7:1 — 8:20 Битва за Гай
7:1 — 8:20 Битва за Гай
Битва состоит из двух частей: разгрома (7:1–26) и заключительной победы (8:1–29). Обе части служат уроками веры.
7:1—26 Паническое отступление. Рассказчик сразу подчеркивает тот факт, что в грех Ахана был вовлечен весь Израиль (6:17). Концепция национальной солидарности, понимание того, что действия отдельного лица влияют на судьбы всего народа, прослеживается во всем Священном Писании (2 Цар. 21:1–9; Деян. 9:4; Кол. 1:24). Это основа доктрины о первородном грехе, наследуемом нами в Адаме, и оправдания святых через веру в Иисуса Христа (Рим. 5:12–19).
2–5 Гай по зловещему совпадению означает «развалины». Его точное местоположение неизвестно, поскольку предполагаемое его место, ет–Телль (et Tell), по свидетельству археологических раскопок в те времена заселено не было. Безрассудство и поражение Израиля следует рассматривать в свете Божьего гнева (1). Одно дело — послать соглядатаев в Иерихон на разведку (2:1), и совсем иное — явно нарушить законы священной войны и Божьи повеления, переданные Богом через Иисуса как полномочного представителя Господа (Чис. 27:21). Битва началась без согласования с Богом. Иисус бросил жребий после того, как потерпел поражение (14). Соглядатаи нарушили нормы священной войны тем, что рассчитывали на «тысячи» (вернее — отряды, см. 4:13) воинов, а не на Господа. Если эти отряды насчитывали каждый по пятнадцать человек, тогда тридцать шесть человек представляют собой 80% потерь. Объясняя этот разгром, нельзя обвинять израильтян только в нарушении законов священной войны. Непосредственная причина поражения или тактическая ошибка Иисуса состояла в попытке предпринять лобовую атаку. Но следует принять во внимание оба промаха.
6—9 В великом отчаянии Иисус и старейшины народа разодрали свои одежды (ср.: Быт. 37:29,34; Суд. 11:35) и пали перед ковчегом завета, священным местом, где можно было вопросить Бога (ср.: Суд. 20:18,23,26–27). Они горестно жаловались и смело вопрошали Бога, искренно пытаясь понять причину поражения (ср.: Ис. 6:11). Иисус был готов обвинить Бога так же, как и Израиль (ср.: Исх. 14:11–12; 16:2–8). С точки зрения Иисуса, который не осознавал истинного положения вещей, бегство израильтян было безрассудным. Но если бы хананеи обрели прежнюю уверенность и спустились со своих укрепленных позиций наверху к израильтянам, зажатым как в ловушке переполненным Иорданом, ситуация действительно стала бы отчаянной.
10–15 Господь ответил коротко: Встань. Он обратил внимание Иисуса на вину народа: Израиль согрешил. Попыткой обмануть святого Бога — предпочтя свое мнение и поставив свое решение выше Божьего слова — израильтяне оскорбили Его славное имя. Бог защитил Свою честь, сделав их самих заклятыми, herem.
16–23 Чтобы дать народу возможность спастись, Бог повелел осквернившему себя стану заново освятиться (см.: 3:5) и избавиться от herem (13). Бог отделил виновных через ответы «да», «нет» священного жребия (ср.: 14:2; 18:6; Исх. 28:30) и методом исключения указал на Ахана (14, 17). Тогда виновные признались в содеянном зле. Все открыто пред очами Бога (Евр. 4:13). Грех можно было искупить только лишь уничтожением всего, что принадлежало Ахану в качестве заклятого и прославляющего Бога herem. Возможно, украденное в Иерихоне могло заразить израильтян физически и потому должно было быть предано огню (см.: 6:17, 23). В библейские времена семьи в гораздо большей степени выступали как единое целое под главенством отца, чем в западных культурах. Семьи входили в завет с Богом как единая группа (см.: 2:8—14,18), и за нарушение условий завета они несли ответственность все вместе. Ахан, наверное, спрятал награбленное добро в своем шатре с ведома всей своей семьи (ср.: Деян. 5:1–2).
Исповедовав свой грех, Ахан воздал славу Богу (19), признав всеведение Божье, Его суверенность, истину, ревность и святость. Примечательно, что неверующий Ахан неправильно понял идею заклятой добычи. Он вообще неверно понимал идею священной войны. Для него Иерихон был заслуженной добычей, а не победой Небесного Царя. Точно так же и материалисты рассматривают землю и ее ресурсы как свои собственные, а не Божьи.
24–26 Все израильтяне должны были принять участие в побитии камнями семьи Ахана (ср.: ст. 1). Пирамида из камней в Ахоре (что означает «бедствие») увековечила в памяти народа трагическое святотатство Ахана (ср.: 4:5–7).
