Противоречия между исторической и дидактической адекватностью

Противоречия между исторической и дидактической адекватностью

Достичь дидактической адекватности — не так просто, как может показаться из предыдущих абзацев, поскольку предметы культуры, используемые в притчах, сравнениях и т. п., несут двоякую функцию: во — первых, они отражают историческую обстановку, отраженную в оригинале, и во — вторых, они служат для ознакомления с конкретным учением. Часто переводчик понимает, что попытка придерживаться как исторической, так и дидактической функции определенного феномена библейской культуры неизбежно приведет к потере жизненной динамики притчи, содержащейся в оригинале. Перед ним возникает дилемма. Если он сохранит названия незнакомых предметов, упомянутых автором в притче, то поучение может остаться непонятым. С другой стороны, замена их на названия знакомых предметов, принадлежащих культуре ЦЯ, может привести к неправильному представлению о культурной обстановке, отраженной в оригинале. Многие переводчики испытывают неуверенность, когда сталкиваются с подобными проблемами. Существуют ли особые принципы, которыми можно руководствоваться, если возникают такого рода ситуации?

Как мы уже говорили, историческая адекватность подразумевает, что при переводе исторические события остаются без изменений. Иначе это приведет к искажению исторических фактов. Но если мы имеем дело с притчами или поучениями, которые носят явно дидактический характер? Нельзя ли допустить некоторые изменения для особых ссылок на библейскую культуру?

Основной принцип идиоматического подхода к переводу состоит в том, что смысл оригинала должен быть передан верно. Действительно, в некоторых случаях, когда в дидактическом материале оригинального текста делаются культурные замены, то или иное поучение передается верно. Однако, когда совершаются такие замены, культурный фон, который отразил автор, будет представлен неправильно и принцип исторической адеватности будет нарушен.

Следовательно, ссылки на предметы, принадлежащие культуре оригинала (такие как винные мехи или закваска), о которых говорится в евангельских притчах и которые отражают историческую обстановку, в переводе следует сохранить, если это не приведет к серьезному нарушению передачи сообщения.[6] Это общий руководящий принцип, который допускает исключения в тех случаях, когда передается неправильное значение, или сообщение вообще не имеет смысла. Иными словами, когда динамика сообщаемого невысока вследствие его неоднозначности или двусмысленности, то допускается снижение динамики. В этом случае правильный перевод смысла имеет приоритет перед динамической точностью. Однако, если сохранение незнакомого объекта культуры приведет к искажению или полной утрате смысла, определенная модификация необходима. В подобных обстоятельствах дидактическая точность важнее исторической адекватности системы образов.

Методика, посредством которой можно избежать нарушений в передаче смысла, не заменяя культурные образы оригинала, рассматривается в некоторых частях глав 9, 12 и 13. Один из методов состоит в том, чтобы использовать более общее модифицированное понятие. Однако имеются случаи, когда даже общая отсылка к образу не может быть успешно использована; тогда встает вопрос о возможности замены. Переводчик должен прибегать к этому решению лишь в крайнем случае, когда он не может допустить искажение смысла или его утрату в своем переводе, если данный фрагмент был понятен читателям оригинала. Однако в большинстве случаев возможно использовать ссылки на предметы, связанные с культурой оригинала, не принося в жертву содержащееся в притче поучение.