15:1—35 Вторая речь Елифаза: «Опасайся удела человека беззаконного»
15:1—35 Вторая речь Елифаза: «Опасайся удела человека беззаконного»
В первой части этой речи (2—16) Елифаз обращается непосредственно к Иову; вторая (17—35) ее часть, где он говорит о судьбе нечестивых, носит более отвлеченный характер. Разумеется, Елифаз подразумевает, что Иов к ним не относится и поэтому ему нечего бояться. Вся его речь задумана как утешение и ободрение для Иова, так что позиция Елифаза со времени его первой речи (главы 4 — 5) не изменилась.
С точки зрения Елифаза, у Иова есть два изъяна: интеллектуальный и моральный. Первый состоит в его неспособности понять, что даже самый совершенный человек ничтожен в глазах Бога (14–16), поэтому Иов не прав, ставя себя выше других (9) и подрывая традиционные теологические истины в угоду своему личному опыту (4). Моральный недостаток Иова проявляется в том, что он не умеет выносить свои страдания мужественно и терпеливо. Какой бы ни была его вина, ставшая причиной его страданий, она ничто по сравнению с тем беззаконием, которое он совершает сейчас, поступая так, как поступает. Он грешит и против себя (6) и против Бога (13) тем, что так однобоко и с такой горечью судит о Боге. Сама страстность речи Иова доказывает его неправоту (12—13), потому что истинно мудрого человека отличает спокойная речь. Елифаз не отвергает Иова как личность, но он не может понять, что Иов сейчас — не тот человек, с которым можно вести отвлеченные беседы. Иов — раненый, страдающий и раздраженный человек, и призывать его к терпению значит призывать к нечестности. Если бы Иов страдал молча, он бы принял Божье осуждение, но он мог это сделать только изменив себе, проявив лицемерие.
15:2—16 Безрассудство и неправедность слов Иова. По мнению Елифаза, Иов поступает далеко не мудрым образом, ибо наполнен знанием пустым (2). Более того, требуя оправдания от Бога и рассуждая о разрушительной силе Бога (здесь Елифаз, по–видимому, имеет ввиду 12:13–25), Иов выглядит неблагочестивым человеком (да ты отложил и страх; 4). Все сказанное Иовом объясняется не истинной теологией, а его греховностью (нечестие твое 5).
7–16 Елифаз опять говорит то же, что и прежде: Иов поступает неразумно, позволяя устам своим вводить себя в грех. Несмотря на все его притязания на обладание знанием (напр.: 12:3; 13:1), он даже не мудрее первого человека Адама (относительно мудрости первого человека на святой горе Божьей см. Иез. 28:12—14). Не был Иов и слушателем небесного совета Божьего (8) в отличие от пророков, посвященных в тайные планы Бога (Иер. 23:18,22); не обладает он также той мудростью, которую имеют его друзья, потому что они старше его (10). Незначительное несовершенство не предосудительно; даже ангелы (святые Его) несовершенны (15), но именно по этой причине — невозможности достижения абсолютного совершенства — Иов должен принимать посланное ему страдание. 16 Говоря, что человек нечист и растлен, Елифаз вовсе не желает лично оскорбить Иова; это просто обобщенное противопоставление, каким бы резким оно ни казалось, природы человека и Божьей чистоты.
15:17–35 Жалкое существование и устрашающий жребий нечестивого. Здесь нарисована картина жизни неправедного человека. В первой ее части (20–26) повествуется о том беспокойстве и страхе смерти, в котором он живет. Вторая часть посвящена рассуждениям о его конце, который приходит раньше срока (31—33). Елифаз постоянно дает понять, что он не причисляет Иова к подобным грешникам и что это описание совсем к нему не относится. Иов не мучил себя во все дни свои (20) и он не подобен тем, кто зачал зло и родил ложь (35). Иов не принадлежит к нечестивым (34), но он должен остерегаться, чтобы не оказаться в их компании из–за своей враждебности к Богу (25). Нарисованная Елифазом картина не лишена некоторой надуманности, поскольку желаемое чаще всего принимается за действительное.