3.3.6. Ведизм

В заключение этой главы хотелось бы несколько слов сказать о ведизме. Несмотря на то что в чистом виде эта религия сегодня не представлена на мировой арене, значение ведической культуры, как показал весь предыдущий анализ, нельзя переоценить. Поэтому нелишне будет вновь остановиться на некоторых достоинствах и недостатках ведической культуры и одновременно подытожить ее значение в мировой истории.

Напомним наиболее важные качества этой культуры:

1. Ведическая культура обладает здоровым миролюбием. Она утверждает право существования любого человека, живущего на Земле. «Живи сам и давай жить другому» – вот один из принципов ведизма. Это, по сути, есть принцип мирного сосуществования народов.

2. Ведизм строго придерживается идеи пирамидальной иерархии. Эта идея распространена в нем на все сферы бытия, от мира, который мы признаем неживым, до мира горнего.

3. В ведической культуре присутствует здоровое понимание любви как прекраснейшего, необходимейшего, с психологической и социологической точки зрения очень полезного чувства, чувства, которым должно быть облагодетельствовано любое человеческое существо. Ведическая любовь не охватывает всех без исключения, она избирательна и активна, она обоснованно и логически стройно вписывается во всю его сложную догматику.

При этом любовь, как и многое другое в ведизме, не рассматривается как абсолютно уникальное явление, в котором в неподражаемом блаженстве должна утопать личность и благодаря которому эта личность должна отрываться от всего остального. Нет, она должна быть одним из нормальных явлений общества. При этом любовь к своему народу должна быть больше любви к нации, родовая любовь должна быть больше любви народной, семейная – родовой и т. д. Вполне здоровый принцип, которому все мы так или иначе, подчас просто не зная, откуда взялись у нас корни такого поведения, следуем в нашей повседневной жизни.

4. Ведическая культура нацелена на преимущественное выращивание лучших. Почитания юродства, убожества, нищенства, почитание лжемудрости «малых сих» здесь нет и не может быть. Вот почему и родовые, и семейные, и любые иные нравственные устои имеют здесь такую целевую направленность. Вот почему эти устои, скажем так, не совсем соответствуют многим нашим современным представлениям. Хотя мы уже давно столкнулись с массовым воспроизводством посредственности.

5. Ведизм стоит за укрепление общенационального единства, за развитие «чувства локтя» с ближними, за усиление общинных свойств в целом. При этом эти качества не распространяются до «общечеловеческого» уровня, они ограничиваются уровнем национальным. В этом вопросе ведизм, по сути, стоит на позициях: «Что для одного – благо, для другого – смерть» /6/.

Приведем один пример. Многие произведения Пушкина в переводе на западные языки становятся неинтересными для европейцев. «О чем тут писать», – подумает европеец, рассуждая о сюжете и действующих лицах, и будет «по-европейски» прав. Европеец другой, ему не понять до конца Пушкина, как нам не понять до конца многих гениальных творцов западной мысли. Настоящая поэзия, как и вообще утонченное искусство, не может быть до конца «интернациональной», она во многих случаях, за исключением самых уж простых или общих тем и идей, охватываемых ею, не переводится с легкостью и всей полнотой на «общечеловеческий» язык. Или эти произведения своей гениальностью должны совсем уж «переливаться» через края всех национальных рамок, быть грандиозно-гениальными. Однако таких творений не так уж и много на белом свете.

Еще один пример из области искусства, художник Пластов. Его просто невозможно по достоинству оценить, хотя бы на время не окунувшись «по уши» в жизнь сельской русской глубинки середины XX века.

Ведизм, по сути, стоит на тех позициях, что чрезмерно развитые «общечеловечность» и «общелюбовь» приведут к одному концу, к одной квинтэссенции, находящей свое законченное выражение в единой «инвариантной» виртуальной ценности – деньгах. Вот почему откровенные интернационалисты находят себя именно в этой ипостаси бытия. Недаром бывший министр иностранных дел России А. Козырев произнес следующие слова: «…место национальной идеологии должны занять деньги» /87/.

