2. Определение функции слова, ключевой в данном контексте

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2. Определение функции слова, ключевой в данном контексте

Прежде чем прибегать к замене реалий, необходимо удостовериться в том, что замещаемое понятие выполняет в данном контексте свою основную, базовую функцию. Например, как уже упоминалось выше, "яблоко" обычно служит пищей, но в определенных обстоятельствах оно может быть снарядом для выбивания стекол или мишенью для стрелка из лука. "Столовый нож" обычно является столовым прибором с довольно узкой функцией, но иногда он может послужить отверткой или инструментом для вскрывания консервных банок. Все эти примеры иллюстрируют различные "ситуативные" функции предметов.

В НЗ также встречаются подобные примеры. Поэтому переводчик должен внимательно изучить контекст, чтобы определить, какой цели служит в данном случае упоминаемый предмет или явление. Здесь возможны три основных типа ситуаций:

1) контекст подразумевает только основную функцию;

2) подразумевается основная функция, но для верной передачи смысла имеет значение также и форма данного понятия;

3) значение имеет ситуативная, а не основная функция.

1) В притче о десяти девах (Мф 25:1–13) упоминается "масло" для светильников, которое выполняет в данном случае лишь свою основную функцию — быть топливом для ламп. Аналогично, когда Иисус говорит (в Мф 5:40) "… отдай ему и верхнюю одежду", у слова "одежда" нет никакого побочного значения, связанного с какой бы то ни было необычной функцией. То же можно сказать и о "волках" в Лк 10:3 ("…я посылаю вас, как агнцев среди волков").

2) Как уже упоминалось выше, в притче о сеятеле для понимания смысла важен конкретный способ сева — разбрасывание семян, а не сажание их в приготовленное место. Подобным же образом, несмотря на то, что в подавляющем большинстве дидактических пассажей, упоминающих "хлеб", подразумевается лишь его значение основной пищи, в Мк 8:15, когда Иисус говорит ученикам "берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой", а те понимают фигуральную "закваску" как реальный "хлеб", для понимания смысла важно знание того, что хлеб приготовляется при помощи закваски. Во всех подобных случаях, когда оригинал ссылается и на форму, и на функцию какого — либо понятия, переводчик должен сохранять и то и другое без изменения.

3) В некоторых контекстах основная функция какого — либо предмета или явления не имеет никакого значения, поскольку смысл основан на его специфическом, ситуативном употреблении. Так, несмотря на то, что "жернов", как правило, используется для перемалывания зерна, в Мф 18:6, Мк 9:42 и Лк 17:2 имеется в виду его фуйкция как тяжелого предмета, удобного для того, чтобы утопить кого — нибудь. В данном случае важны некоторые элементы формы данного понятия, так как деревянная ступа, также используемая для перемалывания зерна, в этом качестве была бы неприменима (и даже послужила бы обратному, помогая человеку удержаться на плаву).

Таким образом, каждая предполагаемая замена реалии должна быть тщательно проверена, — соответствует ли она оригиналу по своей функции и, если это необходимо, по своей форме. Чтобы пояснить это, мы приводим ниже несколько примеров различных замен, рассматривавшихся, но отвергнутых по причине неприменимости в данном контексте.

В Откр 18:19 все люди, так или иначе связанные с морем ("кормчие", "корабельщики" и пр.) "посыпали пеплом головы свои" в знак ужаса и горя после разрушения Вавилона. Переводчик нашел для этого такой эквивалент: "бросили песок назад через плечо", что означало в целевой культуре сожаление о смерти кого — либо. Помимо схожести выражаемого чувства, этот жест к тому же был весьма близок по форме к оригинальному. Тем не менее, от такого варианта перевода пришлось отказаться, поскольку горе от разрушения города и печаль по умершему человеку явственно различны, и такая замена реалии привнесла бы в текст новый компонент значения, отсутствующий в оригинале.

В той же главе (Откр 18:22) есть такая фраза: "…И шума от жерновов не слышно уже будет в тебе". Поначалу переводчик предполагал заменить "шум жерновов" на "шум пресса, на котором выжимают сахарный тростник", так как у данного народа "жернова", т. е. камни для размалывания зерна, работали обычно почти бесшумно. Однако такая замена была бы попросту излишней, поскольку акцент в данном стихе делается отнюдь не на громкости звука, а на его полном отсутствии, подчеркивающем опустошение города.