18:1 — 20:21 Езекия

18:1 — 20:21 Езекия

18:1–8 Введение. В предыдущей главе в адрес Иудеи прозвучали грозные слова, предвещавшие ей ту же судьбу, которая постигла Израиль. Однако здесь может показаться, что эта угроза отступает. Езекия полностью изменил политику своего отца и увел свой народ с пути идолопоклонства. Была уничтожена не только возможность поклонения чужим богам, но был истреблен даже медный змей, сделанный Моисеем в пустыне (Чис. 21:8—9), потому что он превратился в объект почитания (4). Археологические находки, свидетельствующие о том, что змеи служили важными символами в хананейском культе плодородия, подтверждают серьезность этого политического акта.

Езекия — первый царь со времени Асы, о котором сказано, что он делал угодное в очах Господа, как делал Давид, отец его (3;ср.:3 Цар. 15:11). Более того, он был первым царем, который отменил высоты (4). Его непоколебимое доверие и верность Богу получают наивысшую оценку (5—6). Однако мы увидим, как в главе 20 эта щедрая хвала несколько меняется.

В резюме о царствовании Езекии особо упоминается его «отложение» от Ассирии (7). Основная часть содержания трех глав, посвященных его царствованию, описывает последствия этого восстания (18:3 — 19:37). Его кампанию против филистимлян (8) следует понимать как один из аспектов его антиассирийской позиции. Газа была захвачена Саргоном II, и успешные военные операции Езекии, распространившиеся до Газы и в пределах ее, были, вероятно, направлены на ослабление позиций Ассирии на этих территориях. В таком случае, вероятнее всего, эти походы были предприняты вскоре после смерти Саргона в 705 г. до н. э. и до того, как Синахериб (Сеннахирим), его преемник, установил жесткий контроль над всей империей.

18:9–12 Ассирия против Израиля. Эти стихи сначала кажутся излишним повторением содержания главы 17. Однако здесь события датируются в соответствии с годами царствования Езекии (9, 10). Автор хотел пригласить читателя к сравнению ассирийского нашествия на Израиль с нашествием Ассирии же на Иудею. Обстоятельный рассказ об Иудее идет с 13 стиха. Оба повествования начинаются почти одинаково: «В четвертый год царя Езекии, то есть в седьмый год Осии, сына Илы, царя Израильского, пошел Салманассар, царь Ассирийский, на Самарию…» (9); «В четырнадцатый год царя Езекии, пошел Сеннахирим, царь Ассирийский, против всех укрепленных городов Иуды…»(13). Осия был даже несколько лучшим царем по сравнению со своими предшественниками (17:2), но его восстание против Ассирии привело к уничтожению Израиля. Езекия был намного лучшим царем, чем Ахаз, и Иудея выстояла в своей борьбе против Ассирии — но с большим трудом, как мы увидим позже.

Хронологические заметки, приведенные в стихах 9 и 10, не совпадают с данными стиха 13. Если падение Самарии в 722 г. до н. э. произошло в шестой год царствования Езекии (10), то Езекия должен был взойти на престол в 728 г. Его четырнадцатый год правления (13) придется, в таком случае, на 715 г. Но мы знаем, что кампания Синахериба против Иудеи, записанная в ассирийских текстах, произошла в 701 г. Было предложено множество вариантов разрешения этой проблемы, некоторые ученые предполагают ошибку переписчиков, другие — совместное правление. Это лишь один из примеров тех трудностей, с которыми сталкиваются исследователи при попытке установить даты библейских событий.

18:13–37 Ассирия против Иудеи. Реакция Езекии на вторжение ассирийцев производит впечатление мгновенной капитуляции с выплатой огромной дани (14–16). Однако в стихе 17 мы видим Иерусалим опять под угрозой нападения. Некоторые ученые полагают, что здесь речь идет о двух разных ассирийских вторжениях: стихи 13–16 повествуют о событиях 701 г., а начиная со стиха 17 рассказывается о кампании более позднего периода (возможно, относящейся к 688 г. до н. э.), данные о которой в ассирийских записях отсутствуют. Альтернативной точкой зрения является утверждение, что Сеннахирим (Синахериб), взыскав с Езекии дань, продолжал оказывать на него давление с целью полного подчинения Иерусалима. Эту тактику можно сравнить с возрастающими требованиями Венадада к Ахаву при первой осаде Самарии (3 Цар. 20:1–11). Как Ахав положил предел домоганиям Венадада и решил сопротивляться, так и Езекия отказался сдать город.