6. Ведизм стоит за поддержание здорового и гармоничного с природой образа жизни человека во всех сферах бытия, от культуры труда и потребления пищи до удовлетворения самых высоких духовных потребностей. Сюда же входит и воспитание воли, и воспитание любви к ближним своим (любовь тоже надо воспитывать), и испытание чувства гордости за совершенные деяния и еще многое-многое другое. Сюда же входит и проявление ненависти к истинным врагам своим, активная и непримиримая борьба со Злом. «Зло врагу есть добро» – так гласит ведическая мудрость без всякой оглядки на фарисейский либерализм.

7. Ведическая культура не знает сложных и обременительных ритуалов. Человеческие жертвоприношения в принципе ей чужды, хотя именно они ставились ей в вину. Большинство ритуалов совершалось под открытым небом на возвышенном месте. Заточение самого себя в недрах пещер или в узких лабиринтах храмовых построек здесь было неприемлемо. Вот почему средневековые готические соборы так «рвались» вверх, стараясь наполниться пространством и воздухом. Ведический дух присутствовал и в них, что сегодня не признается многими историками. Вот почему и обширные купола греческих соборов расписывались «под небо» с облаками или звездами, так велика была традиция проведения ритуалов под открытым небом.

8. Ведизм выступал против рабства и чрезмерной несправедливой эксплуатации человека. Хотя эксплуатацию он не отрицал, признавая ее исторической неизбежностью и даже социальной необходимостью. Он стоял за установление меры в этом вопросе, за действительное, а не мнимое исполнение известного тезиса о том, что человек создан по образу и подобию Божию.

9. В ведизме отсутствуют тягостные и устрашающие идеи, грозящие всевозможными бедами. Здесь нет конца Света, хотя и существует идея циклического развития, здесь нет ада, по крайней мере для достойных ариев-русичей. Да и какой может быть ад для сынов богов? Разве что для особо злостных нарушителей закона или откровенных выродков. Здесь нет борющегося с Всевышним Люцифера или Сатаны, хотя есть Чернобог и другие не очень-то добрые высшие сущности. В целом ведизм есть религия добра и света, здоровья и правды, а не лукавства, уныния и смирения перед всякими предрекаемыми бедами.

10. Ведическое учение устремляет человека к достижению им глубокого знания во всех сферах бытия, к знанию, опирающемуся на внутреннюю свободу личности, на способность к творчеству. Недаром название «ведизм» происходит от слова «ведать», то есть знать.

В чем корень такой позиции, в чем ее актуальность для текущего исторического момента? В том, что только высокое знание и возможность его реализации позволяют ставить задачу опережающего развития одних социальных образований по сравнению с другими. По сути, только эти «средства» в многополярном мире являются средствами стратегического доминирования и даже простого длительного выживания социальных организмов в мировой истории. Все, что не подчиняется этому закону, будет неизбежно оттеснено на ее задворки.

11. Ведизм утверждает персональную ответственность каждого за все, им содеянное. Личность не должна перекладывать ответственность за свои земные дела на богов (на Бога) или на Мессию. Личность не должна идти на подставление-жертву других живых существ вместо себя за свои грехи, она не должна идти на «замаливание» собственных прегрешений чужой жизнью. Ведическая ритуальная жертва носит совсем иное духовное осмысление.

Идея высокой личной ответственности имеет более глубокий смысл, чем нам порой кажется. Ведь к чему нам дана самостоятельность земного бытия, если мы будем одновременно полагать, что все по-крупному уже давно предначертано, если будем считать, что в итоге только приход Мессии позволит спасти человечество и определить судьбу каждого, давно почившего? Тогда в самостоянии человека на земле, по сути, нет большого смысла, если не считать смыслом собственное спасение очень ограниченного числа душ людских и их дальнейшего пребывания в чертогах горнего мира на фоне гибели в аду многих и многих других. Вот почему религии, так или иначе тяготеющие к идее «предрасположенности», в итоге не могут не способствовать общему «размягчению» духа, падению социальной активности, смирению. Где уж здесь говорить об активной борьбе со злом. При такой борьбе можно ведь и нагрешить, и в дальнейшем не спастись, если строго следовать канонам такого рода религиозных учений. Человек ведического типа иной. Прежде всего он основывается на соображении о возможности построения справедливого общества, он верит в то, во что веру многие из нас уже давно потеряли.

