налаживание взаимовыгодного обмена ценностями.

3. Помощь в развитии наиболее слабо развитых народов.

4. Отпор агрессии в случае проявления враждебных действий.

А вот распространение на этих «не своих» высоких чувств любви, эквивалентных чувствам к «своим», должно иметь под собой очень добротное основание. Таким основанием может быть, например, генерация гениальных идей наилучшими представителями этих народов, совершение героических деяний, пропитанных высоким духом, создание произведений искусства высокого уровня, получение очевидной пользы и т. п. Никакой одинаковой «общечеловеческой любви» ведизм не признает, он вообще не признает никакой одинаковости в принципе. В Ригведе /64/ прямо сказано по этому поводу:

«Две руки, хоть и одинаковы, не делают одинаковую работу, Две коровы, хоть и одной матери, не дают одинаково молока».

С ведическим пониманием любви напрямую связано еще одна качественная сторона ведизма. Здесь нет презрения к радостям земной жизни, умерщвления плоти, самоистязания, самоугнетения, как физического, так и духовного. Наоборот, постоянное испытание этих радостей, систематическое проявление здоровых физических функций своего тела – вот основы этого учения. До наших дней дошло изречение – «в здоровом теле – здоровый дух». Здесь под здоровьем, разумеется, надо понимать не только отсутствие болезней, но и желание жить и наслаждаться жизнью. Поэтому в ведизме и наслаждение любовью, в том числе физическое наслаждение, не является греховным деянием. Оно здесь считается не только вполне «оправданным», но и признается в качестве важнейшей составной части счастья человека. Такое отношение к земному бытию заметно отличается от того, что мы наблюдаем в ряде других религий мира. И буддизм здесь является не единственной религией.

Ведизм придерживается той точки зрения, что многие наслаждения человека нельзя считать греховными даже с чисто логической точки зрения. Ведь земные наслаждения в теологическом плане можно рассматривать в качестве некоего «зеркального» отражения того более полного и чистого наслаждения, которое существует в горнем мире и уготовано душам достойных людей. Их можно рассматривать в качестве дара богов нам, земным смертным, а также в качестве примера того, каким может быть бытие в горнем мире. Наслаждение дает нам возможность хотя бы чуточку почувствовать небесные ипостаси. Недаром мы наиболее «сладкие» наши наслаждения наделяем такими эпитетами, как «неземное блаженство», «небесное состояние», «божественное ощущение», недаром считаем себя находящимися на «седьмом небе», когда достигаем желаемого и наслаждаемся им с полным упоением. Кстати, седьмое небо в ведизме предназначено всего лишь для душ животных, это так, для справки.

Вот почему каждый человек должен не только сохранять, но и создавать красоту и гармонию земного бытия во всех его аспектах, а не оставлять после себя обезображенную природу, свалку отходов, ненависть потомков и мерзость запустения. Наша Земля не есть обитель грешников, рабов и презренных, она есть школа, есть средство для испытания, научения, приобретения мудрости, развития сердца и духа в душах смертных людей, которые только после этого могут соответствовать званию истинных сынов богов, стать достойными Высшего Неба.

Ведическое понимание личного человеческого счастья теперь становится более прозрачным. Оно заключается в сочетании определенных составляющих в их неразрывном единстве:

• истинная любовь к близким людям;

• рождение и воспитание детей, трудовая деятельность на благо своей семьи, своего рода и народа, своей родной власти, дающая удовлетворение и радость;

• жизнь в добротной родовой, народной и национальной среде, а не в отшельничестве и не в безродном интернационализме;

• общность интересов в среде своих ближних, радость от общения с ними;

• создание и сохранение красоты в окружающем мире;

• мирное сосуществование со всеми окружающими;

• почитание своих богов, служение им в виде исполнения ритуалов, уважение предков и людей старшего возраста, следование нравственным установкам.

Вот основы для образования связи с горним миром и поддержания гармонии в собственной душе. Согласитесь, уважаемый читатель, что это очень неплохое наполнение понятия земного счастья. А если вы с этим не согласны, ну что же, тогда ведическое учение не для вас. Ведать – значит знать, и всякий, уходящий от ведения-знания, есть человек неразумный. В Ригведе /64/ по этому поводу сказано так: «Понапрасну получает еду неразумный – истину глаголю я: ведь это смерть его». Быть неразумным в ведизме приравнивается к смерти.