16:1 — 17:58 Давид при царском дворе

16:1 — 17:58 Давид при царском дворе

Место Давида воистину было на царском дворе, но вряд ли его там ждали в качестве престолонаследника. В этих двух главах рассказывается, как таланты и способности Давида привели его к Саулу.

16:1—13 Помазание Давида. Писательский талант рассказчика особенно отчетливо проявляется в том, что с 1 по 12 стих он не раскрывает имени Давида, хотя в центре всего повествования стоит именно он. Начиная с этой главы и до конца 2 книги Царств, Давид останется главным героем. В данном отрывке автор стремится показать, что Давид был Божьим избранником, помазанным Самуилом на царство. Давид не был корыстным или честолюбивым человеком, жаждавшим захватить власть в свои руки. Бог избрал его с самого юного возраста, когда он смиренно выполнял свой нелегкий труд. Даже Самуил избрал бы другого (6)! Очень важно, что именно Самуил помазал Давида как царя: старый вождь подготовил к воцарению нового вождя народа. Этим актом Самуил обеспечил преемственность правления в Израиле. Кроме того, это стало свидетельством, хотя и для маленькой группы близко знающих друг друга людей, что Давид избран на царство. Пророк мог иметь личный призыв от Бога, но человек, избранный на царство, должен был иметь, кроме внутреннего убеждения, объективное доказательство призыва, чтобы окружающие не сомневались в его предназначении.

В 7 стихе изложены общие принципы Божьего избрания. Похоже, израильтяне желали видеть своих вождей высокими и красивыми (7,12,18; 9:2). Более мудрые смотрели бы на внутренние качества, и стих 7 подтверждает, что Бог избирал именно по этим признакам. В дополнение ко всем достоинствам Давида Бог дал ему еще кое–что —Дух Господень (13). Давид имел этот дар от Бога точно так же, как до него судьи и Саул, и это было чрезвычайно важно для вождя нации. В ветхозаветном понимании Дух от Бога снабжает человека всем необходимым для успешного военного руководства, выполнения роли военного лидера.

Стихи 2, 4 и 5 напоминают, что Саул все еще царь Израиля и человек, которого следует остерегаться. С чисто политической точки зрения помазание Давида Самуилом можно рассматривать как акт государственной измены, поэтому он был вынужден делать это в большой тайне.

16:14—23 Давида приводят к Саулу. Эти стихи, как и глава 17, показывают, как два таланта Давида привлекли к нему внимание царя, сделав его постоянным придворным (18:2). Первый его талант — умение играть на арфе, второй — способности воина, которые должны были еще развиться. В этой главе акцент сделан на его музыкальных дарованиях, а о его военных талантах упоминается только вскользь. Это был период вылазок филистимлян, когда Саул был вынужден призвать к оружию людей с полей, чтобы отразить нападение врага. Таким образом, Давиду приходилось то приглядывать за овцами своего отца, то воевать с филистимлянами. На данном этапе его военные способности едва ли могли привлечь к нему внимание Саула, но его талант арфиста привел его прямо на царский двор.

Стих 14 обращает наше внимание на серьезную душевную проблему Саула. Его положение царя никогда не было легким, учитывая постоянную угрозу со стороны филистимлян и сомнительное единство и поддержку со стороны израильтян. Отвержение его Самуилом также, должно быть, ослабило его позиции и нарушило покой души. Поэтому сказано, что возмущал его злой дух от Господа, что ни в коей мере нельзя воспринимать как одержимость бесами. Библейский автор подчеркивает, что Давид (будущий царь) приобрел Дух Божий, а Саул (отверженный царь) потерял Его. Бог так устроил все обстоятельства, что эта утрата обострила у Саула потребность в музыке, и один из слуг Саула привел к нему Давида. В этом смысле злой дух Саула, смятенное состояние его ума, находился под полным контролем Бога.

Итак, первым шагом Давида к будущему царствованию было его появление на царском дворе и его служение царю Саулу. Существуют вполне обоснованные предположения, что позже Давид страдал от незаслуженных обвинений в том, что во время царствования Саула проявил себя как безжалостный изменник. Поэтому многие стихи в главе 16 подчеркивают верность Давида и его доброе отношение к Саулу.