Мы не будем здесь более перечислять характерные качества ведической культуры. Отметим главное. А главное заключается в том, что, несмотря на такие, казалось бы, несомненные, можно даже сказать, подавляюще добротные его качества, оно все-таки вынуждено было уйти с мировой арены в борьбе с другими религиями и с другими принципами социальной организации. В разделе, посвященном ведизму, мы уже подробно говорили о том, почему это произошло. Теперь лишь в краткой форме напомним некоторые причины такого ухода:

• теологическая сложность, можно даже сказать, громоздкость ведического учения в том его виде, в котором оно существовало в древности; это позволило буквально «навешать» на него целый набор в принципе совершенно не свойственных ему недостатков; на фоне общей тяги к упрощениям, свойственным огромным массам населения, находящимся на низких уровнях развития, такая сложность уже сама по себе могла рассматриваться как недостаток; типичным примером здесь служит обвинение ведизма в многобожии, которое понималось как независимое бытие различных божественных сущностей, а не как существование аватар единого божества;

• определенные трудности в комплектации и организации жреческого института, требующего наполнения его особо одаренными людьми, а не рядовыми служителями культа;

• традиция устной передачи ведического знания и отсутствие массовых и трудно уничтожаемых ритуальных культовых строений, отсутствие прочного закрепления ведического наследия в веках истории, позволившее новым религиозным направлениям свергнуть ведизм с пьедестала доминирующей религии и даже вычеркнуть его из памяти потомков;

• недостатки динамизма ведического учения;

• наличие кастовой системы в обществе, влекущее за собой необходимость откровенного, а не замаскированного социального разделения, что не могло не вызывать негативных реакций.

Обратим внимание на первую из причин. Мы уже говорили, что при становлении многих ныне здравствующих религий в них было выдвинуто вперед очень небольшое число высших божественных сущностей, аватары были во многих случаях устранены. При этом, разумеется, эти сущности были наделены огромным духовным могуществом, они стали «ответственны» почти за все явления окружающего мира. Такая динамика вполне логична: меньшее число божественных сущностей – больше сфера их воздействия на элементы мироздания. Также вполне логичным становилось и то, что эти божественные сущности как бы всплывали над земным миром высоко вверх, удалялись в зону не только великого могущества, но и в зону великой непознаваемости и тайны. Однако здесь далеко не все логично.

Нелогично прежде всего то, что при таком возвышении-удалении вверх едино-единственных божеств устранялась многосложность горнего мира. Создавалось впечатление, что мир горний по сравнению с миром земным не настолько более сложен, как это должно было быть на самом деле (если считать, что величие горнего мира во много раз превосходит значимость земного мира, а на этом постулате стоят, по сути, все религии мира). К тому же получалось, что высшие божественные сущности должны заниматься мелкими делами отдельных «человеков». Вот почему, в частности, нередко приходилось прибегать и к идее непознаваемости, и к идее частичного заполнения горнего мира не совсем четко обозначенными, зато разнородными «промежуточными» сущностями, и к идее прямых запретов для слишком «любознательных».

Дополнительно к этому не могли не возникать и другие теоретические частности-неясности. К примеру, при удалении высших божественных сущностей в область недосягаемой высоты и принятии аксиомы о неделимости и вечности человеческой души одновременно утверждалась невозможность многократного земного воплощения этой души. Тем самым как бы не только устранялась возможность духовной динамики человеческих душ в многовековом историческом процессе, но и ограничивалась власть божественных сущностей.

Однако мы не будем здесь более заострять внимание на подобных казусах. Еще раз отметим лишь, что ведическое учение породило большое число позитивных религиозных идей, которые живут ныне в современных религиях. Причем многие учения содержат в себе и другие, как бы вывернутые наизнанку древние идеи, от чего они всячески отрекаются.

