10:6 — 12:7 Иеффай

10:6 — 12:7 Иеффай

О деятельности Иеффая рассказывается в пяти эпизодах, в каждом из которых важную роль играет диалог. Первый эпизод (10:6—16) рассказывает о новом отступничестве Израиля и последствиях этого отступничества. Все это подготавливает сцену для последующих событий. Диалог в этом эпизоде принимает форму противостояния между Израилем и Господом (10–16). Второй эпизод, стихи с 10:17 по 11:11, повествует о призыве Иеффая на роль вождя галаадитян в предстоящей битве в аммонитянами. Здесь дан диалог между старейшинами Галаада и Иеффаем (11:5–11). Весь третий эпизод (11:12–28) занят дипломатическими переговорами (диалог на расстоянии) с аммонитским царем. Провал дипломатических переговоров неизбежно приводит к кульминационному четвертому эпизоду (11:29—38), в котором происходит сражение. Но сюжет этого эпизода усложняется клятвой Иеффая и ее последствиями, которые привлекают к себе все наше внимание. Поэтому драматическим центром этого эпизода становится диалог Иеффая с дочерью в стихах 34–38. Пятый, и последний, эпизод (12:1–7) повествует о столкновении между Иеффаем и коленом Ефрема, которое случилось после сражения. Об этом повествует диалог в стихах 1—4а.

Конечно, прежде всего весь рассказ представляет собой просто историю о том, как Господь использовал Иеффая, чтобы спасти Израиль от аммонитян. Но диалоги, введенные в повествование, указывают на более глубокое значение этой истории. Каждый диалог — это, по сути, попытка прийти к соглашению на определенных условиях, и так было в случае с покаянием Израиля (в первом эпизоде) и клятвой Иеффая (в решающем, четвертом эпизоде). На самом глубинном уровне вся история Иеффая говорит о трагических последствиях для религиозного сознания попытки вступить в торговую сделку с Богом. Мы видим, насколько превратно израильтяне и сам Иеффай начали толковать свои взаимоотношения с Богом. Воистину, только по великой милости Божьей они не были оставлены в том безнадежном положении, которое вполне заслужили (ср.: Пл. Иер. 3:22).

10:6–16 Израиль обращается к Господу. В первом эпизоде истории Иеффая есть три конфликтные ситуации. Первый, самый очевидный конфликт — между Израилем и аммонитянами. По Божьей воле аммонитяне (сами не осознавая, что в руках Бога служат средством исполнения Его планов) обрекли грешный Израиль на отчаянное положение (9). В своем горе израильтяне обратились к Богу с просьбой о спасении. Этот шаг вводит нас в тему второго конфликта, а именно конфликта между израильтянами и Господом. Ответ Бога — это обвинение их в бесстыдном и постоянном отступничестве и затем гневный отказ помогать. Он видел, что их покаяние неглубоко, и это вызвало Его гнев. Он больше не позволит им использовать Себя (13–14). Это был напряженный момент, когда все будущее Израиля опять повисло на волоске. Все это напоминает нам конфликт в 6:7—10, но на этот раз ситуация намного серьезнее. Теперь Сам Господь восстал против Израиля, и Его отказ в ответ на их просьбу был ясным и недвусмысленным. Но две заключительные строки вселяют надежду, потому что слегка приоткрывают, что происходит в Самом Боге. Ибо, несмотря на весь Его праведный гнев, «не потерпела душа Его страдания Израилева». Его тронул не их отказ от чужих богов. Это они проделывали много раз и раньше только для того, чтобы позже вновь вернуться к прежним своим путям (16; ср.: ст. 11 — 14). Господь откликнулся не столько на их покаяние, сколько на их плачевное положение. Только милость и сострадание Божье встали между Израилем и его окончательной гибелью. Израильтяне вполне заслуживали, чтобы Господь отвернулся от них, но (такова Его милость) Он не мог оставить их (ср.: 2:18; Ос. 11:8–9). Этот конфликт, происходивший в сердце и разуме Самого Бога, является ключом к разрешению и двух других. Остальные части истории покажут, как разрешились все конфликты.

