Глава 17 О том, что христианин, не имеющий любви к Богу, не имеет никакого оправдания – ни слабостью сил, ни своею занятостью

Если они столько могли разуметь, что в состоянии были исследовать временный мир, то почему они тотчас не обрели Господа его?

(Прем. 13:9)

Это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его, и заповеди Его не тяжки.

(1 Ин. 5:3)

1. Бог во всех людей вложил волю, а в волю – любовь. Ибо нет человека без воли и любви; не может быть и воли без любви. Ибо что я люблю, к тому устремлена моя воля; а чего моя воля не хочет, того я и не люблю. Поскольку же человек видит, что по природе любовь устремлена на наилучшее, а Наилучшее по сути своей, высшее благо, есть Бог, то человек естественным образом разумеет, что ему надлежит любить Бога. Также разумеет он и причину, по которой он обязан к сей любви – именно, что всё он получает от Бога, из чего по естеству рождается благодарное долженствование по отношению к Нему, о чём мы уже говорили.

2. И потому никто не может иметь оправдания своей нелюбви к Богу. Ведь если даже несмысленные животные любят тех, кто им оказывает добро, то как же можно человеку быть настолько бесчувственным, чтобы не любить своего высочайшего благодетеля? (см.: Рим. 5:6–8).

3. Притом же любовь к Богу не соединяется для человека ни с чем тяжёлым; от неё не утомляются, не печалятся, в ней нет никакой скорби, иначе это была бы не любовь, а ненависть; она никогда не надоедает, ею не пресыщаются, иначе она бы прекратилась, а любовь никогда не перестаёт (1 Кор. 13:8). Напротив, она отгоняет всякую муку, тоску, и скорбь, облегчает всякий труд, даже самый тяжёлый, ибо любовь сия сладка, любезна, исполнена веселия и радости. А потому никто не может находить оправдания своей нелюбви к Богу; напротив, человек должен любить Бога с веселием и радостью, ибо она есть самое прекрасное, самое отрадное и радостное дело, какое только может быть у человека.

4. Из сего мы видим, сколь благорасположен к нам Бог. Ибо Он не обязал человека к тяжёлым и неудобоносимым бременам (ср.: Мф. 23:4) утомительного богослужения, от которого человек сделался бы усталым, измождённым и больным; но даровал ему богослужение сладкое, любезное и лёгкое, которое заключается только в любви к Богу. И посему человека, не имеющего любви к Богу, ничто не может извинить.

5. Всё сие следует понимать не в том смысле, что человек после своего падения может собственными своими силами возвыситься до любви к Богу. Сказанное в сей главе направлено на увещание нашего сердца и совести, дабы нам уразумевать, что если человек не любит Бога, то он злее неразумного животного, и что христиане обязаны, познавая отраду и сладость любви, стремиться к ней и к жизни по ней, чему учит нас не только слово Божие, но и природа.