Так, к примеру, идею мировой социальной власти, заметно проявленную первоначально в лице европейского Запада, а затем США, по сути, можно рассматривать как трансформацию-вульгаризацию ведической идеи мирового духовного и организационного главенства. Идея сохранения этногенетического ядра древних ариев-русичей, дополненная идеей избранничества жречества, со временем трансформировалась либо в идею избранничества целого народа, либо в идею избранности высших эшелонов власти. Идея сохранения тайны высшего знания перевоплотилась в идею непознаваемости многих не таких уж и сложных догматов, а также в идею не только религиозной или интеллектуальной, но и социальной герметичности.

Что ж, история распорядилась так, что ведическое учение на его первозданных территориях существует лишь в виде малых очагов, еле-еле тлеющих на фоне других религий. Причем во многих случаях такое слабое горение продолжается не столько на основе глубокого осознания ведических истин, сколько на основе почти интуитивной тяги к более благодатной древности, еще живущей в уголках души многих людей и подпитываемой самым обыкновенным здравым смыслом. Заметной социальной силой ведическое учение сегодня не обладает, разве что на территории Индии в виде национальной религии – индуизма.

Отсюда следует, что если всерьез вести речь о возрождении ведического учения и ведической культуры в мировом масштабе, то необходимо будет сделать определенные шаги.

Первое. Необходимо заняться преобразованием ведического учения как в плане его лучшей адаптации к современным условиям, так и в плане его широкого распространения.

Второе. Необходимо показать, какой мощный и глубокий теологический потенциал заложен в этом учении. В определенной степени настоящая книга и направлена на выполнение этой цели.

Третье. Необходимо открыть людям глаза на то, что большинство основных теологических идей было «открыто» ведизмом задолго до возникновения других религиозных учений. Эти более поздние учения в основном лишь переделали эти идеи под свои нужды, выдвинув вперед некоторые из них и отринув многие другие. В процессе такой переделки имело место нарушение принципов гармоничности, всеохватности и непротиворечивости, что в свою очередь потребовало привнесения в эти религии ряда дополнительных теологических аксиом.

Сегодня многие из нас забыли то, что нельзя было забывать. Результаты – налицо. Современная цивилизация теперь воочию показывает нам, в какие бездны она нас ведет, в бездны социального, демографического, экологического и культурного падения. Возьмем, к примеру, современную Россию. Что мы здесь имеем? Колоссальные возможности и права, находящиеся в распоряжении представителей властных сил и богатых слоев общества, зачастую не подкрепленные интеллектуальной или духовной их высотой (иначе такие подвижки были бы вполне оправданны), выставление вперед псевдоэлиты, массовое торжество «серого» и даже худшего, а не лучшего, богатство масс и виртуальных создателей личного богатства, а не добросовестных и талантливых тружеников, удачу ловкачей, а не честных людей. И за рядом исключений и начавшихся положительных изменений это, к сожалению, в целом пока еще так.

Мы слышим лозунги о свободе и демократии, которую якобы удалось завоевать в борьбе с тоталитаризмом. Нас пытаются приучить регулярно испытывать «приступы официальной радости» по поводу этой самой демократии, как будто демократией можно осчастливить людей. Мы постоянно слышим наставления «не убий» и убиваем людей в конфликтах, во чреве матерей, по сути, в нежелании и невозможности рожать большое число детей (а здесь мы «убиваем» более всего). При этом мы сохраняем паскудные жизни многим жестоким преступникам. Мы называем культурой то, что культурой не является. Так называемая культура ныне не может существовать без наполнения ее культом убийства, насилия, откровенного примитива, сексуальной распущенности и брызжущего в глаза гротеска, призванных заменить наслаждение красотой, глубиной мысли и богатством возвышенных образов. Христианская церковь тоже фактически участвует в этом круговороте, смиренно приглушая внутри себя слабенький ропот лишь изредка слышимого недовольства.

