Крушение согласия

Крушение согласия

В 1970–е годы вышло в свет несколько новаторских трудов, которые положили начало великому смятению в рядах тех, кто занимался изучением Пятикнижия. В 1974 г. Т. Л. Томпсон (Т. L. Thompson) представил скрупулезное исследование доводов, которые наиболее часто приводились в защиту историчности патриархальных преданий. Он показал, что многие из этих доводов доказывают гораздо меньше, чем обычно предполагалось, и что даже Библия и небиблейские источники иногда истолковывались неверно ради поддержания доверия к Книге Бытие. Оставались некоторые детали, производившие впечатление древних, например, имена патриархов, но если принять, что Бытие написано после 1000 г. до н. э., как считал Томпсон, то это можно было объяснить совсем по–другому.

Я. Ван Сетерс (J. Van Seters) (1975) зашел еще дальше в своем недоверии к единодушию, царившему в критической школе. В отличие от Томпсона, он доказывал не то, что патриархальные истории не поддаются датировке, а то, что они на самом деле отражают условия жизни и правовые установления VI века до н. э. Более того, он подверг сомнению существовавшее двести лет убеждение в том, что варьирование именований Бога (Господь/Бог) или повторяющиеся рассказы (ср.: Быт. 12 и Быт. 20) непременно свидетельствуют о различных авторах или источниках. Фактически Ван Сетерс довольно долго шел к устранению источника Е из Быт. 12 — 26, доказывая, что он не существовал как нечто целое, а только в виде каких–то древних элементов, объединенных J (Ягвистом), который и был главным автором этой части Бытия.

Р. Рендторф (R. Rendtorft) (1977), как и Ван Сетерс, пренебрег многими общепринятыми критериями определения источников и подверг насмешкам большинство доводов, выдвигаемых учеными в защиту документального анализа. Он утверждал, что Бытие возникло совершенно иначе. Существовала некая группа рассказов об Аврааме, еще одна группа рассказов об Иакове и еще одна — об Иосифе. В течение долгого времени эти рассказы развивались независимо, пока какой–то редактор не объединил изначально обособленные тексты в связное повествование большого объема.

В конце концов появился большой комментарий Ч. Вестермана (С. Westermann) к Бытию, публиковавшийся по частям с 1968 по 1982 г. По возрасту и мировоззрению Вестерман ближе Де Во, но хотя Томпсон, Ван Сетерс и Рендторф считались более молодыми радикалами, пожалуй, его работа намного значительнее. Но и Вестерман, строго придерживаясь датировки источника J десятым веком (а не шестым, как Ван Сетерс), более или менее пренебрег источником Е. Вестерман склонен рассматривать патриархальные рассказы как единое целое, вышедшее из источника J, с редкими вкраплениями из значительно более позднего источника Р.

Еще одно направление библейских исследований, получившее известность в 1970–х гг., рекомендует относиться к Пятикнижию как к целому. Новейшая литературная критика занимается прежде всего истолкованием текстов в существующем виде, а не изучением процесса их создания. Она занимается систематизацией произведений, их темами, стилистическими приемами, которые использует рассказчик, втом числе повторами, мимесисом (отображением реальности) и диалогами; изображением персонажей и внутренними мотивами повествования. С другой стороны, традиционная критика была сосредоточена на проблемах авторства, времени создания, источников и исторических обстоятельств написания текста. Новейшая литературная критика привела к значительно более высокой оценке технических приемов древнееврейских писателей но, как следствие, к отрицанию критериев, которые используются для различения источников. Например, если традиционные критики были склонны рассматривать повтор как признак наложения нескольких источников, то новейшие критики видят в нем важный повествовательный прием, который мог быть использован одним автором ради усиления эффекта. Прямых нападок на документальную теорию со стороны новейших литературных критиков не наблюдалось, но было много косвенных, например, со стороны Р. Альтера (R. Alter) (1981) и М. Штернберга (М. Sternberg) (1985), которые отмечали свою неудовлетворенность общепринятой критикой источников. Истолкование Пятикнижия как единого целого, предлагаемое Клайнзом (см. библиографию) и Уайбрэем (Whybray), многим обязано новейшей критике.

Новые направления в исследовании Пятикнижия разрушили давнее критическое согласие, но не утвердились в качестве новой ортодоксии. Возможно, они выражают мнение шумного меньшинства, тогда как молчаливое большинство по–прежнему придерживается умеренной формы документальной теории, которую отстаивал Де Во.

Мы можем представить основные критические воззрения в таблице, приведенной ниже.

Новейшая критика поддерживает позднюю датировку D и Р документальной теории, но отрицает различие между J и Е. Она настаивает на том, что расширенный J (примерно соответствующий традиционному J+E) не позволяет сделать исторический анализ древнего периода (т. е. периода патриархов, Моисея или судей), а скорее сообщает о верованиях иудеев в период вавилонского плена.

До сих пор мы рассматривали воззрения только ведущих представителей христианской критической школы. В последние годы огромный вклад в изучение ритуальных текстов Пятикнижия (напр.: Исх. 25 — Чис. 36), обычно именуемых Р, внесли еврейские исследователи. Например, Милгром (Milgrom) доказал, что отнесение Р к периоду вавилонского плена ошибочно. Постановления о богослужении в Книге Левит не соответствуют тому, что совершалось в Храме, когда он был восстановлен после плена, а это должно было бы иметь место, если бы эта книга была написана тогда. Язык этих книг (Р) более архаичен, чем язык Иезекииля, священника–пророка, проповедовавшего около 600 г. до н. э. Характер богослужения, утварь, используемая при богослужении, и обязанности священников, описанные в книгах Исход и Левит, во многом сходны с тем, что известно о богослужении в других областях древнего Ближнего Востока во втором тысячелетии до н. э. Все это заставило еврейских ученых предположить, что Р (Исх. 25 — Чис. 36) составлен по меньшей мере до вавилонского плена и описывает, как происходило богослужение периода первого Храма, а может быть и периода скинии. Тем не менее лишь немногие христианские ученые отнеслись к этим доводам с должным вниманием, и большинство из них по–прежнему считает Р произведением, возникшим во время или после вавилонского плена.