Примечание. 6 Имена Ваал и Acmapma смотрите в комментарии к 2:11,13. Арам — древнее название Сирии. Сидон смотрите в комментарии к 3:3, о Моаве и Аммонитянах смотрите комментарий к 3:12; о Филистимлянах смотрите комментарий к 3:3. 8 Галаад — смотрите комментарий к 7:3. Аморреи (см.: прим. 1:34) поселились в Галааде, как и в самом Ханаане (Чис. 21:21). 9 В истории Иеффая фигурируют только Аммонитяне. Филистимляне выйдут на сцену в истории с Самсоном в главах 13 — 16. Данный отрывок вводит первое действующее лицо и предвещает появление второго. 11 Упомянутые Египтяне относят нас ко временам Моисея. Ссылка на Аморреев, возможно, подразумевает Сигона из Чисел 21:21—31. Об Амаликитянах смотрите комментарий к 3:13. 12 Сидоняне (см.: 3:3) могли быть частью хананейской коалиции под предводительством Иавина и Сисары(5:19).

10:17 — 11:11 Галаадитяне обращаются к Иеффаю. Второй эпизод начинается с приготовления аммонитян к нападению на Израиль, в то время как израильтяне отчаянно ищут способы избавиться от возникшей угрозы. Естественно, что голоса галаадитян звучат громче, поскольку в данный момент угроза нависла в основном над их территорией. Но у них нет решительного вождя, поэтому они обратились к Иеффаю, которого сами же ранее отвергли (11:7). Но Иеффай не торопится ответить на их призыв. Почему он должен доверять людям, которые в прошлом так дурно обошлись с ним? Эти рассуждения привели к достаточно жестким переговорам, когда Иеффаю предложили и он принял двойную ответственность вождя и военачальника (11:8,11). Достигнутая договоренность была официально подтверждена церемонией в Массифе, где происходила их встреча (ср. 11:11 с 10:17).Таким образом, эпизод заканчивается там же, где и начался, но теперь Иеффай предстает перед нами в качестве вождя.

Пожалуй, можно утверждать, что этот эпизод вполне сравним с первым. Покаяние Израиля было подобно переговорам отчаявшихся галаадитян. Но ответ Иеффая значительно отличается от ответа Господа. Господь был движим чувством сострадания (10:16), а Иеффай — явно только собственными интересами и личными амбициями. Он выговорил себе условия в переговорах с галаадитянами, тогда как Господь все время оставался молчаливым свидетелем всего, что происходило (11:11).

Примечание. 10:17 Массифа, или Мицпа («сторожевая башня»), было достаточно распространенным названием, но расположение этой Массифы (в Галааде) неизвестно. 11:1 Здесь Галаад — имя человека, в отличие от 10:17 и остальных мест (ср.: И. Нав. 17:1,3). 3 Тов («хороший») — город в Араме (Сирии) (2 Цар. 10:6–8).

11:12–28 Иеффай прибегает к дипломатии. Земля, о которой идет речь, находилась в южном Галааде, к северу от реки Арнон. Когда–то это была территория моавитян, но они уступили ее аморреям, которые, в свою очередь, ушли с нее под давлением израильтян во времена Моисея (Чис. 21:21–31). Ко времени Иеффая аммонитяне, по всей видимости, захватили сам Моав, который находился к югу от реки Арнон (ст. 24 данного отрывка). Иеффай утверждал, что Израиль не забирал у аммонитян земли и что они должны последовать примеру предшествовавших правителей Моава и признать Арнон границей между их владениями (25).

Этот эпизод показывает скрытый потенциал Иеффая, способного стать выше интересов только Галаада и принять на себя ответственность за положение Израиля в целом. Однако нет ничего удивительного в том, что его дипломатия была обречена на провал. Его тон нельзя назвать тоном человека, ищущего мира. Похоже, он скорее оттягивает время и ищет подтверждения законности своих притязаний в надежде на то, что Господь, высший Судья (27), примет решение в его (и Израиля) пользу. Его заключительный призыв к Господу решить вопрос ныне фактически является объявлением войны и явным признаком того, что близится развязка всей истории.

Примечание. 13 Арнон и Иавок — два потока, или «вади», на восточной стороне реки Иордан. Между ними лежала большая часть Галаада (ср.: ст. 18). 16 Чермное море («Тростниковое море») — это, возможно, Акабский залив, как в Числах 33:10—11. Кадес — поселение в крайней южной оконечности Ханаана (Чис. 13:26). 17 Едом — территория к югу от Мертвого моря, заселенная потомками Исава. Моав смотрите в комментарии к 3:12. 19 Аморреев смотрите в комментарии к 1:34 и 10:8,11. Есевон прежде был моавитским городом, захваченным Сигоном, аморрейским царем, который сделал его царским городом (Чис. 21:26). 20 Точное местонахождение Иаацы неизвестно. 24 Хамос был богом Моава (3 Цар. 11:7; 4 Цар. 23:13; Иер. 48:7, 13, 46), но поскольку аммонитяне в то время правили в Моаве, Хамос считался также и их богом. В то время победители обычно перенимали богов тех территорий, которые они покоряли. 25 Валак, сын Сепфоров, был царем Моава во времена Моисея (Чис. 22 — 24). 26 Ароир — город на северном берегу реки Арнон (см.: прим. 13).