17:1—11 Выступление филистимлян. Картина мирного царского двора сменилась сценой военных действий в Сокхофе, что в Иудее. Филистимляне вновь стали собирать свое войско, чего Саул не мог не принять в расчет. Возможно, из–за прежних поражений филистимляне теперь намеревались применить другую тактику. Они выставили от себя единоборца (4) и потребовали, чтобы израильтяне выставили своего борца для поединка с ним. Подоплека такой тактики заключалась в том, что либо боги, либо самый сильный бог выберет человека, которому будет дарована победа. Таким образом, армия могла одержать победу без лишних потерь в живой силе. Учитывая рост Голиафа, его мощное вооружение и доспехи, филистимляне нимало не сомневались в своей победе. Следует отметить, что даже Саул, о прекрасных физических данных и росте которого раньше было сказано особо (9:2; 10:23), не посмел ответить на брошенный вызов. Итак, все очень испугались и ужаснулись (11). Таким образом, Саул обнаружил свою несостоятельность как вождь; Израилю нужен был другой вождь, чтобы повести его в битву.

17:12—30 Давид выходит на поле боя. На сцену вновь возвращается Давид. Стихи 12–19 сообщают о том, почему его не было с израильской армией, когда Голиаф впервые бросил свой вызов израильтянам, и почему Давид пришел в лагерь израильтян спустя сорок дней. Автор стремится показать, что во всех этих обстоятельствах действовал Бог. Совершенно очевидно, что Давид пришел в стан израильтян не как воин. (Возможно, события в главе 17 произошли прежде тех, что описаны в 16:21.) Стих 25 очень важен, потому что объясняет, почему Давиду предстояло стать знаменитостью в Израиле, и, кроме того, является основанием для понимания 18:17. Однако интересен контраст со стихом 26. В решении Давида принять вызов, брошенный Голиафом, главную роль сыграло не стремление к богатству или славе, но желание защитить честь Бога и снять поношение с Израиля. Давид показал себя достойным звания вождя Израиля, в отличие от Саула и своих сварливых братьев.

17:31–40 Саул разговаривает с Давидом. Этот разговор Саула с Давидом обнаруживает смелость Давида и его веру в Бога живого и, таким образом, снова свидетельствует о достоинствах Давида как вождя. Саул мог точно так же проявить собственную смелость и веру, но он этого не сделал. Очевидно, что Саул все свое упование возложил на военный опыт и сильное вооружение, а потому его отношение к битве не слишком отличалось от отношения Голиафа. Рассказчик, конечно же, не пытается отрицать, что опыт и вооружение имеют большое значение в военных сражениях, но истина заключается в том, что в этой совершенно необычной ситуации победу Давиду мог даровать только Бог.

17:41–58 Победа Давида. Итак, произошел решающий поединок. Голиафу этот бой казался неравным, он почувствовал себя оскорбленным при виде практически безоружного юнца. Читатель, однако, заранее знает, что поединок действительно был неравным, потому что ситуацию контролировал Бог Давида. Оба соперника произнесли свои речи, как было принято при поединке борцов, и оба назвали имена своих богов. Голиаф мог только проклинать своими богами, но Бог Давида не был племенным божеством, но Богом, Которого узнает вся земля. Спасает Господь (47) — девиз всей Библии, здесь же Давид имел в виду не свое спасение от смерти, но избавление Израиля от филистимского господства.

Подвиг Давида стал началом грандиозной победы израильтян, филистимляне были отброшены назад к своим городам Геф и Аккарон. Давид изгнал их с израильской территории. Военные трофеи включали в себя голову Филистимлянина, и после того как Давид взял Иерусалим, туда же перевезли череп Голиафа (2 Цар. 5).

Последний отрывок, стихи 55—58, вызывает много споров и обсуждений. Некоторые понимают его так, что Саул не узнал Давида или вообще ничего о нем не слышал. В таком случае содержание отрывка противоречит повествованию 16:14—23. Можно согласиться с тем, что глава 17 взята из другого источника, но необязательно делать выводы о том, что глава 17 отражает предание, согласно которому Саул и Давид ранее никогда не встречались. Насколько мы можем судить, они знали друг друга до встречи Давида с Голиафом, поэтому Саул должен был помнить по крайней мере имя Давида. Вопросы, которые Саул задавал Авениру, касались не столько Давида, сколько фактически его семьи и происхождения, так как Саул должен был отдать Давиду свою дочь в жены в исполнение своей клятвы (17:25). Поэтому Саулу нужно было выяснить все о человеке, которому предстояло стать его, царя, зятем.