Трое высокопоставленных сановников были посланы из Лахиса в осажденный Иерусалим (17; 2 Пар. 32:9. Эта осада известна также из серии впечатляющих ассирийских барельефов, обнаруженных в руинах дворца Синахериба в Ниневии; во время археологических раскопок в самом Лахисе были найдены также и орудия разрушения.). На городские стены Иерусалима от царского двора также были посланы трое сановников высокого ранга, чтобы услышать послание Синахериба (18) из уст его военачальника Рабсака (19).

В речи военачальника часто повторяется еврейское слово, означающее «довериться» (RSV, «уповать»; NIV, «положиться»). Это и есть тема всей его речи: на кого надеется Иерусалим? Военачальник педантично сбрасывает со счетов одного за другим всех тех, на кого мог надеяться Иуда, показывая тем самым, что Иерусалим остается беззащитным. Египет сравнивается с надломленной тростью, которая может лишь ранить того, кто понадеется на его крепость (21). Исайя также критикует тех, кто надеется на Египет (Ис. 30:1–5; 31:1–3), но он предлагает в качестве альтернативы прибегать к Господу (Ис. 31:1). Далее военачальник отвергает Бога в качестве возможного источника помощи, но не из тех соображений, что Господь слишком слаб или что Он вовсе не существует, но выдвигая очень хитрую уловку. Рабсак утверждает, что Бог не ответит Езекии, поскольку тот отменил высоты, на которых поклонялись Ему (22). Трудно уловить логику его рассуждений в стихах 23—24, но суть их совершенно ясна: иудейское войско настолько обескровлено, что не сможет противостоять сильной коннице противника, даже если сам Синахериб предоставит в их распоряжение своих коней! В конце речи Рабсак опять вернулся к мысли, что Господь оскорблен теми реформами, которые ввел Езекия, и Ассирия вторглась в Иудею, чтобы разорить ее по повелению Самого Господа (25).

Логика военачальника кажется убедительной и грозной: Египет слишком слаб, чтобы помочь Иудее; собственное войско ее бессильно и Сам Господь отвернулся от Своего народа. Езекии неоткуда ждать помощи. Неудивительно, что иудейские сановники просили военачальника говорить на арамейском (языке международной дипломатии), а не на еврейском (26); они испугались, что его слова подорвут боевой дух города. Военачальник отказался выполнить эту просьбу, ибо его речь была адресована всем. В стихе 27 он кратко, но образно напоминает об ужасах голода, который ожидает осажденный город. Затем он обращается прямо к народу (28–35), призывая людей покинуть город и обещая тем, кто добровольно сдастся, хорошую жизнь (31–32). Вновь возвращаясь к религиозным аспектам (33–35), он теперь уже использует иную логику: боги других городов не сумели спасти их жителей от мощи ассирийского воинства, так как же Господь сумеет спасти Иерусалим? Однако само содержание книг Царств подрывает эту логику, ибо Господа нельзя сравнивать с другими богами.

Три сановника вернулись к Езекии с разодранными одеждами в знак горя и отчаяния (ср.: 4 Цар. 6:30).

19:1–7 Исайя. Получив это известие, Езекия разодрал свои одежды и покрылся вретищем. В стихе 2 сказано, что на царских сановниках и священниках тоже были вретища — знак отчаяния, охватившего их в этот бедственный для Иерусалима час (о значении вретища см. комментарии к 4 Цар. 6:30). Посланные к пророку Исайе просят принести молитву об оставшихся, которые находятся еще в живых (4). Израильские пророки часто выполняли роль ходатаев за народ перед Богом (см.: Исх. 32:30–32; Иер. 7:16; 15:1). Упоминание об оставшихся напоминает нам об укрепленных городах Иуды, которые пали под натиском Сеннахирима (18:13), и о том, что Иерусалим остался практически единственным уцелевшим городом (см.: Ис. 1:7–9, где, видимо, описывается именно этот период). Езекия свои надежды возлагает на то, что Господь слышал, как царь Ассирийский хулил Бога живого (4), и воздаст ему за это поношение.