Оголтелый индивидуализм – вот что сегодня, по сути, царит в одной упряжке с дикостью и падением в потребительство. И все это скрывается за ширмой строительства цивилизованного общества, гуманизма, упования на веру и всеблагую любовь, на неприкосновенность свободы личности и т. д. и т. п. Но где она, «интернациональная» любовь, и братство, когда террорист-смертник уносит жизни мирных людей или боевик с наслаждением перерезает горло захваченному пленному. Где она, эта «интернациональная» любовь, когда в маленьких прибалтийских странах русские люди оказываются в большинстве случаев людьми второго сорта, а вернувшись в Россию, не знают, где им обрести кров. Где она, социальная справедливость, когда разжиревшие паразиты возводят себе «миллионные» дворцы, за забором которых обитает беспросветная по европейским меркам бедность. Какой уж тут порядок в рождении и выращивании потомства, когда семья с двумя детьми считается чуть ли не многодетной, а желающие вступить в брак выбирают себе пару, руководствуясь нередко очень сомнительными критериями с точки зрения рождения добротного потомства.

А чем при всем этом занимается православная церковь в России? Как сказано в /19/, сегодня «пастыри строят овчарни, забывая об овцах». Но довольно об этом, здравомыслящему человеку и так понятно, что современная религиозная мысль, по крайней мере религиозная мысль в России, сегодня находится если не в тупике, то уж в теоретическом «захолустье». Конечно же, западное цивилизованное общество добилось больших успехов как в научно-техническом развитии, в смягчении социальной эксплуатации, так и в заметном повышении жизненного уровня в ряде стран, стран так называемого золотого миллиарда. Однако церковная деятельность оказывается здесь все более и более в стороне, подтверждая свою общую слабость.

А казалось бы, все должно было бы быть наоборот. Бурный цивилизационный подъем должен сопровождаться мощнейшими религиозными подвижками. Казалось бы, именно теперь должны регулярно происходить выплески гениальности и в сфере религиозной мысли. Ан нет, ничего существенного на этом поприще не происходит. По крайней мере, за последние 100 лет религиозная мысль не сделала ни одного качественного скачка, все топчется на старых рубежах.

Вы только вдумайтесь, читатель. За это время изменилось очень многое. Население в большинстве цивилизованных стран существенно увеличилось, переселилось в города, оторвавшись от земли, демонстрируя сильнейшие изменения в структуре общества. Наука достигла таких фантастических высот, о которых прежние поколения и мечтать не могли. Космические экспедиции стали обыденным явлением, человечество подошло к строительству глобального мира и одновременно к возможности своего многократного уничтожения в течение нескольких часов. Выращена интернациональная элита, которая стала реально действующим фактором мировой истории. А мировая религиозная мысль не сделала ни одного заметного шага вперед. Разве что проявились движения экуменического свойства. Но они и должны были произойти как следствие общих интеграционных процессов, не более того.

Такая ситуация чревата серьезными последствиями. Западный религиозный застой (а иначе не назовешь) способен привести к периодическим религиозным выплескам всевозможных сект, взрывам архаизма и духовного примитивизма, образованием и распространением эрзац-гибридных и еще более упрощенных учений и вообще исключением таковых из жизни общества. Такой застой может способствовать рождению квазимеждународной религии. В последнем случае оскудевшие духом сердца и размягченные примитивом умы с легкостью попадутся в сети этой религии. Ни поисков ответа на сложные теологические вопросы, ни духовной творческой активности, ни критического взгляда на вновь вводимые религиозные установки уже не будет.

Но количество вопросов и проблем, которые так или иначе будут требовать своего ответа, не уменьшится. К этим вопросам и проблемам относится и осознание цели человеческого существования, и определение места человека в системе мироздания. Сюда относится и формирование системы представлений о горнем мире, и понимание того, как этот мир взаимодействует с нами, живущими. Здесь и вечный вопрос о возможном или невозможном посмертном существовании, вопрос о душе. Сюда же следует причислить и осознание истинного греха, и формирование комплекса нравственных законов в быстроменяющихся потоках времени. Нельзя забывать также и отношение к идее конца Света, реальную угрозу которого мы все более и более приближаем к себе сами. Здесь же находятся и вопросы чисто практического свойства, так или иначе связанные с вопросами религиозными. Как разрешить национальные проблемы? Как избежать грядущих кризисов и катастроф? Как увязать вместе в единое целое «неправедное» богатство и «праведную» нищету?.. Вопросы, вопросы, вопросы, они как из рога изобилия будут продолжать сыпаться на голову всякого думающего человека.