8:1–29 Победа при Гае. 1–2 В новом наступлении на Гай все правила ведения священной войны были тщательно соблюдены. Сначала Бог провозгласил наступление, а затем Иисус безупречно и творчески привел приказ в исполнение. Во–вторых, воинам было велено не бояться, потому что Бог обещал победу (см.: 1:7–9). Победа была такой же неизбежной во второй атаке, как поражение в первой.
И все же каждое сражение и каждая победа были уникальными. По законам священной войны войско должно было быть немногочисленным, чтобы Израиль мог полагаться только на Бога, а не на военную мощь (см.: Втор. 17:16; Суд. 7:1—8). В этом случае, однако, Израиль послал в сражение целую армию. При первой неудачной атаке они сократили число воинов, и в этом, в сущности, проявилась ложная самоуверенность Израиля (см.: 7:3). Теперь же армия выразила свое доверие Богу тем, что все отправились на битву против серьезного врага. В этой битве herem Господа включал только город и людей, скот и драгоценные металлы в него не входили (ср.: 6:17; 7:15). На этот раз в битве использовалась обычная военная стратегия, хитроумно спланированная засада, а не процессия священников, как при чудесном разрушении стен Иерихона. При исходе из Египта, чтобы уничтожить могущественную армию египтян (Исх. 14:10–31), Господь сил небесных чудесным образом использовал Чермное море и особенности восточного ветра, а не военную мощь израильтян, но в следующей битве против амаликитян Он доверил меч Иисусу (Исх. 17:8—16; ср.: 1:1). Точно так же в истории Церкви во времена апостолов использовалась различная тактика (ср.: Евр. 2:3–4). Христос строит Свою Церковь, используя и чудеса, и обычные события (Мф. 16:19).
3—13 Господь повелел применить военную хитрость — засаду (ср.: 2:2–7). Количество людей, сидевших в засаде, неизвестно. В стихе 3 говорится о тридцати «тысячах» (см.: 4:13), а в стихе 12 — о пяти. Было предложено читать стих 3 следующим образом: «и выбрал Иисус тридцать человек храбрых, по одному из каждого отряда» (Бойлинг, см. ниже) (ср.: 2 Цар. 23:24—39). Вся засада состояла из пяти отрядов вооруженных людей. Обратите внимание на использование слова человек вместо выражения народ, способный к войне в стихе 12. Засада растянулась на 12 миль (20 км) по склону крутой горы, и под покровом ночи люди спрятались за горой, валунами или в пещерах с западной стороны Гая (9, 13). На следующее утро Иисус привел от Галгала главные силы и на глазах Гая разбил лагерь выше равнины и к северу от нее. В ту ночь (для тех, кто сидел в засаде, это была вторая ночь) все они были полностью готовы к наступлению. Иисус исследовал всю равнину, на которой предстояло разыграться битве, чтобы обеспечить успех ложного маневра.
14—17 Царю Гая маневры Иисуса показались повторением первой атаки. На следующий день рано утром он быстро и необдуманно выступил вперед и наметил место для битвы, надеясь на повторное бегство израильтян. Иисус изобразил отступление, остроумно использовав предыдущую неудачу, и царь потерял бдительность. Ради уничтожения отступающей приманки царь вывел все свои силы из Гая и даже из храма (названного здесь Вефиль; ср.: Суд. 20:18, прим. NIV), последнего оборонительного пункта в городе. Здесь Вефиль (дословно «дом Божий») не название места, а обозначение храма в городе Гае (Boiling R. G. and Wright G. E. Anchor Bible, Joshua. P. 240).
18—23 В критический момент вмешался Бог и повелел Иисусу поднять kidon, метательное копье (лучше — кривой меч, или сабля). Простертое к Гаю, оно символизировало господство Бога над городом. Сказанное в стихе 19 на древнееврейском означает, что люди в засаде уже покинули свои места. Как только Иисус подал сигнал, они бросились вперед и вошли в город. Тогда израильская армия повернула назад, чтобы встретиться лицом к лицу со своими преследователями, которые, оглянувшись назад, увидели дым над городом и пять израильских отрядов, идущих к ним с тыла.
24—27 Согласно законам священной войны против хананеев, полные двенадцать отрядов местных жителей города Гая и их жены стали herem Господу и были уничтожены (26, прим. NIV).
28—29 Сожженный город, вечные груды развалин, гробницы царей и каменная пирамида у ворот служат мемориалом (ср.: 4:5—7) и доказывают, что все эти события действительно произошли. Царь Гая был повешен на дереве, возможно, на частоколе, чтобы показать, что он находится под Божьим проклятием. Согласно закону, его нужно было снять до наступления ночи (Втор. 21:23). В НЗ Царь Израиля представляет Собой контраст с царем Гая, поскольку Он «искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою» (Гал. 3:13). Он тоже был снят с креста до заката (Ин. 19:31).