Тема «слышания» постоянно повторяется в первых двадцати стихах этой главы. Езекия услышал послание Сеннахирима (1); он надеется, что Господь услышит поношение в Свой адрес (4); Исайя велит ему не бояться слов, которые он слышал (6); царь Ассирийский услышит предназначенную ему весть (7); Рабсак слышал, что его царь отошел от Лахиса (8); Сеннахирим услышал о продвижении Тиргака (Тахарки) (9); и, конечно же, Езекия слышал, что сделали цари ассирийские с другими странами (11). Наконец, Исайя уверяет Езекию, что Господь услышал его молитву (20).

Пророк Исайя сообщает слово от Господа (6), и конфликт переходит на иной уровень. Теперь в противовес слову царя великого, царя Ассирийского (18:28) мы слышим слово от истинно Великого Царя — Бога Израилева. Первое пророчество Исайи было кратким и точным: Езекии не следует бояться, Бог держит под Своим контролем действия Сеннахирима и заставит его вернуться в собственную землю, где он будет убит. Но не совсем понятно, каким образом это пророчество соотносится с развитием событий для Иудеи. Весть (7), которую предстояло услышать Синахерибу, видимо, была известием о продвижении Тахарки (Тиргака) (9), но не только это заставило царя вернуться в Ассирию. Основная причина замешательства Синахериба (35—36) здесь не указана.

19:8–19 Письмо и молитва. Отступление военачальника от Иерусалима (8) предвосхищает исполнение пророчества: он услышал новости о маневренном передвижении своего царя и возвратился к нему. Он не мог, конечно же, убрать все свое войско от Иерусалима, иначе город сумел бы пополнить запасы продовольствия. Поэтому мы предполагаем, что он оставил значительные силы на подступах к Иерусалиму, а сам возвратился к Сеннахириму, чтобы доложить о создавшемся положении. Если Ливну идентифицировать с поселением Телль–Борна, то она находилась к северу от Лахиса и, значит, основные силы ассирийцев двигались по направлению к Иерусалиму. Отход Сеннахирима от Лахиса, по–видимому, означал успешное завершение осады этого города.

Еврейский текст стиха 9 говорит о «Тиргаке, царе Куша». Библейский Куш соответствует территориям, лежащим к югу от Египта, т. е. современной Нубии или северному Судану (перевод «Эфиопии», как в RSV, не совсем точен). В 701 г. до н. э. кушитская (нубийская или эфиопская) двадцать пятая династия правила и в Куше, и в Египте. Библейский Тиргак — это Тахарка, предпоследний правитель этой династии, который правил в 690–664 гг. Он назван здесь царем не совсем верно, потому что в 701 г. он был всего лишь наследным принцем, возглавившим экспедицию своего брата, фараона Шабатака.

Новости о приближении Тахарки заставили ассирийского царя еще раз обратиться с посланием к Езекии. Теперь встревоженный царь торопился вынудить Иерусалим сдаться, чтобы он мог объединить освободившиеся от осады города войска со своими частями и встретить Тахарку во всеоружии. Это письмо во многом сходно с посланием в стихах 33—35, однако в нем есть и новые мотивы. Сеннахирим, очевидно, знает о содержании пророчества Исайи, ибо он ссылается именно на него (10). Он не отвергает факта существования Господа и не сомневается в том, что Он говорит через Своих пророков. Он просто называет Господа лжецом! Последовавший за этим список покоренных городов должен был послужить доказательством того, что Ассирия непобедима (11–13).

Езекия получает это послание в виде письма и несет его с собой в Храм. Он хочет привлечь внимание Господа к богохульному содержанию этого письма (16). Его молитва началась с признания того, что, хотя Господь есть Бог Израилев, сидящий на херувимах в Иерусалимском храме, но Его власть и сила безграничны. Он один есть Бог всех царств земли и Он сотворил небо и землю (15).

Езекия также признает тот факт, что в хвастовстве Сеннахирима много правды — он действительно разорил многие народы и разрушил их богов (17—18). Но то были ложные боги. Он просил Бога через избавление Иерусалима показать всему миру, что Он есть единственный Творец и Владыка (19).

19:20–34 Снова Исайя. В отличие от первого, второе пророчество Исайи длиннее и представлено в поэтической форме. Начинается оно с заверения, что Бог услышал молитву Езекии; само же пророчество состоит из трех частей.