11:29—40 Клятва Иеффая и ее последствия. Сошествие Духа на Иеффая (29) приводит в движение ряд событий, с которыми мы уже знакомы. Иеффай идет к предсказуемой и решительной победе (ст. 33). Но эта последовательность нарушается его клятвой (30—31), и коль скоро клятва произнесена, она доминирует над всем эпизодом. О битве сказано лишь вскользь, так как все внимание теперь сосредоточено на том, что после победы клятва Иеффая должна быть исполнена.

Клятвы не были делом непривычным (напр.: Чис. 30; Пс. 21:25; Екк. 5:4–5). Но в данном случае это была необычная клятва. Она связала Иеффая обещанием принести жертву всесожжения (31б), хотя сама жертва не оговаривалась, только признак, по которому эта жертва будет определена: «что выйдет из ворот дома моего на встречу мне…» (31). Эти слова ставили всех обитателей дома Иеффая в рискованное положение. К нашему ужасу и к ужасу Иеффая навстречу ему вышла его дочь–девственница, его единственное дитя, которая и стала жертвой (34—35). Вся трагедия заключается в том, что в этой клятве не было никакой необходимости (как показывают предыдущие эпизоды). В контексте становится очевидным, что вся история с клятвой представляет собой не что иное, как безрассудную попытку торговаться с Богом. Иеффай — мастер дипломатических переговоров, переиграл и заплатил непомерную цену. Вторая часть эпизода воспринимается как трагический вариант сцены из Бытия 22 — истории другого отца и его единственного ребенка. Но Иеффай — не Авраам, и в его случае с неба не раздался голос, а было лишь карающее молчание. Мы можем прийти к заключению, что Господь был так же сердит на клятву Иеффая, как и на «покаяние» Израиля. Сравните действия царя Моава в 4 книге Царств 3:26–27. Стоит задуматься над тем, как часто наши молитвы содержат в себе элементы торговой сделки с Богом. Пример Иеффая делает очевидным то, что с Богом торговаться нельзя.

Примечание. 29 О Манасии смотрите в комментарии к 1:27. 33 Ароер смотрите в комментарии к стиху 26. Точное местонахождение Минифа и Авель–Керамима неизвестно.

12:1–7 Иеффай подавляет мятеж. С уничтожением угрозы извне возникают межплеменные разногласия из–за ревности колен (ср.: 8:1—4). Совершенно очевидно, что ефремляне рассматривали себя ведущей силой Израиля и не желали признавать судьей никого, кто происходил не из их колена, а уж менее всего галаадитянина. Иеффай предпринял такой же подход к ним, как и к аммонитянам — он начал доказывать справедливость своего дела и затем (не получив ответа) выступил против них. Итоговое замечание в 12:7 проясняет политическую ситуацию: племена к западу от реки Иордан были подчинены и Иеффай в течение шести лет был судьею над всем Израилем. Иными словами, он оказался сильной личностью.

Однако в целом это не была священная война. Не было обращения к Господу с просьбой разрешить возникший вопрос, и нет никаких оснований предполагать, что победа была дарована Богом (в противоположность 11:27,29,32). В сущности, весь этот эпизод представлен в ироническом свете как довольно жалкая междоусобица, еще раз доказавшая, насколько глубоко был разделен Израиль. Положение становится все более угрожающим, особенно в главах 19 — 21.

Примечание. 1 О колене Ефрема смотрите в 1:22. Севин находился в 2 милях (3 км) к востоку от Иордана в центральной части Галаада. 4 Беглецы (досл, «дезертиры»). Подразумевается, что сторонники Иеффая (по крайней мере некоторые из них) были потомками Ефрема и Манассии, которые бежали в Галаад как беженцы или дезертиры. Сравните с прошлым самого Иеффая (11:1—3). 5 Уцелевшие, дословно «дезертиры» (как и в ст. 4). Галаадитяне поменялись ролями с ефремлянами и сделали их дезертирами! 6 Значение слова «шибболет» неясно и неважно. Оно удивительным образом было использовано в качестве проверки на произношение, чтобы определить бегущих ефремлян. Сорок две тысячи смотрите в 5:8.