13:1 — 18:33 Давид и его старшие сыновья
13:1 — 18:33 Давид и его старшие сыновья
Центральной фигурой в этих главах становится Авессалом, третий сын Давида (см.: 3:2–3). Старший сын, Амнон, был убит Авессаломом, второй сын, по всей видимости, умер совсем молодым, поскольку о нем никогда больше не упоминается. Во всяком случае, после убийства Амнона Авессалом мог предъявить свои права на престол.
13:1–22 Насилие над Фамарью. Фамарь — сводная сестра Амнона (по отцу). Ее матерью была Мааха (см.: 3:2—3). Брак со сводной сестрой был строго запрещен согласно Левиту 18:11 и Второзаконию 27:22. Может быть, царь имел власть проигнорировать этот закон, как полагала Фамарь (13), но, видимо, Амнон на это не рассчитывал (2). Его похоть, обман и жестокость отвратительны. Он был первенцем Давида, но человеком явно не пригодным к тому, чтобы царствовать в Израиле. Однако цель истории — не обсуждение моральных качеств Амнона, но демонстрация того, как собственный дом Давида начинает обрушивать несчастья на его голову во исполнение пророчеств в 12:11. Давид сильно разгневался (21), но явно ничего не сделал, чтобы наказать виновника. Это было серьезной ошибкой, потому что вполне понятный гнев Авессалома возрос до ярой ненависти к обидчику сестры.
13:23–39 Убийство Амнона. До сих пор наши симпатии принадлежали Авессалому, но в этой главе мы видим, что его характер не многим лучше, чем у Амнона. Он был таким же безжалостным и лживым. Видимо, он ждал два года (23), прежде чем решился действовать. Мы видим, что даже царские сыновья не могли свободно приходить и уходить, когда им вздумается, но просили царского позволения покинуть двор. Поэтому Авессалому пришлось тщательно продумать свои планы, в которые входило его бегство в Гессур, на родину его матери (37).
Подробный рассказ о ложных слухах, что Авессалом убил всех своих братьев, подчеркивает, как Бог заботился о сохранении Соломона. Авессалом действительно мог убить всех братьев, если бы захотел, но тогда Соломон погиб бы вместе с ними. Однако честолюбивое желание стать израильским царем возникнет у Авессалома несколько позже, а на данный момент он стремился лишь отомстить Амнону.
Стих 39 указывает на то, что обычно для человеческих чувств: через три года горе от утраты Амнона утихло и Давид стал спокойнее смотреть на преступление Авессалома, который обрел теперь статус старшего сына. Такая перемена настроений Давида подготавливает нас к событиям главы 14.
14:1–20 План Иоава. Мы можем предположить, что Иоав пытался убедить Давида простить Авессалома и вернуть его на царский двор (19). Если так, то его попытки оказались безуспешными. Иоав, видимо, стремился обеспечить спокойный ход престолонаследования и явно видел в Авессаломе преемника и наследника Давида. Он принял близко к сердцу интересы царства, но дважды оказывал содействие не тому, кому уготовано было царство по воле Божьей (см.: 3 Цар. 1:7).
Не сумев переубедить Давида, он решился на хитрость и обратился за помощью к умной женщине. Как и Нафан в главе 13, она притворилась, что пришла к Давиду как к верховному судье с просьбой рассудить дело. «Мораль» ее истории заключалась в том, что благополучие всей семьи намного важнее, чем заслуженное наказание отдельного лица, и Давид согласился с нею. Применив этот же принцип к случаю с Давидом, она утверждала, что благополучие народа важнее, чем наказание наследника (13), а потому Авессалома следует возвратить из изгнания.
Иоав опасался, что Давид может умереть в отсутствие Авессалома, оставив Израиль в политическом хаосе, весьма вероятном в такой ситуации. Слова женщины в стихе 14 могут означать, что Бог продлил дни Давида для того, чтобы он мог вернуть Авессалома.
14:21—33 Возвращение Авессалома в Иерусалим. Хотя женщина из Фекои польстила Давиду, высоко отозвавшись о его мудрости, его действия по отношению к Авессалому не были правильными. Он позволил Авессалому вернуться в Израиль, но не восстановил его в правах при царском дворе. Авессалом не причинил бы вреда Давиду, если бы остался в изгнании, и, возможно, не желал бы зла отцу, если бы тот принял его, простив окончательно. Однако отношение Давида глубоко оскорбило его и в то же время дало повод устроить против отца заговор. Автор отмечает внешнюю привлекательность Авессалома, но наряду с этим указывает на его высокомерие.
