Распознавание потенциальных ошибок на сочетаемость

Распознавание потенциальных ошибок на сочетаемость

До сих пор все, что мы говорили об ошибках на сочетаемость и о том, как их избежать, относилось к целевому языку и его лексике. Однако многие из приведенных примеров служат хорошей иллюстрацией тому, что к таким ошибкам часто ведет буквальный перевод сочетаний оригинала. Переводчик, принадлежащий к европейской культурной традиции, естественно, склонен считать большинство этих сочетаний самыми обыкновенными и забывать, что для носителей целевого языка они могут звучать странно или бессмысленно. Но как же можно распознать эти чреватые ошибками сочетания, чтобы обратить на их перевод особое внимание?

Для ответа на этот вопрос полезно будет вновь ввести понятие "основного значения" Хотя дать этому понятию строгое определение совсем не просто,[90] носитель языка всегда может обозначить это основное значение и дифференцировать его от других.[91] Вообще говоря, если носителю языка предлагают объяснить смысл отдельно взятого слова, в девяти случаях из десяти он даст его основное значение, а если попросить его дать пример употребления слова, скорее всего он приведет контекст, соответствующий этому основному значению. Поэтому носитель языка почти всегда может сказать, употреблено ли слово в своем основном значении или нет. Например, любой говорящий по — русски сразу же скажет, что из двух предложений "он вошел в дом" и "он вошел в мое положение" только первое задействует глагол "входить" в его основном значении.

Слова, употребленные в Св. Писании в своем основном значении, не представляют трудностей для перевода, так как на любом языке можно использовать их прямые эквиваленты. Тот же глагол "входить" легко переводится на любой язык в своем первичном значении "вступать, продвигаться внутрь посредством ног", так же как, например, "одеваться" — "надевать на себя одежду" и т. д.

В следующих предложениях все слова употреблены в своих основных значениях:

Я видел деревья.

Этот ребенок родился вчера.

Ребенок быстро растет.

Вчера было холодно.

Он пришел ко мне домой.

Но нетрудно найти примеры использования этих же слов в их производном или переносном значении (здесь они выделены курсивом):

Я видел счастье.

В нем росло негодование.

Его приняли очень холодно.

У меня родилась блестящая идея.

Спасение пришло в его дом.

Таким образом, переводчик должен обращать внимание на все случаи употребления слов в оригинале не в их основном значении, так как буквальный перевод этих мест наверняка будет ошибочным. К сожалению, привычность многих сочетаний в родном языке часто приводит к тому, что переводчик считает их вполне допустимыми и в переводе.

Носитель языка без труда может определить (применив вышеописанные критерии) основное значение слова и тем самым отграничить все побочные его значения. И хотя переводчику часто бывает непросто сделать это для языка, на который он переводит, он может (и должен) постоянно делать это для слов своего родного языка, чтобы быть способным сразу обнаруживать непереводимые буквально сочетания. Склонность оставлять в переводе сочетания оригинала объясняется не только их привычностью, но и широко распространенным заблуждением, согласно которому в большинстве случаев в речи слово употребляется все — таки в своем основном значении. Это мнение совершенно неверно и часто служит причиной "потери бдительности". Сэйс замечает в своем "Введении в науку о языке": "Можно сказать, что три четверти нашей речи состоит из стершихся метафор" [Sayce 1880, с. 181], а Уолпоул в книге "Семантика" пишет: "Любое слово может быть употреблено в переносном смысле так же, как и в прямом. Самые основные слова, такие как "нога", "рука", "брать" или "давать" имеют метафорический смысл едва ли не чаще, чем буквальный" [Walpole 1941, с. 145]. С детства говоря на родном языке, мы часто не чувствуем метафоричности многих выражений и потому ошибочно полагаем, что они будут звучать естественно на любом языке.

В связи с этим можно услышать возражение, что подобная "сверх — метафоричность" характерна лишь для "обычной" речи, тогда как язык Св. Писания, и в особенности НЗ, использует производные и переносные значения слов гораздо сдержаннее. Однако это не так. В статье, посвященной метонимиям и синекдохам [Beekman 1967b], приведен (не претендующий, впрочем, на полноту) список употреблений этих фигур речи в НЗ, включающий более 800 примеров. Существует также список риторических вопросов в НЗ, которых насчитывается около 700. И хотя у нас нет информации о частотности других сочетаний с переносным значением, не будет большим преувеличением сказать, что слова, употребленные в непрямом значении или фигурально, встречаются в НЗ не реже, чем через каждые четыре — пять стихов. Таким образом, употребление слов в переносном смысле никак нельзя назвать редким для НЗ явлением.

Итак, приступая к переводу любого библейского стиха, следует спросить себя: "Нет ли у какого — нибудь из этих слов или выражений дополнительного, переносного смысла?" и если есть, обратить на их перевод особое внимание. Этой практики надлежит придерживаться постоянно, отнюдь не только при переводе апостольских Посланий, как склонны делать многие. В упомянутом списке метонимий и синекдох больше половины примеров приходится именно на Евангелия. Поэтому необходимо тщательно отслеживать производные значения с самого начала работы.