Первая часть (21—28) адресована Сеннахириму. Иерусалим (дочь Сиона) будет смеяться вслед убегающему захватчику (21). Он обвинен в поношении Бога Израилева, которое выразилось не только в его последних словах, но и в том, что всю славу за победы Ассирии царь присвоил себе (22–24). Истина, которую он не мог усвоить, заключалась в том, что Сам Господь предопределил все победы Ассирии (25–26). Ошибка Сеннахирима состояла в том, что вершителем судеб и событий он считал себя, а не Господа. Он незаконно занял место Самого Бога, превознося собственную власть и силы и требуя абсолютной верности себе. Теперь из–за этого дерзкого высокомерия Господь вернет его обратно (27–28). Эта тема встречается и в Книге Пророка Исайи 10:5—19.

Вторая часть (29–31) адресована Езекии. Иерусалим пострадает от последствий осады, но затем начнется возрождение. Езекии будет дано знамение (29), т. е. нечто, в чем он ясно увидит руку Божью. Заключительную фразу стиха 31 мы читаем также в конце стиха 7 Книги Пророка Исайи 9.

Третья часть (32—34) касается исхода кампании Сеннахирима. Осада не завершится штурмом Иерусалима. Обычно осада города ассирийскими войсками заканчивалась приступом. Ассирийцы в первую очередь строили подступы к городским стенам, чтобы затем разрушить их таранами. Пока велись эти подготовительные работы, лучники, прикрываясь щитами, обеспечивали заградительный огонь. Об этом говорится в стихе 32. Но планы ассирийцев не исполнятся, и их царь возвратится домой. Причина, по которой Бог избавляет Иерусалим, — не богохульство Сеннахирима и даже не благочестие и молитвы Езекии, но Его собственная слава и обетование Давиду (34).

19:35–37 Судьба Сеннахирима. Внезапная смерть 185 тысяч воинов описана очень кратко и загадочно. Такое число павших слишком велико для одной части наступающего войска; возможно, оно должно означать, что бедствие обрушилось не только на те части, что осадили Иерусалим, но и на те силы Синахериба, что были разбросаны по всей Иудее. Неудивительно, что этот бесславный эпизод не отражен в ассирийских записях, рассказывающих об этой кампании. В версии Синахериба, найденной в двух надписях, главный акцент делается на успешном завершении похода в Палестину, но информации о неудаче с захватом Иерусалима нет. Запись обрывается на положительном моменте получения в Ниневии дани, упомянутой в 18:14. В барельефах, посвященных описанию этой кампании, Синахериб предпочел главное внимание уделить успешной осаде Лахиса.

Убийство Сеннахирима (37) в 681 году явилось исполнением первого пророчества Исайи (7). Об этом говорят и ассирийские тексты, но подробности остаются неясными.

20:1–11 Болезнь и выздоровление Езекии. Когда именно случилась болезнь Езекии (В те дни…), неясно. Возможно, это произошло во время вторжения ассирийцев в Иудею. Но стих 6 дает более точную хронологию: обетование о пятнадцати дополнительных годах жизни указывает на четырнадцатый год из двадцати девяти лет правления Езекии (18:2), что совпадает с годом нашествия Сеннахирима (18:13). Обещание избавить город от врагов указывает на время до событий, описанных в главе 19. Совершенно очевидно, что события в этих главах изложены не в хронологическом порядке. Видимо, причина в том, что как данный инцидент, так и последующий (12–19) показывают Езекию не в самом лучшем свете. Они намеренно отделены от остальной части повествования для контраста с картиной, представленной в главах 18–19. Они помещены здесь, а не раньше, чтобы послужить переходом к рассказу о царствовании Манассии и его последствиях.

В четырнадцатый год царствования Езекии было всего тридцать девять лет (18:2), и сообщение о надвигающейся смерти должно было стать для него тяжелым ударом (20:1). В своей реакции на это известие Езекия проявляет не столь высокое благочестие, как при угрозе нападения со стороны Ассирии. В 19:15—19 в своих молитвах он подтверждал суверенность Бога и желал лишь Божьей славы, а здесь он взывает к собственным достоинствам и верности (3). Бог проявил милость и послал Исайю с двойным обетованием — исцеления Езекии и избавления страны и города; но дается это Божье обетование ради Себя и ради Давида, раба Моего (6; обратите внимание на сходство с 19:34), а не по благочестию Езекии. Пророчество звучало таким образом, что корректировало позицию Езекии. Предшествующая ссылка на Давида как отца Езекии (5) должна была напомнить ему его место в династии Давида, сохраняемой Богом.