15:1—12 Заговор Авессалома. Нет сомнения, Авессалом был прирожденным лидером, одаренным многими способностями и талантами. Если бы не скверные черты его характера, он мог бы стать отличным царем. Примечательно, что он сумел убедить столь многих людей поддержать его и восстать против Давида. В стихах 1–6 рассказывается, как он обольщал людей, недовольных состоянием дел в судебной практике, и, конечно же, ловко использовал все другие виды недовольства. Но даже в этом случае многие заслуги Давида, казалось бы, должны были обеспечить ему верность большинства жителей Израиля. Однако способности и обаяние Авессалома помогли ему приобрести множество сторонников. Даже дедушка Вирсавии Ахитофел ушел от Давида (12). Ловкость Авессалома проявилась и в том, что ему удалось составить заговор в такой тайне, что на царском дворе ничего не подозревали. Мы можем заключить из обрывочных сведений, что Авессалом приобрел много сторонников в Иудее (где находился Хеврон) и в северных коленах, но в Иерусалиме он склонил на свою сторону немногих. Возможно, он просто не посмел более активно собирать себе сторонников в Иерусалиме, чтобы не нарушить секретности предстоящей операции.
Примечание. 6 Под всяким Израильтянином автор может подразумевать северные племена в отличие от жителей Иудеи, но, скорее всего, и тех и других в противоположность жителям Иерусалима.
15:13–37 Бегство Давида. У Давида было два выхода: либо оставаться в Иерусалиме и выдержать осаду города, либо бежать в безопасное место. Он выбрал последнее, что спасло Иерусалим от разрушения и самому Давиду дало время и возможность маневрировать и собрать против Авессалома войско. Итак, Давид ушел в восточном направлении, добрался до Маханаима в Трансиордании, бывшей столицы Иевосфея( 17:24). В главах 15 и 16 представлен подробный рассказ о взаимоотношениях влиятельных лиц, принимавших участие в выработке решений в данной ситуации.
У слуг Давида (14) выбора не было, поскольку Авессалом изгнал бы их со службы или просто убил. Наложницам царя ни Давид, ни Авессалом также не дали возможности выбирать (16; см.: 16:22). Слуги Давида (18), вместе с телохранителями из чужеземцев, составляли его личный отряд. Регулярное же войско, похоже, оказало поддержку Авессалому (см.: 17:1). Преданность личного войска Давида, выраженная словами их начальника Еффея, в конце концов обеспечила Давиду победу.
Хорошим предзнаменованием было то, что оба первосвященника остались верными Давиду (24—29). Интересно, что Давид отправил ковчег Божий обратно в Иерусалим, полный решимости принять волю Божью. В отличие от израильтян в дни Илии (1 Цар. 4:3–4), Давид не верил, что ковчег магическим образом обеспечит ему победу. Он также воспользовался услугами верных людей в Иерусалиме, а его обращение к Садоку — «Разве ты не провидец?» (в русской версии — видишь ли) — скорее всего, означает «Разве ты не наблюдательный человек?».
Другим верным человеком, отправленным в Иерусалим, стал Хусий (30—37), который, должно быть, был хорошо известным человеком из приближенных царского советника. Вся история в целом показывает, что выдающимся царским советником был Ахитофел (см.: 16:23), и его поддержка Авессалома причиняла Давиду много беспокойства. Поэтому Давид отправил Хусия в Иерусалим в надежде, что тот сумеет разрушить советы Ахитофела, чтобы ими не воспользовался Авессалом. Эта мысль оказалась весьма удачной (17:1–14).
16:1–14 Сива и Семей. Это была борьба за власть между отцом и сыном, Давидом и Авессаломом. Кому из них окажет поддержку семья Саула? Давид быстро понял, что потомки Саула встали на сторону Авессалома. Семей открыто выступил против Давида, обличая его в смерти членов дома Саулова. Он обвинял Давида по крайней мере в смерти Авенира и Иевосфея (главы 3—4). В ответ Давид еще раз проявил себя менее жестоким, чем Иоав, к тому же он стремился во всем искать и выполнять волю Божью (10–12).
Что касается внука Саула Мемфивосфея, то Сива в разговоре с Давидом утверждал, что тот предал царя. Настоящие чувства Мемфивосфея по отношению к Давиду мы так никогда и не узнаем, и обвинение Сивы (3), возможно, было ложным. Очень трудно понять, каким образом борьба за престол между Давидом и Авессаломом могла вернуть Мемфивосфею царство отца его. С другой стороны, понятно, почему Сива сделал это заявление — тут же последовала награда.