Еще более важным все вышесказанное становится для России, богатой не только своими недрами и трудовым населением, все еще наполненным талантами, но и своим глубоким историческим наследием. Духовная составляющая бытия для исконно русского человека всегда была особенно важной. В связи с этим нельзя еще раз не упомянуть яркое выражение одного из современных писателей /6/, которое следует осознать во всей своей полноте: «Ни одна нация, ни один народ не поднимались с колен с помощью привозных заморских богов». Только собственная духовная составляющая может стать основой самоидентификации, самоуважения, основой будущего подъема. Только она позволит построить новую, уникальную и могучую цивилизацию и возродить свою собственную, а не иноземно-привозную культуру.

Так что ни понять загадки русской души, ни оценить реальные возможности нашего национального возрождения из праха заблуждений, ошибок, бездумного заимствования и страшных преступлений будет невозможно, если мы будем продолжать барахтаться в извне пришедших к нам идеях. Эти дороги ведут либо к тупику, либо к нетворческому заимствованию, всегда обреченному на вечное отставание, либо к обману или самообману. У нас было свое, но мы его растеряли. Не пора ли вернуться к собственным истокам.

Если подняться еще выше с уровня узконационального на уровень геополитический, то можно констатировать следующее. Этногенетический массив южноазиатских и среднеазиатских народов сегодня активен и не собирается сдавать своих позиций. Государства Большого Востока ускоренно набирают обороты, также активно выступая на мировой арене. Эти культуры существенным образом отличаются от культур, распространенных на территории Западной Европы, Северной Америки и значительной части России. Но что сегодня происходит на этих пространствах? Продолжается распространение ценностей американской эрзац-культуры.

Вообще говоря, это распространение нельзя считать каким-то особым явлением, оно вполне естественно, поскольку США в настоящее время находятся в «звании» геополитического лидера. Они не могут остановиться в расширении своего победного влияния на другие страны мира. Беда в том, что эти ценности не являются универсальными, более того, они в значительной степени оказываются неприемлемыми не только для России, но даже и для ряда стран Западной Европы. Опять идет довольно напряженная борьба внутри этой триады, борьба, протекающая на фоне активизации многих стран Азии, которых все в большей и большей степени можно рассматривать в качестве геополитических соперников. Так что сегодня на фоне ряда неразрешенных общемировых проблем, упомянутых выше, мы имеем довольно непростую ситуацию в мире, чреватую самыми серьезными последствиями.

Вот почему именно теперь становится необходимым создание нового религиозного базиса, способного оживить почву не только для упомянутой выше триады и ее духовного оздоровления, но и для надлежащего взаимодействия с новыми силами, вступившими на мировую арену.

Если же говорить конкретно о России, то в отношении ее последний вывод будет еще более очевидным. Следует ускоренными темпами возрождать ведическое учение. Нужно как бы заново открывать фундаментальные ценности этого учения и преобразовывать их в духе времени, одновременно пропитывая ими православную ветвь христианства. В теологическом плане ведическое учение способно объять очень и очень многое, по крайней мере все то, что явно ему не противоречит. И христианское учение в его православном изложении, наиболее приближенное к русскому национальному сознанию, может быть поставлено совсем не в контрпозицию к ведизму. Иисуса Христа можно рассматривать как одно из высших божественных воплощений, как достойнейшую аватару Всевышнего, пришедшую на землю для исполнения своей задачи много веков назад. Его можно рассматривать как посланца небес, указавшего на один из наиболее приемлемых путей духовного восхождения к благодати, предложенного сначала одному из народов мира, а затем и многим другим. Ну разве это все противоречит христианству?

Конечно же, такого рода подвижки могут встретить сопротивление с самых различных сторон и вызвать ответную негативную реакцию. И все же этого не стоит бояться. Сегодня, пожалуй, это единственный путь для самобытного позитивного духовного подъема России.