Использование пласта смокв для нарыва (7) — вполне типичный метод в практике «народной медицины». Даже удивительно, если это средство не применялось для лечения Езекии раньше. Пожалуй, мы должны предположить, что оно использовалось, но не оказывало нужного воздействия до тех пор, пока Исайя не возвестил Езекии о Божьем обещании исцелить его.

Просьба Езекии о знамении представляет собой новый неблагоприятный момент в сравнении с предыдущим свидетельством его веры. Исцеление в течение трех дней могло быть достаточным знамением того, что Бог дарует ему пятнадцать лет жизни. Однако Езекия хотел знамения, чтобы подтвердить знамение! Точную природу этого знамения трудно понять, потому что непонятно, на что падала тень. RSV говорит о «солнечных часах Ахаза» (11), утверждая, что тень двинулась назад на десять делений на устройстве, указывающем время. Хотя, вероятно, речь идет о ступенях лестницы (NIV, NEB). Получив право выбора, Езекия остановился на более невероятном из двух вариантов (9–10) и увидел его (И). Размышления о том, каким образом осуществилось это знамение, не принесли удовлетворительного ответа.

20:12–19 Посланцы Беродах Баладана. Беродах Баладан (Мардук–апла–иддин по вавилонским текстам) был независимым правителем Вавилона большую часть периода 721–709 гг. до н. э. Он был смещен Саргоном II, но после смерти Саргона в 705 году снова начал борьбу за независимость Вавилонии. Он захватил престол на короткое время в 703–702 гг., но был изгнан из Вавилона Синахерибом и бежал в юго–западный Элам. Его посольство к Езекии было предпринято с явной целью найти союзников в своей борьбе против ассирийского ига. Этот визит хорошо вписывается в краткое правление Мардук–апла–иддина в 703–702 гг. Поскольку поводом для визита послужила болезнь Езекии (12), мы можем предположить, что Езекия был болен в течение года или двух. Это вполне вероятная реконструкция событий. Однако параллельное повествование в Книге Пророка Исайи 39:1 рассказывает о визите посланников после выздоровления Езекии, т. е. в 701 г. или вскоре после этого (см. комментарии к ст. 1–11). Хотя Мардук–апла–иддин к тому времени был в изгнании, вполне возможно, что он все еще пытался повлиять на ход событий, находясь за кулисами истории. Однако хронологические проблемы невозможно решить на основании имеющихся свидетельств.

Готовность Езекии показать посетителям свои кладовые и оружие (13) говорит о его склонности к союзническим отношениям с Вавилоном. Поскольку Исайя был настроен решительно против подобных союзнических договоров (см.: Ис. 30:1—5; 31:1–3), он выступил с открытым осуждением поведения Езекии. Он предсказал день, когда Вавилон станет врагом, который уведет с собой людей и разграбит все богатства. Ответ Езекии (19) обнаружил его эгоизм и отсутствие раскаяния. Он утешился тем, что Исайя говорил о катастрофе, которая обрушится на страну не в его правление, а когда в ней будут царствовать его потомки. Его надежда на то, что будет мир и благосостояние во дни мои, также может отражать его удовлетворение союзом, который он заключил.

Таким образом, глава заканчивается на глубоко трагической ноте: величайший реформатор Иудеи получает предупреждение о падении своего царства и изгнании и у нас нет никакой надежды, что его раскаяние может предотвратить гибель царства.

20:20–21 Заключение. Среди прочих заслуг Езекии упоминаются пруд и водопровод, посредством которых город обеспечивался водой. Об этом проекте с некоторыми географическими подробностями также упоминается в 2 Книге Паралипоменон 32:30. Возможно, это были приготовления, связанные с предстоящей осадой, направленные на то, чтобы обеспечить надежное снабжение населения водой, источники которой прежде были только за пределами города (см.: 2 Пар. 32:2—4).