16:15—23 Хусий и Ахитофел. Войдя в Иерусалим и не встретив сопротивления со стороны войска, Авессалом тут же собрал советников, где среди прочих находились Хусий и Ахитофел. Хусий, как мы знаем из 15:34, преследовал цель ввести Авессалома в заблуждение и разрушить совет Ахитофела. Он сумел обмануть Авессалома, намекнув, что верит в то, что Авессалома избрал Господь. На самом же деле он верил в избрание Богом Давида.
Хусий не стал вмешиваться в первый совет Ахитофела. Ахитофел правильно заметил, что публичное присвоение наложниц Давида приведет к полному и окончательному разрыву между отцом и сыном. Вполне вероятно, что многие израильтяне не решались принять сторону Авессалома, потому что предполагали скорое окончание его ссоры с отцом. В таком случае их враждебное к царю отношение привело бы к серьезным для них последствиям. Хусий же, вероятно, считал, что захват наложниц самозванцем Авессаломом может оттолкнуть многих людей от нового царя и привлечь их на сторону Давида, и промолчал.
17:1—14 Успех Хусия. Следующий совет Ахитофела относился к военной стороне мятежа. Его план действительно имел смысл. Стремительность и внезапность могли привести к победе с малыми потерями. И если бы Давид погиб, сопротивление Авессалому стало бы бессмысленным.
Совет Хусия прозвучал очень убедительно (8—13). Он основывался на том, что Авессалом может собрать намного более многочисленное войско, чем Давид. Недостатком его плана (который прекрасно осознавал сам Хусий) была задержка, которая позволяла Давиду и Иоаву с их большим военным опытом произвести все необходимые приготовления. Совет Хусия настолько явно обрекал Авессалома на поражение, что Ахитофел вскоре покончил с собой (23). Библейский автор признает, что Авессалом и его сторонники были введены в заблуждение как Богом, так и Хусием (14).
17:15–29 Перед сражением. Хусий поспешил известить обо всем Давида еще до того, как Авессалом принял решение. В стихах 17–22 подробно рассказывается о том, как вестников чуть не поймали. Их спасение от погони стало еще одним доказательством того, что в Божий промысел входило расстроить планы Авессалома.
Благодаря верному Хусию, Давид сумел укрепиться в защищенном городе Маханаиме до того, как Авессалом перешел Иордан вместе со своим воинством (24). Главнокомандующий войском Авессалома Амессай не имел того военного опыта, что Иоав, с которым состоял в родстве. (Он был родственником Давида и Авессалома.) Стихи 27—29 сообщают, что даже в Маханаиме, бывшей столице Иевосфея, у Давида были влиятельные друзья, и он мог уверенно готовиться к предстоящей битве.
18:1—18 Смерть Авессалома. Учитывая все эти обстоятельства, становится понятно, что было там поражение великое в тот день (7). Мятежи всегда обходятся очень дорого. Рабы Давидовы сумели показать свой превосходящий опыт, а воины Авессалома плохо знали местность и в результате понесли большие потери (8). Однако несомненно, что с обеих сторон погибло много людей.
Автор привлекает наше внимание к двум личностям: Давиду и Авессалому. Никто из них, видимо, по достоинству не оценил мнение Ахитофела о том, что смерть всего лишь одного человека (Давида или Авессалома) разрешит все проблемы. Поэтому Давид был готов рисковать своей жизнью, а Авессалом не только рисковал, но и потерял ее. Однако воины Давида оказались мудрее царя и проследили за тем, чтобы его жизнь была вне опасности. Иоав постарался устроить все так, чтобы Авессалом погиб (15–16). Иоав оценивал ситуацию более трезво, чем Давид, который не хотел видеть в своем сыне врага.
Стих 18 подытоживает историю об Авессаломе, представив еще одно свидетельство его высокомерия. Однако единственным памятником ему стала его могила в лесу. Его слова позволяют предположить, что три его сына к тому времени уже умерли.
18:19—33 Известие о смерти Авессалома. Избрание человека на роль вестника зависело от содержания известия. Но была ли новость о смерти Авессалома хорошей или плохой? Ахимаас думал, что новость хорошая, но Иоав знал, что Давида больше интересует благополучие Авессалома, чем исход битвы. Поэтому Иоав выбрал воина–чужеземца, чтобы донести до Давида горькое известие о смерти сына. Эта история одна из самых трагических во всей Библии. Мы видим мучительные переживания Давида, когда он лелеял надежды на лучшее, пытаясь предугадать весть, с которой приближались к нему два разных гонца.
Последние слова Давида исполнены горькой иронии, ведь если бы он просто остался в Иерусалиме, он бы действительно умер вместо Авессалома! Глубокое и безутешное горе Давида показывает, насколько реальным оказалось наказание Божье, предсказанное Нафаном (12:10). В этом и заключается главная цель автора данного повествования.